Законы Хаммурапи - Тураев Борис Александрович. Страница 22

Постановления сборника Хаммурапи о найме рабочего скота и вообще сельскохозяйственного инвентаря, [237] судов. [238] Мар-пуратти, сын Ахи-мараса, нанял у Син-ри, [239] судно и Син-римени на 2 месяца. Он должен отмерить в качестве платы за это 3 кура хлеба в месяц соответственно мере Шамаша. Он (уже) получил из этого 21/3 кура хлеба, 2/3 кура остаются еще неуплаченными. Он взял судно 16 тишри… Судно будет возвращено в Кар-мате в целости». Имена трех свидетелей. и личных услуг [240] сопровождаются таксами, определяющими наемную плату, и возложением на нанимателя обязанности отвечать за целость и невредимость взятого в наем. Такса вознаграждения за услуги врача сообразуется с общественным положением пациента. За удачную серьезную операцию и снятие бельма свободному врач получает десять сиклей, вольноотпущеннику – пять сиклей, рабу – два сикля (215–217); за вправку сломанной кости и излечение внутренностей свободного врачу платилось пять сиклей, вольноотпущенника – три сикля, раба – два сикля (221–223). Ветеринар за излечение вола или овцы получает одну шестую сикля (224). Строитель вознаграждается двумя сиклями за каждый сар постройки, два же сикля платится и судостроителю за постройку судов вместимостью в шестьдесят кур (228, 234). Высота платы сельскохозяйственным рабочим колеблется в зависимости от времени года; так, в первые пять месяцев года поденный полевой рабочий получает шесть ше в день, с шестого же месяца до конца года, когда дни короче, и земледельческих работ меньше – только пять ше (273). По таксе же оплачиваются и услуги садового рабочего (восемь кур хлеба в год, 257), пастуха (восемь кур хлеба в год, 261), погонщика волов (шесть кур хлеба в год, 258), судовщика (шесть кур хлеба в год, 239), плотника (четыре ше в день) и других ремесленников (247). За наем вола для молотьбы уплачивается двадцать ка хлеба в день, осла – десять ка, молодого вола или осла – одно ка (268–270). За наем вола с повозкою и погонщиком полагается сто восемьдесят, а одной повозки – сорок ка в день (272).

Единственная сохранившаяся в сборнике Хаммурапи статья, относящаяся к найму жилищ (78), [241] предусматривает тот случай, когда квартирохозяин выживает жильца до истечения срока найма. К сожалению, поврежденное состояние текста конца статьи не позволяет узнать ближе характер налагаемого в данном случае наказания, именно, – что представляют собою уплаченные квартиронанимателем квартирохозяину деньги, которые теряет последний: есть ли это отданная вперед годовая плата, или же – плата только за прожитое квартиронанимателем время.

Постановления сборника Хаммурапи относительно договора займа [242] касаются главным образом способа расплаты и характера обеспечения договора. За неимением денег должник в праве вернуть кредитору занятую сумму с процентами на нее хлебными продуктами (51), садовыми произведениями (66) или вообще всем, чем только может (96). Обеспечением заемного договора служат залог и заклад. Заложенная земля поступает, вперед до уплаты долга, в пользование кредитора, который обрабатывал ее, пока доходы с нее не покрывали долгов и затрат по обработке, избыток же продуктов возвращал землевладельцу (49, 50, 66). Предметами заклада могли служить как движимое имущество и рабы должника, так и сам он с домочадцами. Заложенного раба, а также, вероятно, и движимость, кредитор мог передать в третьи руки (118), за исключением имеющей детей рабыни должника, которую последний мог в любое время выкупить (119). Самого же должника и его домочадцев кредитор был в праве держать в долговой кабале не дольше трех лет (117). Свое участие к положению должника закон простирает до того, что в случае засухи или непогоды освобождает должника на неурожайный год от уплаты долга, снимая с него и проценты за этот год (48). За смерть закабаленного сына должника в доме кредитора от побоев или плохого содержания умерщвляется сын кредитора, а за смерть раба он теряет отданные взаймы деньги и уплачивает в виде пени треть мины (116). Самовольный захват имущества должника в заклад также влечет за собою наложение пени на кредитора (113, 241).

