Суеверия викторианской Англии - Харса Наталья. Страница 52

Настоящий Ричард Уиттингтон (1350–1423), действительно трижды занимавший этот пост, мало чем напоминал мальчишку из легенды. В отличие от сказочного Дика он вырос в богатой семье, так что наниматься в услужение ему не было нужды. Впоследствии купец Ричард Уиттингтон поставлял дорогие ткани королевскому двору и одалживал английским монархам крупные суммы денег. Невозможно доподлинно установить, почему именно его имя упоминается в легендах и помогла ли ему кошка на карьерном пути. Тем не менее образ кошки практически неотделим от имени Ричарда Уиттингтона. Ее неизменно пририсовывают к его портретам, а в 1964 году на каменную плиту в Хайгете, отмечающую то место, где Дик услышал колокола, добавили скульптуру кошки. Без нее мемориал смотрелся сиротливо.

Собаки хотя и являются вечными антагонистами кошек, в плане примет имели довольно сходные функции с последними. Разумеется, не у всех примет, связанных с собаками, был мистический налет, встречались и более приземленные образцы. В Шотландии полагали, что если за прохожим внезапно увязывалась бродячая собака, все его начинания увенчаются успехом. Наверняка шансы на успех возрастали, если прохожий возвращался из мясной лавки со связкой сосисок!

Но зловещих поверий было гораздо больше. В Западном Сассексе верили, что духи собак после смерти бродят по земле, вот только увидеть их могут лишь другие собаки. Считалось также, что собаки предсказывают смерть. Уэссекс, пес Томаса Гарди, однажды подал такой знак: при виде гостя собака то подбегала к нему и скребла его лапой, то отбегала, скуля. На следующий день до писателя дошло известие о смерти его давешнего посетителя.

По всей Англии рассказывали небылицы о псах-призраках. Как правило, это огромные зверюги, жуткие, как собака Баскервилей. Среди засилья дьявольских мастиффов нет-нет да и упоминаются другие породы. Например, в истории, записанной в Уэльсе, по душу грешника пришел маленький черный терьер.

На севере призрачные псы были известны под названием «Гитраш», о чем свидетельствует отрывок из романа Шарлотты Бронте «Джен Эйр»:

«И, слушая топот, ожидая появления лошади из сумрачных теней, я вспомнила услышанные от Беси предания, в которых действовал некий северо-английский оборотень, называемый Гитраш, – в облике коня, мула или огромного пса он являлся припоздавшим путникам на пустынных дорогах, как этот конь должен был вот-вот появится передо мной.

Он был уже совсем близко, но все еще оставался невидимым, когда я услышала шорох за живой изгородью и совсем рядом возле ореховых кустов проскользнул огромный пес, ясно выделявшийся на их фоне черно-белой окраской шерсти. Точно таким же было, по словам Беси, одно из обличий Гитраша – подобие льва с длинной шерстью и тяжелой головой».

На востоке им дали кличку Черный Шак. Порой они были невидимы, и прохожие узнавали об их присутствии лишь по хриплому рычанию или пронзительному вою. В других случаях они являлись в своим истинном облике, т. е. в виде косматого черного пса размером с теленка и с горящими красными глазами. Черный Шак не только предвещал смерть, но и становился ее непосредственной причиной. Согласно записям XVI века, во время сильнейшей грозы обитатели городка Бангэй, что в Саффолке, собрались в церкви. Вдруг двери распахнулись, по проходу пронесся черный пес и набросился на двух прихожан, склонившихся в молитве. Набожность их не защитила – пес перегрыз им горло прямо в доме Божьем.

Злодейства Черного Шака не прекратились и в просвещенном XIX столетии. Серединой века датируется сообщение об еще одной атаке призрачного пса. Слепой мальчик и его старшая сестра переходили Тэтфордский мост, как вдруг ребенок попросил отогнать от него большую собаку. Сестра огляделась по сторонам, но, кроме них, там никого не было. Тем не менее мальчик настаивал, что слышит собаку. Ни с того ни с сего он закричал и дернулся в сторону, а девочка почувствовала, что кто-то невидимый пытается столкнуть его с моста. Рука об руку дети бросились бежать и лишь чудом спаслись от смерти.

