Потрошитель душ - Леонтьев Антон Валерьевич. Страница 8

Не натягивая своих модных ярко-желтых штиблет и вычурной жилетки, Прохор миновал пыльный полузасохший фикус в аляповатой кадке с хохломской росписью, осторожно подошел к комоду, поморщился, когда паркет издал жалобный звук, и выдвинул верхний ящик. На всякий случай он посмотрел на девицу, которая лежала все в той же позе. Жаркая, надо сказать, оказалась штучка! Теперь понятно, почему мужчины, в том числе высокопоставленные и влиятельные, тянулись к ней. Правда, ее услуги были недешевы, причем очень даже недешевы, но именно это и вызывало массу вопросов. Если она брала за свои эротические услуги такие большие гонорары, то почему до сих пор ютилась в этой квартирке?

Ни в одном, ни в другом ящике комода он ничего не обнаружил. Только где-то на дне – коробку из-под монпансье, в которой лежал витой железный ключ.

Но вот к чему этот ключ подходил, было решительно непонятно. Однако Прохор исключил вероятность, что рыжеволосая бестия хранила его просто так, как сентиментальное воспоминание. Наверняка он что-то открывал – только что? Никаких подходящих замков в квартире, насколько он помнил, не было, да и ключ был крошечный, предназначенный для небольшой дверцы.

Прохор обернулся и уставился на девицу – ему показалось или она пошевелилась? Но нет, недаром он дал ей лошадиную дозу снотворного, которое подмешал в шампанское. Она должна теперь проспать до вечера!

В этом-то и заключался смысл его операции – сделаться клиентом этой особы, известной в определенных столичных кругах как Эльвира, и получить доступ к ее апартаментам на Гороховой.

Потому что – и это надо отметить особо – несмотря на то что обстановка квартирки была унылая и простая, входной двери мог позавидовать любой швейцарский банк. Просто так проникнуть в квартиру не удалось бы – потребовались бы услуги домушников. И существовала опасность, что они не только потребуют за свои услуги немалых денег, но и проболтаются или намеренно сдадут его с потрохами Эльвире.

Прохор задумался. Но где-то же она должна прятать свое добро! Он приподнял висящее над комодом зеркало. Обычная уловка: с внешней стороны – зеркало, а с обратной – обычное стекло. И в соседней комнатушке сидит кто-то, делающий компрометирующие фотографии.

Те фотографии, вне всяких сомнений, были сделаны здесь. И с их помощью в последнее время шантажировали нескольких высокопоставленных сановников Российской империи.

История была сенсационная, именно такая и требовалась их газете! Прохор нутром чуял, что начальство будет в восторге. А ведь именно он напал на след этого знатного преступления! Ну конечно, ему пришлось воспользоваться сведениями, полученными от других, но лавры великого разоблачителя принадлежат, безусловно, только ему!

Он уже предвкушал, как поднимется тираж газеты, когда появится его разоблачительная статья. Конечно, ни имен чиновников, ставших жертвами шантажистов, ни тем более самих пикантных фотографий опубликовать будет нельзя, однако достаточно прозрачных намеков. Наверняка придется платить штраф, но Прохор не сомневался, что начальство с легкостью пойдет на это – лишь бы увеличить тираж! Ах, тираж для начальства – самое главное! Для него, впрочем, тоже.

И все же где прятался сообщник Эльвиры, который делал компрометирующие фотографии? Прохор поразмыслил, попытался вспомнить, в каком ракурсе были засняты эти сомнительные шедевры, – и его осенило.

Он подошел к стоящему у стены большому дубовому шкафу. Осторожно открыл дверцу и убедился, что шкаф совершенно пуст. Нетипично для женщины, к тому же известной столичной куртизанки, ведь так?

Курицын простучал панели шкафа, а когда дотронулся до его задней стенки, вдруг услышал особый гулкий звук. Так и есть, шкаф в действительности оказался входом в тайную смежную комнату, из которой велось наблюдение и съемка!

Молодой человек стал ощупывать швы, пытаясь понять, каким образом панель приводится в движение. Но в шкафу не оказалось ни крючка, ни гвоздика, ни какой-либо завитушки, на которую можно было бы надавить.