При поклаже [243] поклажеприниматель отвечает за отданные ему на хранение вещи в случае их кражи (125); за отрицание же факта отдачи ему вещей на хранение, а также в случае порчи вещей он обязан уплатить стоимость вещей в двойном размере (124), и наоборот, за требование с него кем-нибудь не отданного ему на хранение виновный наказывается уплатою искомого им в двойном размере (126). За присвоение вещи, данной для доставки с одного места в другое, на виновного налагается штраф в размере пятикратной стоимости доверенного (112). Поручение передать вещь было повседневным явлением в современной Хаммурапи Вавилонии при ее оживленной торговой жизни. В сборнике Хаммурапи идёт речь собственно о торговле на комиссионных началах, когда крупный купец ведет торговое дело чрез агентов, которые, получая от него авансом деньги или товары, разъезжают по стране для производства торговых операций. Агент отвечал пред купцом за безрезультатное или убыточное ведение дела, если только причина этого не лежала вне его (101–103). За отрицание факта получения аванса от купца на агента налагается штраф в размере тройной стоимости полученного, за отрицание же факта возвращения денег агентам купец штрафуется на шестикратный размер искомой суммы (106, 107).

В отношении богатства гражданско-правовых норм и обстоятельности разработки их, сборник Хаммурапи, бесспорно, превосходит другие древние законодательства, не исключая и римских законов XII таблиц.

Отправление правосудия в Вавилонии эпохи Хаммурапи находится всецело в руках государственной власти; следов родовой кровавой мести в сборнике Хаммурапи почти незаметно. Вместо прежних судей – жрецов и старейшин (sibum) местности, теперь в качестве органов судебной власти выступают назначаемые царем особые светские судьи, роль же жрецов сводится к принятию судебной присяги, а старейшин – к присутствию в судебном заседании в качестве второстепенных ассистентов. Из предшествующей эпохи, когда отправление правосудия находилось почти исключительно в распоряжении жречества, удержалось лишь обыкновение производить суд в самых храмах или у входа в них. «Дом Шамаша», «порог Шамаша», «порог богини Нинмарки», «порог бога Нингала», «дом Мардука» и другие храмы или входы в них часто упоминаются в современных кодексу таблицах-документах в качестве судебной арены. Удержанию храмов, как мест отправления правосудия, немало способствовало то обстоятельство, что в них, «пред богом», по выражению кодекса, была приносима и клятва, нередко имевшая место при тяжбах (напр. 23). Обязанности судей, назначаемых непосредственно самим царем, были очень разнообразны: в круг их дел входил не только разбор судебных дел в строгом смысле слова, а такие часто далекие от судебной сферы занятия, как, напр., регистрация торговых договоров. Вышеупомянутый коллегиальный состав суда был, по-видимому, очень редким явлением в вавилонской судебной практике, – обыкновенно суд производился одним лицом. По крайней мере, в кодексе и современных документах о коллегиальном судопроизводстве – упоминается крайне редко. [244] Закон зорко следит за неподкупностью судей и строго наказывает за нарушение порядка судопроизводства. Судья, изменивший свой приговор, штрафуется на двенадцатикратный размер присужденной суммы и публично свергается с судейского места (5). Обвинение возбуждается частным лицом на свою ответственность, и государство не выставляет от себя прокурора. Видами доказательства в судебном процессе в сборнике Хаммурапи служат: письменный акт, относящийся к спорному обстоятельству (напр., 122, 123, 128), клятва (напр.,23,281), показания свидетелей (напр. 9), ордалия (2,132). Кроме письменных актов, тяжущиеся обычно приносили с собою на суд и спорный предмет, или часть его, если предмет был неудобен для доставки, напр., кирпич вместо всего дома, и ставили его пред идолом божества. Клятва была произносима обычно в тех случаях, когда спорное дело не поддается судебному разбирательству или поселяет в судьях сомнение. В обоих этих случаях клятва считается вполне достаточным доказательством. Клялись обыкновенно именами богов – покровителей государства, в частности – божества города, в котором производился суд, а также именем царствующего монарха, как верховного представителя и блюстителя правосудия. К ордалии, именно чрез погружение в воду, прибегали, вероятно, лишь в случаях преступлений, угрожающих смертною казнью, особенно же при обвинении в недозволенном волшебстве, и прелюбодеянии, если это обвинение фактически не доказано обвинителем и свидетелями: по вавилонским воззрениям, вода, как чистая стихия, непременно изобличит колдуна и прелюбодейку. В случае упущения законного срока для представления доказательства последнее теряет силу (13). Содержанием судебного протокола, писавшимся на глиняной плитке, обычно было изложение показаний тяжущихся сторон, клятвы их, сущности судебного приговора и подпись свидетелей. [245] Последней судебной инстанцией был царь, [246] к которому можно было апеллировать на решения судей, и которому принадлежало право помилования в уголовных делах (129).