Царица амазонок - Фортье Энн. Страница 68

– Ничего не слышно! – шепотом сообщила Клито. – Должно быть, они заснули!

– Ох, нет! – опять выдохнула Анимона.

– Ох, да! – возразила Питана, выдергивая из-за пояса нож. – Этот человек может и никогда не проснуться.

– Погоди… – Мирина удержала Питану. – Мы не можем пойти туда все вместе. Четыре человека, пусть даже они и молчат, издают ужасно много шума. Пойдем мы с Клито, а вы подождете здесь.

– Но если дверь заперта… – начала возражать Питана.

Клито поплотнее обмотала голову шарфом.

– Там есть окно. Маленькое, но всегда открытое. Поскольку этот дом углублен в землю, кто-нибудь тощий вполне может забраться в него снаружи, а вот изнутри такого не сделать: окно слишком высоко над полом.

Осторожно подобравшись к дому так, чтобы не выходить из тени, Мирина наконец скользнула к двери и слегка толкнула ее ладонью. К немалому ее облегчению, дверь подалась. Оглянувшись на Клито, Мирина поняла, что они думают об одном и том же: возможно, эту маленькую небрежность допустил человек в сильном подпитии.

Поначалу Мирина ничего не видела в комнате, куда они попали, но через несколько секунд ее глаза приспособились к темноте. И в узкой полоске лунного света, проникавшего сквозь открытое окно, она сумела рассмотреть грязную постель и два тела на ней.

Лежа в одной постели, они могли бы сойти за парочку возлюбленных… Если бы сын царя не спал спокойно, укрывшись овечьей шкурой, а Кара – высокородная Кара, дочь военачальника – не лежала рядом с ним совершенно обнаженная, с руками, привязанными крепкой веревкой к изголовью кровати.

Кивком показав Клито, чтобы та встала на страже у двери, Мирина сняла с головы шарф и на цыпочках подошла к кровати, чтобы разбудить несчастную сестру. Мирина с удивлением обнаружила, что глаза Кары уже широко открыты, но смотрят они в потолок, словно ничего не видя. Чувствуя, как в ней нарастает панический страх, Мирина протянула руку к горлу Кары, чтобы проверить пульс; шея Кары была холодной и липкой.

Однако Кара была все еще жива.

Но только тогда, когда Мирина провела пальцами по лицу Кары, та моргнула и повернула голову. И все равно она, глядя прямо на Мирину, ничем не показала, что узнает сестру. И вообще не выказала никаких признаков мысли.

Мирина попыталась улыбнуться:

– Я твоя сестра, Мирина. Мы пришли, чтобы спасти тебя. Идем…

Но как только она достала нож, чтобы перерезать веревки, Кара в ужасе отпрянула и зарыдала.

– Тише! – Мирина прижала ладонь к ее рту. – Тише!

Но ее мольба возымела обратный эффект: как только руки Кары освободились, она воспользовалась ими, чтобы начать колотить и отталкивать Мирину изо всех сил.

– Уходи! Ты мне тут не нужна! Уходи!

– Да тише ты! – прошипела Мирина, отталкивая руки Кары. – Идем! Скорее!

– Нет! – Кара выкрикнула это слово во всю силу своих легких, съежившись в кровати, бывшей ее домом много дней. – Оставьте меня!

И тут сын царя пошевелился.

Сев в постели, он всматривался в темноту, пока наконец не различил трех женщин, застывших в неподвижности, и не заметил полосу слабого света из приоткрытой двери. И тогда он взревел и потянулся к оружию. Мирина, действуя инстинктивно, как действовала бы при внезапном нападении какого-нибудь хищника, выдернула из-за пояса топор и швырнула в царевича со всей той силой, что придал ей страх.

Удар пришелся ему прямо в грудь и сбил с кровати на пол. Из его горла вырвался предсмертный хрип.

– Мы пропали!

Мирина не знала, то ли она произнесла это вслух, то ли просто подумала. Их план, предполагавший, что они придут и исчезнут, никем не замеченные, провалился. Будь это тело стражника или слуги, они могли бы спрятать его, но на полу лежал сын царя Агамемнона…

– Бежим! – поторопила она остальных. – Скорее!

– Погоди. – Клито уже стояла рядом с ней, держа в руке копье. – Надо убедиться, что он мертв. – Она наклонилась к телу и ткнула в него копьем. – Ах ты, мерзкая тварь… Знаешь ли ты, что бывает с теми, кто оскверняет жриц?

