Остров Пинель - Беляков Сергей. Страница 6

   А-а-а-аргх...

   Пол-часа спустя после того, как меня привели в порядок, мы сидим с ним в его кабинете. Я совершенно ничего не понимаю. Подавлен. Растерян. Мне уже не до круиза. Почему-то больше всего мне жаль Эжени. Бедняжка... Она так радовалась, когда получила этот выигрыш, ведь она до этого ни разу в жизни не плавала на корабле...

   "...Достигают возраста размножения, и с этого момента становятся необычайно опасными для всех живых организмов - своего рода защитная реакция..."

   Каммингс с сожалением глядит на свою угасшую трубку, потом на меня, скрутившегося в кресле. Ему, похоже, хочется курить, но он помнит, каких усилий стоило его медсестре отмыться от моего завтрака. Он рассказывает мне о морских улитках, Халиас Сакионарис, или, как остроумно называют их местные, "Паса Ун Бо Диа" - "Приятного дня"... Каммингс дотошно выспрашивает, что именно прописал мне корабельный врач. Впрочем, со мной для подстраховки была копия счета с протоколом утреннего похода в медпункт. Двести долларов, чтоб им пусто было...

   Из его рассказа, которому я внимаю через одно предложение, следует, что мне еще повезло. Ожог огневкой был всего лишь частью проблемы - а может, и вовсе не был проблемой...

   Халиас Сакионарис живут эндемично - только в водах вокруг Сен-Маартена и Саба, прилегающего острова. Специфический состав воды, наличие определенных микроорганизмов, смываемый дождями грунт и прочие факторы, складывающиеся столетиями, привели к уникальной локализации ядовитых Халиас. Их хитиновый покров покрыт микроскопическими волосками, которые удерживают пузырьки воздуха под водой, наподобие паука-серебрянки - то самое серебро, за которым я так неосторожно потянулся... Волоски взрослой особи покрыты токсином, которой по мощности почти не уступает яду португальских корабликов, дальними родственииками которых они и являются...

   Пока Каммингс с энтузиазмом рассказывает мне об улитках, я разглядываю его кабинет.

   Как и полагается, докторские дипломы на стенах - с красивыми печатями, на дорогой бумаге. Рисунки раковин, морских звезд, ежей, голотурий. Фотографии каких-то экспедиций, есть даже несколько дагерротипов. В моей затуманенной голове мелькают какие-то ассоциации, впрочем, быстро вытесненные жутковатым видом банок с морскими диковинами в формалине - медузы, многоножки, отвратительного вида рачки ("Китовые блохи", - небрежно говорит Каммингс, перехватив мой взгляд). Кипы потрепанных книг, вороха лабораторных журналов, сотни папок с историями болезней или чем-то вроде этого. С потолка, рядом с вычурной старинной люстрой, свисает лохмотьями шкура морской змеи впечатляющих размеров. Больше похоже на подвал алхимика, чем на оффис современного врача. Полуоткрытая дверь в подвал - я вижу то ли лабораторию, то ли операционную: солидный блеск хрома и никеля, провода, трубки, циферблаты и датчики... Поморщившись, Каммингс поднимается и плотно закрывает дверь.

   "Мистер Брейгель, вот что я хочу вам предложить. Вы ведь живете в Канаде, не так ли? Нет? В США?.." - Он на секунду умолкает, хмурясь. - "Это хуже... В общем, я знаю, что у вас в Штатах гораздо более придирчиво глядят на новые, малоопробованные лекарства. Я разработал специальное противоядие от поражения токсином Халиас. И хотя оно уже одобрено Всемирной Организацией Здравоохранения, его утверждение в США застряло... ФДА, ваша служба, занимающаяся новыми лекарствами, его не пропускает, по непонятным мне соображениям. Вы поправитесь гораздо быстрее и главное, окончательно, если пройдете курс лечения этим лекарством. Нет-нет, не беспокойтесь, если вы не уверены в его безопасности и не захотите этого делать - воля ваша, мы забудем об этом разговоре..." - Он делает паузу.

   Я выжидательно молчу. Должно последовать зловещее "...но если не захотите, то...".

   "...Однако я хочу вас предупредить, что в течение следующих нескольких недель у вас есть очень существенный шанс стать, г-м-м, несостоятельным с женщинами, если вы откажетесь от лекарства..."

