Хранительница тайн - Мортон Кейт. Страница 53

– Я совершила ошибку. Я совершила столько ошибок! Я вела себя ужасно. Мое поведение в тот вечер… мне нет прощения.

Носового платка у Джимми не было, и он вытер ее мокрые щеки тряпочкой для объектива.

– Я не надеюсь, что ты простишь меня. И я знаю, что прошлого не вернуть, но я должна была попросить прощения. Мне важно сказать тебе в глаза, как я перед тобой виновата. – Долли моргнула сквозь слезы. – Я очень виновата перед тобой, Джимми.

Джимми кивнул. Ему следовало сказать что-нибудь, но он был так удивлен и растроган, что нужные слова не шли на ум. Однако Долли хватило и его кивка. Ее улыбка стала шире. В этой улыбке Джимми увидел прежнюю Долли, и ему захотелось остановить мгновение, не дать ей снова ускользнуть. Долли необходимо чувствовать себя счастливой, внезапно понял он. И это не эгоизм, просто ей, как фортепиано или арфе, требуется определенная настройка.

– Ну вот, – Долли облегченно вздохнула, – я все сказала.

– Ты все сказала, – отозвался Джимми. Голос предательски дрогнул, и, не в силах противиться желанию, он обвел пальцем ее верхнюю губу.

Долли сжала губы, закрыла глаза. Мокрые ресницы чернели на фоне бледных щек.

Она еще постояла так, словно хотела навсегда запомнить это мгновение, затем отпрянула и робко взглянула на Джимми.

– Итак, – промолвила она.

– Итак, – отозвался он, вытащил пачку, предложил Долли. Она радостно схватила сигарету.

– Ты читаешь мои мысли. Я совсем обессилела.

– Ты?

– Я. Я изменилась, Джимми, – сказала Долли просто, но ее слова в точности выражали то, что с первого взгляда почувствовал Джимми. Он вздохнул, поднес спичку к ее сигарете, закурил сам и махнул рукой к выходу из парка.

– Пошли, хватит шептаться, не то люди решат, что мы шпионы.

Они направились туда, где раньше стояли ворота, вежливо болтая ни о чем. На улице остановились, никто не решался начать первым.

Наконец Долли не выдержала.

– Я рада, что ты пришел, Джимми, хотя я этого не заслужила. Спасибо тебе.

В первое мгновение Джимми не понял, что Долли прощается, но когда она храбро улыбнулась и протянула ему руку, до него дошло. Она извинилась, сказала то, что хотела сказать, и теперь уходит. Она просто хотела его утешить.

Правда предстала перед Джимми, словно в ослепительной вспышке. Единственное, что могло его утешить, – это женитьба на Долли!

– Долл, постой…

Она повесила сумочку на руку, собираясь уходить, но обернулась.

– На работу мне еще рано, – продолжил Джимми, – давай поедим.

Однажды он уже продумал все до мелочей, но сейчас ему было не до того. К черту гордость, к черту правила. Случайная бомба – и всему придет конец. Он с трудом дождался, когда официантка отойдет от столика, набрался решимости и выпалил:

– Долл, мое предложение остается в силе. Я люблю тебя, я всегда тебя любил. И я хочу на тебе жениться.

Долли изумленно смотрела на него, да и кто бы стал ее упрекать? Только что она выбирала между яичницей и кроликом, и вдруг такое.

– Ты серьезно? После всего, что…

– После всего, что было.

Он сжал ее маленькую ручку в ладони. Бледные запястья покрывали царапины.

– Я не могу предложить тебе кольцо, Долл. Мой дом разбомбили, я все потерял. Хорошо хоть отец уцелел.

Долли слегка кивнула, еще пребывая в оцепенении, и Джимми продолжил. Его преследовало смутное чувство, что он говорит не то и не так, однако остановиться он не мог.

– Слава богу, мой старик оказался крепким малым. Когда я нашел его, он пил чай с сестрами из Красного Креста. – Джимми улыбнулся и покачал головой. – Неважно, что кольца больше нет; я куплю тебе новое, как только смогу.

Долли сглотнула и мягко промолвила:

– Ах, Джимми, как же мало ты меня знаешь, если думаешь, что меня заботит кольцо.

Пришла пора Джимми удивиться.

– А разве нет?

– Мне не нужно кольцо, чтобы связать наши судьбы. – Долли сжала его руку, в глазах блеснули слезы. – Я тоже люблю тебя, Джимми. Всегда любила. Что мне сделать, чтобы ты поверил?

