Страна чудес - Принцев Юзеф Янушевич. Страница 3
— Аллах, Аллах! Какие же еще волшебники живут в этом горном городе, если даже я, могущественный Факраш эль Амаш, хожу здесь потерянный и жалкий, как слепой щенок!
Внезапно он пустился бежать через улицу навстречу еле бредущему Диме и закричал:
— О Аллах, в каком ты виде, мой повелитель! Изорваны твои одежды и весь ты в пыли!
— Будешь в пыли, — сердито ответил Дима, — будешь в пыли, когда выползешь из ущелья через крохотную щелку. Еще хорошо, что я наткнулся на нее, не то сидеть бы мне в ущелье одному-одинешенькому. Слушай, Факраш, я немедленно должен найти Люсю, она, наверное, уже знает, что я пропал, и очень волнуется. Только где она теперь?
— Не беспокойся ни о чем, мой повелитель! — торжественно поднял руку Факраш эль Амаш. — В мире есть волшебный камень, в котором, как в зеркале, увидишь кого пожелаешь и поговоришь с ним, хотя бы он находился от тебя за тридевять земель. И только я, всесильный Факраш эль Амаш, обладаю этой великой тайной. Только я!
— Ладно, ладно, — перебил Дима, боясь, что старик начнет хвалиться своим могуществом, — пойдем искать этот волшебный камень.
В сказке все происходит сказочно быстро. Только свернули они за угол, как Дима чуть не налетел на спешащих куда-то профессора Осокина, Асана и свою сестру Люсю.
— Люся, Люсенька! — бросился к ней Дима, но вспомнил, что он невидим и неслышим, и остановился, чуть не плача. А Люся со своими спутниками уже скрылась в подъезде большого серого дома с высокими стальными мачтами на крыше.
— Скорей за ними! — крикнул Дима и, схватив Факраша за руку, побежал в дом.
Это был не простой дом: в нем помещалась телевизионная студия. И не успели Дима и волшебник войти в большую обитую сукном комнату, как в ней погас свет, ярко осветился экран, и на нем появился академик Сургучев.
— О Аллах! — простонал потрясенный Факраш. — Да ведь это волшебный камень! И как они могли узнать о нем?
— Никакой это не волшебный камень, а просто телевизор, — сказал Дима. — Тише, не мешай слушать, о чем они там говорят.
А профессор и академик разговаривали об очень интересных вещах. Сказка про огонь-траву, рассказанная у костра, поразила профессора, и он вспомнил, что давно когда-то читал дневник корабельного врача, плававшего по Енисею, и в этом дневнике тоже упоминалась огонь-трава, растущая в низовьях могучей сибирской реки. И столько было у профессора Осокина уверенности в том, что именно эта трава победит страшную Черную пыль и спасет чудесный хлопок, столько в нем было веры в свои силы, что старый академик, по привычке немного поворчав, охотно разрешил перенести экспедицию на Енисей. И не успел померкнуть экран телевизора, как профессор закричал Люсе и Асану:
— Скорей, скорей! Немедленно собирайте всю экспедицию и сейчас же на самолет!
— А я? — крикнул Дима. — Возьмите и меня!
Но вспомнил, что он ведь невидим и неслышим, и кинулся к волшебнику:
— Они улетят, Факраш, и я снова останусь один! Скорей сделай меня видимым!
— Слушаюсь и повинуюсь, — поклонился джин. Он поднял руку, чтобы произнести заклинание, и… замер. На пальце кольца не было. Старый волшебник потерял его в горах.
Немало дней прошло, немало поработала экспедиция на Енисее, но так и не нашла огонь-травы.
Кончалось короткое северное лето. Все чаще налетали холодные ветры из студеного Карского моря. В Игарке уже был приготовлен самолет для возвращения экспедиции в Москву, но профессор Осокин и его ученики не сдавались. Каждую ночь они отправлялись на поиски чудесной травы. И вот однажды…
Это произошло в тот вечер, когда ковер-самолет с волшебником и Димой опустился на берегу Енисея. Дима был мрачен, да и было с чего: он до сих пор оставался невидимкой, и волшебник, как ни старался, все еще не мог найти огонь-травы.