   "Док, я думаю, мне будет очень трудно, но несколько недель я как-нибудь продержусь..." - автоматически шучу я, уже догадываясь, что он имел в виду на самом деле.

   "Я говорю о том, что вы рискуете стать несостоятельным навсегда. Ваша потенция будет постепенно, но неуклонно снижаться... То, что происходит с вами сейчас - либидо, галлюцинации - это прелюдия... Повторяю, если вы не желаете рисковать..."

   "Где это ваше хреновое лекарство?" - Перебиваю его я.

   Небольшие капсулы, как диетические добавки. Десять штук. Я глотаю две штуки тут же, в присутствии Каммингса. Он дает мне последние, надоедливо пространные, наставления, и я покидаю его оффис.

   Задержавшись в дверях, я нерешительно спрашиваю его:

   "Док, Микиер... Это все нереально, да?"

   Каммингс, не моргая, смотрит на меня.

   "Все не так просто... Мистер Брейгель, вы больны, у вас в крови бродит токсин, равный которому трудно найти в живой природе. Два последних дня были для вас предельно странными. Но поверьте..." - внезапно он оказывается рядом со мной, и я вижу его сумасшедше расширенные зрачки. - "Это пока цветочки. Единственное, чем я могу помочь вам, помимо лекарства... Вот, возьмите..." - он сует мне в руку клочок бумаги. - "А теперь уходите. Вам пора на корабль."

   Массивная дверь за моей спиной захлопнулась.

   ...Мне безусловно лучше.

   Настолько, что я непроизвольно напеваю тот самый мотив, под который танцевала Микиер.

   Улица уже темна - странно, как быстро пролетело время у доктора... Почему тут так жарко? Хотя черт с ней, с жарой... Тело наполнено удивительной свежестью. Я ощущаю себя выше, сильнее и привлекательнее встречных мужиков. Слюна по-прежнему накапливается во рту, но мне уже плевать. Я пританцовываю весь путь к центру.

   Ах, да... Что-то он мне дал... Какая-то записка...

   Я разворачиваю бумажку, стараясь разглядеть написанное в неверном свете витрин Фронт-Стрит. На ней большими печатными буквами написано одно слово: "BOISE". Я выбрасываю ее, беспричинно улыбаясь - город Бойзе, штат Айдахо... Дыра вселенского масштаба... Что мне до города, как он поможет мне в моей проблеме?

   Эй, о какой проблеме идет речь? Я выпрямляю спину. Док Каммингс гарантирует... Что это за магическое средство такое, балдеж от него - у-у-уу... Не мудрено, что ФДА не спешит давать ему зеленый свет в Штатах...

   Я раскланиваюсь со всеми встречными дамами, как местными, так и приезжими. Они хихикают и жеманничают. Я вновь ощущаю себя в ударе. Надо бы проведать продавщичку из бутика... Где это он тут у нас? Помнится, чуть в стороне от Фронт-Стрит...

   Трио креолок-зазывал топчется на том же месте, что и вчера. Похоже, они ничуть не удивлены, снова увидкв меня. Обворжительно улыбаясь, я уворачиваюсь от их атаки и спешу дальше. Вот он, тот самый бар... М-м-м, мартини бы не помешал... Наша киска наверняка мне обрадуется... Кати, да?..

   Бутик закрыт. Какая жалость. Но, может, кокеточка все еще там, внутри? Где у них тут служебный ход?

   Обхожу здание сзади, карабкаюсь через эстакады ящиков, какие-то низкие заборы. Музыка в голове уже не звучит - грохочет... Я как бы раздвоился и наблюдаю со стороны за самим собой. Первый "я", сопя от вожделения, карабкается по задворкам, стараясь найти девчонку из магазина. Второй "я" с ужасом глядит на часы - забудь о трех часах, обещанных Эжени, через сорок минут наш корабль отдает швартовы... Эй, дубина, торопись!

   Темень. Ни черта не видать. Где же дверь вовнутрь?

   Кто-то грубо хватает меня за правое плечо.

   Кураж помогает вспомнить старое. Я заученно пригибаюсь и одновременно с разворотом, используя инерцию, выбрасываю левую круто вверх. Мой кулак целует пустоту. Обидно. Это лекарство делает все, что угодно, но только не улучшает реакцию...