Дитя господина Лина - Клодель Филипп. Страница 13
Ночь длится бесконечно. Таких ночей у господина Лина никогда не было. Ему кажется, будто он спит целое столетие, но тьма его не пугает. Он словно погрузился в одну из тех пещер, высоко в горах над деревней, где обыкновенно скрываются летучие мыши, и бредет навстречу далекому белому сиянию. По мере приближения к свету старик чувствует, как силы к нему возвращаются. Мышцы напрягаются и расслабляются без труда, ноги твердо стоят на земле и шагают уверенно, тело сделалось невероятно гибким, а кожа гладкой. У выхода из пещеры Лина ослепляет свет. Солнечные лучи пробиваются сквозь листву ветвистых деревьев, на которых кричат обезьяны. Старик моргает. Световой поток застилает ему глаза и одновременно наполняет необъяснимой детской радостью.
Привыкнув к свету, господин Лин замечает в нескольких метрах от себя человека, удобно устроившегося на камнях. Человек сидит спиной. Любуется лесом. Курит сигарету. Под ногами у господина Лина хрустят сухие ветки. Внезапно человек оборачивается, удовлетворенно улыбается, качает головой. Старик тоже улыбается, ведь перед ним Барк, его друг.
– Как же вы замешкались! Я уже две сигареты выкурил! Гадал, придете ли вы вообще… – Человек-гора делает вид, будто он страшно возмущен.
Господин Лин отлично понимает друга, но нисколько этому не удивляется.
– Просто путь дальний. Я шел, и шел, и шел, а дорога все не кончалась.
Человек-гора тоже прекрасно понимает старика и тоже не удивляется.
– Я боялся, что вы уже ушли, не дождались меня… – говорит Лин.
– Да вы что! Шутите?! Я всегда так счастлив вас видеть. Я бы ждал целыми днями, если бы понадобилось.
Последние слова Барка особенно трогают старика. Он сжимает друга в объятиях:
– Идемте.
Они спускаются по лесной дорожке. День стоит чудесный, и красота вокруг несказанная. Влажный воздух пропитан ароматом плюмерии. Подушечки мха будто бы расшиты нефритами. В бамбуковых деревьях щебечут птицы. Господин Лин шагает впереди. Иногда он оборачивается и предупреждает друга, словом или жестом, об опасностях, мол, не споткнитесь об эту корягу, не пораньтесь об эту ветку. Вскоре лес уступает место равнине. Друзья останавливаются на опушке, любуются зеленой далью, простирающейся до самого моря.
На рисовой плантации женщины распевают песни, собирая молодые побеги. Они ступают по горячей мягкой почве, утопая в ней ногами. Буйволы неподвижно стоят, опустив головы, а буйволовые птицы, распушив белое оперение, гарцуют у них на спинах. Детишки ловят лягушек, с визгом бьют по воде ивовыми прутиками. Дует легкий бриз, а на небе ласточки выписывают удивительные вензеля – возможно, это строчки замечательных стихотворений.
– Какая красота! – восклицает человек-гора.
– Моя родная страна… – говорит господин Лин, поднимая обе руки к небу, словно страна ему принадлежит.
По широкой тропинке друзья идут дальше. Иногда встречают крестьян, те возвращаются с рынка с пустыми коромыслами – видно, покупателей было много. Господин Лин приветствует их, представляет своего друга. Все обмениваются любезностями, желают удачи, расходятся.
В родной деревне господина Лина друзей окружает толпа кричащих детишек, которых старик, не жалея сил, хорошенько отчитывает. Но в его интонациях нет злости, потому что эти резвые босые малыши, коричневые, словно кофейные зерна, загорелые, черноглазые, черноволосые, с молочными улыбками и пухленькими животиками – молодые побеги, живительная влага, солнце завтрашнего дня, будущее любимой земли господина Лина.
– А вот хижина брата Дука. А здесь дом брата Лана. А тут живет брат Нанг. А тут – брат Тьеп…
Господин Лин показывает другу деревню. Знакомит Барка со всеми старшими членами семьи, теми, что греют кости, сидя у порога. Люди приветствуют человека-гору, складывая руки на груди и склоняя голову. Барк улыбается. Говорит господину Лину, что давно не чувствовал себя таким счастливым.