Молча сидели на берегу реки Дима и джин.
— Не грусти, повелитель, — виновато пробормотал Факраш эль Амаш, — не печалься, я найду огонь-траву. Ведь она из сказки, а все сказки подвластны мне!
И только он собрался начать свою присказку о том, какой он сильный, какой он могучий волшебник, — как мимо них, задыхаясь от волнения и прижимая к груди огромный букет светящейся огонь-травы, пробежал профессор Осокин, крича на ходу:
— Друзья мои, друзья мои! Я нашел ее! Я нашел огонь-траву!
И профессор исчез вдали, мчась, как молодой олень.
— Факраш! — вскочил на ноги Дима. — Факраш, сейчас же сделай меня снова видимым!
— О, мой несчастный повелитель! — застонал волшебник. — Но ведь для этого нужно найти то, чего нет! Ты должен съесть такой плод, который был бы в одно и то же время и грушей, и сливой, и яблоком! Ни один волшебник в мире еще не выращивал такого диковинного плода!
— Это гибрид! — обрадовался Дима. — Надо немедленно найти какого-нибудь мичуринца, у него в саду, наверное, найдется такой плод!
— Невозможно, мой друг! — горестно вздохнул волшебник. — Невозможно! Какие могут быть сады так далеко на Севере?
— Нет, нет! — закричал Дима. — Мы найдем здесь сад и ученого садовода! Я уверен, найдем!
И Дима побежал на поиски сада. А Факраш эль Амаш пожал плечами и с сожалением посмотрел мальчику вслед.
Весело и шумно было на опытной станции заполярного садовода Веткина, приютившего у себя экспедицию. Опыт показал, что огонь-трава молниеносно убивает микробы Черной пыли, и все поздравляли профессора Осокина. Когда радость немного улеглась, Люся с подругой пошли со старым мичуринцем полюбоваться его садом.
— Что-то расшумелся мой Верный? — сказал Веткин. — Слышите, как лает? На кого бы это?
А Верный лаял на волшебника и Диму, стоявших в тени деревьев.
— Как у вас тут красиво! — сказала Люся. — А это что, яблоки?
— Нет, — улыбнулся, провожая девушек, Веткин, — это яблоко, слива и груша одновременно!
И не успел Факраш эль Амаш опомниться от изумления, как Дима сорвал чудесный плод и быстро съел его.
— Как ты попал сюда, мальчик? — строго спросил его вернувшийся садовод.
— Вы меня видите? — закричал радостно Дима. — Вы меня слышите? Спасибо вам, спасибо! Вы великий чародей!
Он кинулся к старику-садоводу, расцеловал его и пустился вдогонку за Люсей.
— Ничего не понимаю, ничего, — растерянно пробормотал садовод. И пошел к себе, покачивая головой.
Дима обежал весь сад, но так и не нашел сестры. Зато волшебник встретил ее у входа на аэродром. Люся шла с букетом огонь-травы и думала о Москве, о Диме, о победе профессора Осокина. Как вдруг к ней подбежал странный старик в чалме и пестром халате и стал умолять отдать ему светящийся букет. Люся очень удивилась, но сказала:
— Пожалуйста! Возьмите, если он вам так нужен.
И, отдав старику букет, она быстро направилась к самолету. А старый волшебник задрожал от радости и торжествующе закричал:
— Я спасу хлопок! Я исполню волю моего повелителя!
Он побежал во-всю прыть, но вдруг остановился, подумав:
«Однако почему она так легко рассталась с этой травой?» И засмеялся: — О, наивнейшая из наивных!
И помахал букетом самолету, бегущему по взлетной дорожке.
— Она улетела, Факраш! — подошел к волшебнику Дима. — Люся улетела, и опять мы с тобой одни.
— Летим в Казахстан, повелитель! — заторопился волшебник. — Я достал огонь-траву! Мы с тобой спасем хлопок!