Иногда Черный Шак принимал человеческий облик. В Лоустофте (Саффолк) еще долго вспоминали смуглого и темноволосого незнакомца, внезапно появившегося в здешних краях. Чужака сочли итальянцем, хотя по-английски он разговаривал без акцента. «Итальянец» подружился с сынишкой рыбака и убеждал его отправиться в дальние страны. Когда мальчик отказался наотрез, чужак сообщил, что ему самому скоро придется уехать. В качестве прощального подарка он оставил мальчишке своего черного пса. Эту собаку нередко видели на улицах, но всегда в одиночестве, без хозяина. Вместе они нигде не появлялись. Однажды мальчик и его пес пошли купаться в море. Когда мальчик отплыл далеко от берега и уже хотел повернуть назад, собака ощерилась. Испугавшись, что пес вот-вот его загрызет, мальчик продолжал плыть. Все это время пес держался рядом, загоняя его все дальше и дальше в море. Насмерть перепуганный ребенок не смел оглянуться на своего преследователя. Но когда все же собрался с духом, то вместо морды пса увидел знакомое лицо. Мнимый итальянец ухмыльнулся и снова принял звериный облик, а потом вцепился мальчишке в горло. Мимо проплывало рыбацкое судно, моряки сумели отогнать пса и втянуть мальчика на борт. Но как ни старались они спасти беднягу, он скончался от рваных ран и кровопотери.

Еще одна история о черном псе была записана в Девоне. Возвращаясь поздно вечером из Принстона в Плимут, джентльмен услышал топот. Словно из ниоткуда, рядом с ним возник огромный черный пес, отдаленно напоминавший ньюфаундленда. Джентльмен оказался не робкого десятка, да и собак любил. «Какой милый песик! Куда же ты идешь?» – заговорил он ласково и протянул руку, чтобы потрепать пса по холке. К его удивлению, рука прошла насквозь, так и не нащупав шерсти! Пес был словно соткан из черной дымки. На прохожего таращились огненные глаза, а когда зверь зевнул, из пасти вырвались клубы дыма с запахом серы. Памятуя о том, что с любыми собаками нельзя выказывать страха, прохожий спокойно зашагал вниз по холму в сторону дороги. Чудище шло за ним по пятам. У перекрестка раздался гром, и прохожий свалился на землю, как молнией сраженный. Уже при дневном свете его обнаружил проезжавший мимо возница. Он привел джентльмена в чувство, после чего поведал ему местную легенду. Когда-то здесь произошло убийство, а поскольку злодея так и не нашли, пес убитого рыщет по холмам и нападает на прохожих. Обычно призрак убивал свои жертвы, так что джентльмен еще легко отделался. Быть может, псу понравилось, что прохожий приветливо с ним обошелся? Доброе слово и собаке приятно. Даже призрачной.

Еще страшнее пса-одиночки была целая свора адских гончих. В зависимости от региона их называли «гончими Гавриила», «псами Дандо» или, в Уэльсе, «псами из Аннуна», т. е. потустороннего мира в мифологии валлийских кельтов. Их появление связывали с Дикой Охотой, кавалькадой призраков, демонов или эльфов, которая мчится по небу и забирает души смертных. Бешеный лай гончих раздавался по ночам, встретить их можно было на пустырях или на перекрестках дорог.

Некоторые призрачные псы отличались миролюбивым нравом. На ферме в Камбрии то и дело появлялся пес-призрак по кличке Кэппел. Между ним и семейством фермера установились настолько теплые отношения, что призрак помогал пригонять с поля овец. Однажды он загнал в овчарню зайца и удивленно воскликнул: «Ну надо же, какая прыткая овца!»

Следующее место, после собак, в английском фольклоре занимают мыши и крысы. Они никогда не были ручными зверьками или домашними любимцами, но скорее надоедливыми соседями, причинявшими массу неудобств владельцам подвалов и кладовых.

Грызуны досаждали как горожанам, так и жителям сельской местности. Англичане научились извлекать из их присутствия хоть какую-то пользу. Жареная мышь считалась первейшим средством от коклюша и недержания мочи, хотя лечили ею также круп, припадки, заикание и прочие хвори. В зависимости от кулинарных пристрастий знахарки мышей жарили на сковородке, варили, запекали в духовке, растирали в порошок или пускали на начинку для пирога.