Они ели медленно, исподтишка поглядывая друг на друга и смущенно улыбаясь. А когда закончили, Джимми зажег сигарету и спросил:

– Наверное, твоя хозяйка захочет, чтобы я забирал невесту с Кемпден-гроув?

Внезапно у Долли изменилось лицо.

– Долл? Что случилось?

И тогда она рассказала ему все: о смерти леди Гвендолен и о том, что ей пришлось уйти с Кемпден-гроув, и о том, что теперь она работает на военном заводе, чтобы платить за квартиру.

– Разве леди Гвендолен не упомянула тебя в завещании? – спросил Джимми. – Ты ведь говорила, что она намерена все оставить тебе.

Долли отвернулась к окну, на лице застыла горькая гримаса.

– Кое-что пошло не так, как было задумано.

Значит, ее грусть, ее потерянный вид связаны с бывшей хозяйкой?

– Что пошло не так, Долл?

Долли прятала глаза, однако Джимми и не думал отступать. Пусть его назовут эгоистом, но он любил свою Долли, собирался на ней жениться и не желал слышать отговорок. Он замолчал, давая ей понять, что все равно своего добьется.

Обреченно вздохнув, Долли промолвила:

– Вмешалась женщина, Джимми. Влиятельная и богатая. Из-за нее моя жизнь превратилась в кошмар. – Она осмелилась поднять на него глаза. – В одиночку против Вивьен мне было не выстоять.

– Вивьен? Из столовой Женской добровольческой службы? Разве вы не подруги?

– Когда-то и я так думала, – печально улыбнулась Долли. – По крайней мере, сначала.

– Так что стряслось?

Долли поежилась в тонкой блузе и смущенно уставилась в стол.

– Я хотела вернуть ей одну вещь, медальон на цепочке, который она потеряла, но когда я зашла к ней, Вивьен не оказалось дома. Меня встретил ее муж, писатель, я рассказывала тебе о нем. Он предложил подождать Вивьен, я согласилась… – Долли опустила голову, и ее кудри мягко качнулись. – Наверное, мне не следовало принимать его приглашение, потому что, когда Вивьен вернулась, она впала в ярость. По ее лицу я видела, что она подозревает меня в… ну, можешь себе представить. Я пыталась объясниться, воззвать к ее рассудку, но… – Она снова отвернулась к окну, и слабый солнечный луч упал на высокие скулы. – Неважно, у меня ничего не вышло.

Сердце Джимми забилось часто, возмущение боролось в нем с отвращением.

– Что она сделала, Долл?

Долли сглотнула, и Джимми решил, что сейчас она разрыдается. Однако он ошибся. Долли грустно посмотрела на него, и внутри у Джимми что-то надломилось, таким потерянным было ее лицо.

– Она оболгала меня, – прошептала Долли. – Оговорила меня перед мужем, но, главное, перед леди Гвендолен. Заявила, что я воровка и мне нельзя доверять.

– Но это же… – Джимми онемел от ярости. – Это омерзительно.

– Хуже всего, что она сама лгунья. У нее есть любовник. Помнишь, в столовой, она рассказывала тебе о докторе?

– О том, который устроил детскую больницу?

– Все это для отвода глаз. Нет, больница настоящая, однако доктор – любовник Вивьен. Она использует больницу в качестве предлога.

Долли трясло. Предательство лучшей подруги – что может быть горше?

– Бедная моя Долл.

– Не стоит меня жалеть, – промолвила Долли с напускной храбростью, и сердце Джимми заныло. – Она сильно меня обидела, но я обещала себе, что не позволю ей себя раздавить.

– Узнаю мою храбрую девочку.

– Просто я…

К столу подошла официантка, чтобы забрать тарелки. «Решила, что мы поругались», – подумал Джимми. И впрямь, все свидетельствовало о ссоре: то, как резко они замолчали, как смущенно Долли отвела взгляд, пока Джимми отвечал на дежурные остроты. Официантка глазела на Долли, та старательно прятала лицо. Джимми смотрел на ее профиль, видел, как дрожит нижняя губа.

– Довольно, спасибо, – сказал он, стремясь поскорее избавиться от назойливого внимания.

– А пудинг?

– Нет, благодарю вас.

– Ну, как хотите, – фыркнула официантка и удалилась.