Цель вижу! Дилогия (СИ) - Негривода Андрей Алексеевич. Страница 16

- Дура ты, Капитолина… Хоть и умная девка выросла!.. А все равно дура… Там тебе на тайга!.. Там тот «зверь» тоже огрызаться будет… Да не зубами, а свинцовыми пулями…

- А я все равно уду! - Упрямо пробурчала девушка. - Вот возьму, сяду на паровоз, доеду до Хабаровска, а там!.. Да такую, как я, сразу же в армию возьмут!

- Только попробуй!.. - И что-то вдруг изменилось во взгляде военкома и он даже прищурил один глаз и наклонил набок голову. - А ну-ка… Скажи-ка мне, раз ты такой стрелок-охотник хороший, как говоришь… Когда заканчивается промысел на пушного зверя?

- Так… Смотря, на какого…

- А на соболя, к примеру?

- Так пока снег лежит… В этом году, думаю до конца марта можно будет за ним в тайгу ходить… - Ответила девушка задумавшись. - А потом соболь линять начнет… Да и другой зверь тож… А пока.. Не меньше месяца еще, дядь Коль!

- Ага!!! - Обрадовался военный комиссар, и строго посмотрел на девушку. - Значит вот так мы с тобой, Капитолина Яровая, и поступим! Ты будешь помогать фронту, добывая пушнину, до самого конца промыслового сезона! До конца марта! Ты сама мне только что это сказала!

- Так, я это… - Капа уже поняла, что попалась в ловушку, расставленную майором. - Я же и ошибиться могу!.. Я же за погоду отвечать не могу!..

- А вот это меня уже не интересует! - Отрезал военком. - Слово, не воробей - выпустила, не поймаешь!.. Сказала сама, значит, так тому и быть!.. И даже не пробуй меня обмануть - не получится!

Он встал из-за стола, и проговорил жестко, с металлом в голосе:

- А теперь идите, комсомолка Яровая! Добывайте «золото» для фронта, и не докучайте мне своими просьбами! До самого конца марта!!! А заявитесь раньше, я передам вас в НКВД, как человека, который саботирует работу военного комиссариата!..

- Это не хорошо, Николай Иванович…

- Это правильно! - Отрезал майор. - Закончится сезон, отработаешь свое в тайге на благо Родины, тогда и приходи!.. В конце марта!!! И иди отсюда, хоть на все четыре ветра!.. Все!!! А теперь вон отсюда, Яровая! Или я вызову вооруженный конвой, который выбросит тебя из военкомата, и не посмотрит на то, что ты девушка! Тебе все понятно, Капитолина?!!

- Папа набил бы вам лицо, дядя Коля, если бы услышал, как вы разговариваете с его дочерью! - На глаза девушки навернулись слезы.

- Твой отец, и мой друг, если бы был теперь жив, пожал бы мне мою единственную руку! Потому, что понял бы, почему я так с тобой разговариваю! - И он в третий раз грохнул ладонью по крышке стола так, что, казалось, задребезжали стекла. - И даже не смей заявиться сюда раньше, Капитолина! Сама знаешь - мое слово кремень!.. Видит Бог - я этого не хочу, но я посажу тебя под замок на гауптвахте! Так и знай! Все! Свободна! У меня куча работы!!!

- Только потом вы от меня уже не отвертитесь, товарищ майор! - Капа по-мужски утерла выступившие из глаз слезы кулаком, и вышла из кабинета, бросив напоследок, словно угрожая. - А я приду! Обязательно приду, товарищ военком! Даже не сомневайтесь!.. …Она шла по заснеженной улице Уссурийска к своему дому, прикрывая лицо от колючего ветра ладонями, и бормотала на ходу под нос:

- Ладно, дядя Коля!.. Ладно!.. Пусть так… Но только я вам попомню ваши слова, товарищ майор, через месяц, если опять какую отговорку придумаете! Обязательно попомню!.. - Она даже погрозила сжатым кулаком в пустоту. - Весь ваш поганый военкомат разнесу, и уеду!.. Вот возьму, сяду на поезд, и уеду!.. В Хабаровск или Читу! Там-то уж меня с руками и ногами заберут - такие стрелки, как я на фронте как воздух нужны!.. Похожу на зверя еще месяц, и все!!! И только попробуйте мне тогда отказать, товарищ военком! Капитолину просто так злить не стоит!..