Панель, как он понял по звуку, была не деревянная, а металлическая. Так что взломать ее голыми руками не получится. Прохор провел в шкафу не меньше получаса, выбился из сил и выполз обратно на свет божий.

Он с досадой прикрыл дверцу шкафа и повернул торчавший железный ключ. Нет так нет! Придется, значит, снова воспользоваться услугами Эльвиры, чтобы очутиться в ее логове…

И тут он обратил внимание, что у шкафа две замочные скважины – в обеих дверных створках. Обычно, насколько он знал, и скважина, и ключ бывает один. Зачем второй-то?

Окрыленный надеждой, Курицын вытащил ключ и попытался вставить его во вторую замочную скважину. Но ключ не подходил! Ну конечно, если бы все решалось так просто, Эльвира не была бы Эльвирой… Только вот откуда взять нужный ключ?

Ну конечно, из коробки из-под монпансье! Теперь стало ясно, почему Эльвира хранила его отдельно, в ящике комода.

Прохор извлек ключ, дрожащими пальцами вставил во вторую замочную скважину, с трудом повернул – и услышал шелест, донесшийся из шкафа.

Открыв дверцу, он увидел, что задняя панель отошла в сторону, освободив проход в небольшое темное помещение. Курицын снова залез в шкаф, прикрыл за собой дверцу и шагнул в смежную каморку.

Он нащупал свисающую с потолка веревку, дернул ее, и в каморке зажегся свет. Он увидел стоящий на треножнике фотоаппарат, а также несколько ящиков с папками. Прохор быстро убедился, что объектив фотоаппарата прилажен к дыре, через которую можно наблюдать за тем, что происходит в комнате, в частности на огромной кровати. С обратной стороны дыра наверняка замаскирована под узор обоев.

Теперь стало понятно, как Эльвира с сообщниками делала гнусные фотографии. Пока рыжеволосая бестия занимала клиентов, вытворяя с ними то, о чем они с собственными женами и помыслить не могли, некто, сидящий в тайной каморке, усердно делал одну фотографию за другой. А потом при помощи этих фотографий вымогались крупные суммы.

И если бы только это! По крайне мере в одном случае несчастному офицеру было предложено поделиться секретной информацией, которой он обладал. А это уже попахивало предательством, государственной изменой и работой на иностранную разведку.

Прохор быстро убедился, что в папках находятся исключительно фотографии – весьма и весьма откровенные и более чем занимательные, однако негативы были где-то в ином месте. Он с самого начала предполагал, что Эльвира здесь всего лишь красивая приманка. За ней стоит кто-то гораздо более могущественный и хитрый. Некий преступный гений! И вот если удастся отыскать и изобличить его – о, тогда он из простого репортера бульварного листка превратится в героя отечественной журналистики!

Прихватив несколько наиболее шокирующих фотографий (кто бы мог подумать, что к Эльвире наведываются члены императорской фамилии!), Курицын потушил в каморке свет и вылез из шкафа.

Эльвира лежала в той же позе, что и до того, как он поднялся с кровати. Молодой человек быстро пробежал к комоду, открыл ящик, бросил ключ в жестянку, поставил ее на место, задвинул ящик, обернулся…

И увидел прелестную Эльвиру, очень похожую в своей наготе, с распущенными рыжими волосами, на гоголевскую Панночку. Правда, на несколько ее осовремененный вариант, ибо в руках Эльвира сжимала матово поблескивающий револьвер.

И его дуло было устремлено в лоб Прохору.

– Эльвира! – глуповато произнес Курицын, чувствуя, что его прошибает пот. Но как чертовка умудрилась… Он ведь опоил ее снотворным!

Рыжеволосая бестия очаровательно улыбнулась и пропела:

– Думаешь, я с самого начала не поняла, что ты подсадная утка? Однако мне было приказано утешить тебя, мой юный друг, в постели и позволить тебе осуществить то, ради чего ты сюда заявился. Поэтому я сделала вид, что выпила шампанское, в которое ты подмешал невесть что…

– Но я видел… – Прохор осекся и вдруг понял, что, подмешав в шампанское снотворное, он отлучился в уборную. Когда он вернулся, бокалы, по-прежнему нетронутые, стояли на комоде. Наверняка Эльвира вылила шампанское со снотворным и заменила его обычным! Только вот куда она его вылила?..