Кара вдруг очнулась от отупения.

– Стойте! – закричала она, пытаясь выдернуть копье из рук Клито. И запоздало добавила: – Не делайте ему ничего плохого…

– Довольно! – Мирина перешагнула через труп, чтобы выдернуть топор из его груди. И при этом увидела, что проверка копьем была не нужна: мужчина был мертв. – Мы должны сбежать, пока нас не заметили.

Их отступление, которое должно было быть по замыслу бесшумным и радостным, оказалось чем-то совершенно противоположным. Сначала Кара, горестно завывавшая над погибшим захватчиком, отказалась выходить из комнаты и во весь голос проклинала сестер. Потом, когда они наконец вытащили ее наружу, она тащилась за ними, истошно вопя.

– Заткнись! – Клито зажала рот Кары ладонью, безнадежно пытаясь заставить жрицу замолчать. – Ты всех перебудишь!

Но было уже слишком поздно. Когда они вернулись к живой изгороди, в которой прятались Анимона и Питана, то обнаружили там по меньшей мере полдюжины домашних рабов, то есть рабынь, которые отчаянно шептались о чем-то, размахивая руками.

– Похоже, они все хотят сбежать с нами, – пояснила Питана, морщась.

– Скажи им, что это невозможно, – обратилась Мирина к Клито, которая говорила, что освоила азы греческого языка за время своего плена. – Скажи, что в таком случае за нами погонятся и всех перебьют.

Не ожидая, пока Клито как-то переведет женщинам ее слова, Мирина поспешила дальше, через сад, волоча за собой Кару, продолжавшую рыдать и сопротивляться.

Все это было так ужасно и шумно, что Мирина с минуты на минуту ждала появления вооруженных мужчин, обнаруживших их побег.

– Да возьми ты себя в руки! – резко приказала она, кое-как закутывая дрожащую голую Кару своим шарфом. – Мы пришли, чтобы спасти тебя, а из-за твоей истерики нас всех могут убить!

Ожидая, что их вот-вот нагонят дворцовые стражи, Мирина задержалась перед дырой в садовой стене, не понимая, почему вокруг до сих пор никого нет. Но выбора у нее не было, и она протолкнула Кару в дыру и потащила вниз по склону холма так быстро, как только Кара могла переставлять ноги.

Но довольно скоро Мирина услышала позади нараставший шум голосов. Остановившись и обернувшись, она увидела, что вся компания женщин спешит за ней, несмотря на отчаянные попытки Клито остановить их. Застонав от огорчения, Мирина подождала, пока женщины не догонят ее и Кару, и сказала так громко, как только осмелилась:

– Послушайте, мне очень жаль, но вы не можете пойти с нами! Бегите, если хотите, но у нас просто нет места для вас!

– Пожалуйста… – Клито умоляюще протянула руки к Мирине. – Я знаю этих женщин. Они все очень хорошие, и они очень страдают. Неужели мы не можем…

Мирина схватилась за голову:

– Мы не можем опустошить дворец и увести всех рабынь! Или тебе хочется, чтобы началась война?

Клито снова повернулась к женщинам, объясняя им все, как могла, но они выглядели так жалко, что даже Питана заколебалась.

– Неужели мы действительно должны бросить их здесь? – пробормотала она себе под нос. – Их лица будут вечно меня преследовать!

Мирина выпрямилась, злясь на себя за то, что логика начинала уступать место чувствам.

– Ладно, хорошо. Те, кто хочет, могут пойти с нами. Но скажи им, что они должны будут следовать правилам нашего союза сестер. Они никогда больше не будут иметь дела с мужчинами, должны будут научиться убивать, а не любить, и… – Мирина сделала паузу, ища какие-то слова, такие, которые уж точно разочаровали бы всех этих беглянок. – И они должны будут выжечь себе одну грудь, чтобы удобнее было стрелять из лука. – Она решительно кивнула. – Вот такие условия, чтобы присоединиться к нам. Ну, кто хочет идти со мной?

Клито перевела ее слова, и ни одна из женщин не сделала шага вперед. Все они застыли в немом ужасе.

– Я так и думала.

Испытывая мрачное удовлетворение, Мирина повернулась, чтобы идти дальше.

– Погоди! – Хрупкая девочка шагнула к Мирине, решительно сжав кулаки. – Я пойду!