Апрель 1942 г. Москва…

…- Но, папа!!!

- Ольга!!! Ты достаточно воспитанная девочка! Не зли отца! - Проговорил человек с благородной внешностью и седой ухоженной бородкой «La Espanola»…

Он очень напоминал… Да если бы Сервантес, когда писал одиссею своего Дона Кихота, увидел бы этого человека тогда, то… А может быть все происходило наоборот, и именно этот мужчина полувекового возраста, представляя себе того рыцаря, «без страха и упрека», отрастил и себе такою же бородку, и такие же усы, которые поседели с годами и стали походить на припорошенные снегом или инеем…

- В Университете только-только опять начались занятия! - Говорил мужчина, сверкая стеклами пенсне. - Сейчас только конец апреля, Ольга… Через два-три месяца весь университет, те последние факультеты, которые остались в Москве, будут эвакуированы на Урал… Нам тоже придется туда поехать, так как я ведущий преподаватель, профессор кафедры… Там ты, дочка, в спокойной обстановке сможешь закончить свое обучение… …Немного отвлекшись от основного повествования, надо сказать, что… …С октября 1941 года Московский Государственный Университет имени М.Ю. Ломоносова находился в эвакуации… Сначала, осенью 41-го, часть его факультетов была эвакуирована в Ашхабад, а с лета по октябрь 1942 года другая часть факультетов была вывезена из Москвы в Свердловск…

В Москву университет вернулся только весной 1943 года…

Но!.. Занятия с оставшимися в столице студентами, не пожелавшим оставить Москву в тяжелый период, возобновились, по некоторым отдельным дисциплинам, уже в феврале 1942-го, сразу же после разгрома фашистских полчищ под Москвой в декабре 1941 года… …- В спокойной?!! - Вскипела девушка и ее красивые зеленые глаза стали метать молнии. - Да как ты, ученый с мировым именем, да просто советский человек вообще можешь говорить такое, папа?!! Когда вся страна воюет! Когда ты сам отказался полгода назад уезжать из Москвы, рассказывая всем и каждому, что патриот и не оставишь столицу в такой трудный момент! Ты предлагаешь своей дочери отсидеться в тылу и «в спокойной обстановке закончить образование»?!! Да как же тебе не стыдно такое говорить, папа!!!

Красивая, стройная и довольно высокая, с точеной, словно из-под резца талантливого скульптора фигурой, с копной светло-рыжих волос, она всегда пользовалась повышенным вниманием и успехом у мужчин…

Выросшая в почти инкубаторских условиях, Ольга никогда не тяготилась этой, родительской заботой, потому что считала, что именно так и должно быть… И для единственной дочери никогда ничего не жалели и ни в чем не отказывали - все ее желания или капризы были едва ли не законом для ей пожилых родителей…

Большая профессорская квартира всегда была полна народу! Сюда захаживали и отцовские ученики, которые уже и сами успели стать довольно известными учеными с докторскими степенями.

Бывали здесь, в гостях у профессора, и молодые талантливые аспиранты… Которые потом приходили сюда все чаще и чаще, и все понимали, что они посещают уже не столько профессора Рублева, чтобы осудить с ним какую-то научную проблему или гипотезу, а чтобы лишний раз полюбоваться его дочкой…

Да и не одиноки они были в своих стремлениях эти «будущие советские ученые с мировыми именами» - Ольга Рублева, не по семнадцати годам развитая, вполне сложившаяся девушка, привлекала, манила к себе взоры не только «книжных червей, грызущих гранит науки»… Бывали здесь и молодые дипломаты, дети высокопоставленных руководителей… И известные всей стране Народные Комиссары… А «всесоюзный староста» дедушка Калинин, так просто и открыто восторгался ее красотой, и все сетовал шутя, что он не моложе лет на тридцать…

Бывали в этих стенах и люди военные… И именно Валерий Чкалов, будучи другом семьи, своим авторитетом помог Рублевым избежать ареста в 37-ом… А уж Владимир Коккинаки, настоящий национальный герой СССР, и, абсолютно заслуженно, Герой Советского Союза, тридцатишестилетний летчик-красавец в 40-ом году так просто заявил, сверкая широкой белозубой улыбкой, что дождется зимы 42-го, Ольгиного совершеннолетия, и украдет девушку, как настоящий джигит, если ему не отдут ее в жены добровольно…