На главной улице в пыльных канавах нежатся свиньи. Псы потягиваются, зевают или выкусывают у себя вшей. Курицы бранятся из-за потерянного зерна. В тени огромного многовекового баньяна старушки плетут из бамбука разные вещицы. Рядом трое мальчишек, сидя на попе, играют c самодельным воланом для бадминтона.
– А вот и мой собственный дом, – улыбается господин Лин и жестом приглашает Барка войти.
Человек-гора поднимается по лестнице, ступени слегка проседают у него под ногами.
– Вы уверены, что она достаточно крепкая?
– Я сам строил! – отвечает господин Лин. – Она и слона бы выдержала. Не беспокойтесь!
Друзья смеются.
В большой комнате господин Лин предлагает Барку сесть. Обед уже готов. Его приготовила невестка старика, прежде чем отправиться в поле с мужем и малышкой Сандью.
Еда подана на тарелках и в мисках. Это пир на весь мир: суп из смилакса и лимонной мяты, жареные креветки с чесноком, фаршированный краб, лапша с овощами, свинина с кисло-сладким соусом, банановые лепешки и клейкие рисовые пирожные. В доме восхитительно пахнет свежим кориандром, корицей, имбирем, овощами и карамелью. Господин Лин угощает Барка и сам ест много, с удовольствием, по нескольку раз наполняя тарелку. Сто лет не ел с таким аппетитом. Из маленьких стаканчиков друзья пьют рисовую водку, улыбаются до ушей. В окно видны зеленые плантации и сверкающее в воде солнце.
– Никогда так вкусно не ел! – говорит человек-гора. – Поздравьте от меня хозяйку!
– Хозяйка и правда отличная, – отвечает господин Лин. – К тому же они с моим сыном любят друг друга. И она родила ему прекрасное дитя.
Человек-гора двумя руками держится за живот. Все кушанья съедены. Друзья сыты.
– Покурите, прошу вас, – говорит господин Лин. – Мне нравится аромат ваших сигарет.
Барк достает из кармана пачку сигарет, желтоватыми пальцами постукивает по донышку, предлагает господину Лину, тот качает головой, улыбается. Человек-гора зажимает сигарету губами, делает первую затяжку, прикрывает глаза.
День в разгаре. Очень жарко, но тепло расслабляет, ласкает тело. Друзья любуются пейзажем, смотрят друг на друга, разговаривают. Проходят часы. Господин Лин указывает на горный хребет, образующий полукруг. Его вершины словно подрагивают в дымке, исчезают в облаках. Старик знает название всех гор и рассказывает связанные с ними легенды, порой очень страшные, а порой забавные. Человек-гора внимательно слушает и курит сигарету за сигаретой.
К вечеру, пока солнце не село и огромная лапа тьмы не накрыла землю, господин Лин предлагает Барку:
– Давайте прогуляемся? Уже достаточно свежо. Мы можем пройтись, я вам кое-что покажу.
И вот друзья снова на улице, потом на рисовой плантации, потом в лесу. Крики обезьян, гулкий полет саранчи, щебет птиц резонируют в пространстве, постоянно сопровождают Барка и Лина. Старик шагает впереди с бамбуковым стеблем в руках, бьет им по острой высокой траве, растущей вдоль тропинки, и напевает любимую песню:
– Красивая песня, – говорит человек-гора. – Мне всегда нравилось, как вы поете.
– Обычно ее поют женщины, но я знаю, что малышка любит мой голос, поэтому я мурлычу ей на ухо, даже когда она спит, и знаю, что во сне у нее блестят глазки. Но оцените другую мелодию!
Господин Лин прикладывает указательный палец к уху, призывая друга прислушаться.
Из лесу доносится журчание воды, хотя ни реки, ни ручья поблизости нет. И, тем не менее – это голос воды, ее тембр.
Господин Лин жестом просит Барка следовать за ним. Свернув с тропинки, друзья углубляются в лес. Последние красные лучи солнца сияют тут и там в зарослях и на подушечках мха, и внезапно посреди зелено-огненной лесной мозаики возникает источник. Он бьет из камней, и вода разбрызгивается в пяти направлениях, словно чья-то рука с растопыренными пальцами определила для своего обладателя сразу пять дорог. Вода рождалась и тут же исчезала в земле; чудо жизни длилось одно мгновение.