Доктор Праздник - Диксон Дебора. Страница 17

— Не понимаю. А ты?

Она раскрыла рот, но оттуда не вылетело ни звука.

— Ты тоже так не думаешь. Тогда, как я полагаю, остается лишь продемонстрировать, насколько изобретательным может быть парень, имеющий в своем распоряжении телефон.

— Не надо! Это не обязательно. То есть… — Тут она осеклась и больше не делала попыток ничего объяснить, поскольку сама не имела ни малейшего понятия о том, что собиралась сказать и как выбраться из ямы, которую сама же для себя вырыла.

Дрю сразу почувствовал себя лучше, как только решил, что понял причину ее сдержанности. Если ее пугают отношения на расстоянии, то этот страх он в состоянии преодолеть.

— Доверься мне, Тэйлор. Ты, да я, да телефон — все это сработает. У тебя еще стоит в спальне розовый телефон типа «Принцесса»? Тот, что подарил тебе папа, когда тебе исполнилось шестнадцать?

— Нет. — Телефон, однако, стоял.

— Врунишка! — рассмеялся Дрю и направился к себе в кабинет. — Готов поспорить, что если я справлюсь по телефонной книге, то увижу, что папа никогда не отключал этот дополнительный детский номер. Тот, которым ты так гордилась. Тот, по которому можно было звонить тебе прямо в спальню.

— Ладно. Ладно! — Эти слова остановили его посреди гостиной. — Телефон до сих пор на месте. Только не знаю, работает ли линия.

— Не беспокойся. Эту загадку легко разрешить, если обратиться к телефонной книге.

Чуть ли не перепуганно она спросила:

— А если этот номер там есть?

— Тогда жди звонка.

— Ты дерешься не по правилам, Деревня Неотесанная!

— Я никогда не действую по правилам. Особенно, когда дерусь за то, чего сильно хочу.

И прежде, чем она возразила ему, желая дать понять, что дело заведомо проигрышное, Ной с тяжелым топотом стал спускаться по лестнице. Добравшись до холла, он замер в напряженном ожидании.

— Я готов.

— Я тоже, парень. Я тоже, — улыбнулся Дрю Тэйлор.

Бойскаутский базар был разбит на пустом участке земли, где раньше находилась бензозаправочная станция, пока ее владелец не очутился по ту сторону судебного барьера. Вслед за объявлением банкротства заправка была снесена, а танки выкопаны. Этот прелестный базарчик теперь являлся составной частью крупного ежегодного мероприятия по сбору средств на нужды скаутов, и выручка от продажи елок помогала значительному числу мальчиков поехать в летний лагерь В уголке был знак наподобие сэндвича, где сверху было написано: «Елочный ряд», а снизу — «487 отряд».

По обеим сторонам торгового ряда на специально установленных столбах были развешаны гирлянды обычных лампочек, придававших, однако, этому месту праздничный вид и заодно служивших вечерним освещением. Дрю без труда представил себе, как этот базар будет выглядеть ночью, освещенный и призрачный, точно вечнозеленый оазис в мире снега. И задумался, а не устают ли работники от соснового запаха, переполняющею воздух.

Внутри заборчика жиденькими рядами были расставлены еще не проданные шотландские пихты и самые разнообразные ели. У «входа» стояли два незанятых складных металлических стульчика. Пара скаутов прохаживалась, приплясывая, чтобы не отморозить ноги, а взрослый доброволец оглядывал пространство, пристроившись грубо сколоченной стойкой, представлявшей собой широкую доску, прибитую к двум бочонкам, где лежали венки и зеленые ветки.

Дрю съехал с дороги на краю поворота и выключил мотор.

— Эй, войско, мы прибыли.

Все одновременно расстегнули ремни безопасности. Ной перегнулся через сиденье и посмотрел:

— Елок тут не так уж много.

— Все в порядке, — успокоила его Тэйлор, распахнув дверцу и выпрыгнув из машины. — Наши еще есть.

Тут она замерла. Наши? Наши еще есть? Она не верила собственным ушам. Как она только могла сказать такое? Слово «наши» подразумевало, что она считала себя частью семьи. Семейное мышление для нее было абсолютно чуждо, не говоря уже о высказываниях вслух в подобном духе. Она хотела бы взять свои слова назад, но это было невозможно. Если бы она это сделала, то тем самым раскрыла бы истинную причину сдержанности по отношению к Дрю, что повлекло бы за собой новую цепочку вопросов.

Тэйлор искоса бросила на него взгляд, чтобы проверить, обратил ли он внимание на эту оговорку. Похоже, не обратил, поскольку он стоял, улыбаясь, в ожидании того, как Ной выскочит из джипа и прыгнет ему в объятия. Его любовь к сыну была явной и очевидной до боли. Оба они составляли единое целое, хотя и были совершенно непохожи друг на друга.

Светловолосого и сероглазого, Ноя, скорее, можно было принять за ее сына, а не за сына Дрю. В такие моменты она вынуждена была смириться с тиканием собственных биологических часов с тревожным ощущением, от которого становилось все труднее к труднее отмахиваться. Ведь когда она ляжет спать, она наверняка будет вертеться и крутиться в постели, обуреваемая надвигающимися сомнениями относительно мудрости сделанного ею выбора оставаться незамужней и бездетной.

— Так которая из них наша? — спросил Ной, спрыгнув наземь и стараясь идти в ногу с отцом. — И почему на вас нет сапог?

— Потому, что я, к примеру, не лезу нарочно в каждую встречающуюся по пути лужу, делая при этом вид, будто это случайно. А нашей елкой будет та, которую выберет Тэйлор.

Ной пропустил отца вперед и подождал Тэйлор.

— Я могу чем-нибудь помочь?

— Помочь? Это я пришла сюда помогать вам. Я даю советы — делаю намеки — а ты выбираешь елку.

— Прямо сам? А если я выберу не то дерево?

— Такого не может быть.

Положив мальчику руку на плечо, она провела его мимо скаутов, которым улыбнулась и кивнула. В эту свою первую поездку с Ноем она хотела, чтобы рядом с мальчиком никто не крутился и никто бы его не торопил, подгоняя сделать выбор.

— Елка, которую мы ищем, должна быть самой лучшей. Ты сразу ее узнаешь.

— Почему?

— Потому, что она будет выглядеть именно так, как ты бы хотел, чтобы выглядела рождественская елка у тебя в доме. Некоторые любят, чтобы зелени было поменьше, некоторые — чтобы елка была попышнее. Есть такие, которые хотят, чтобы елка смотрелась, как совершенный треугольник, а есть и такие, кто хочет, чтобы елка была с характером: например, с кривым стволом или с двумя верхушками.

— А какие любите вы сами?

Тэйлор не удержалась и рассмеялась.

— Мои елки всегда с характером. Я всегда умудрялась приволочь домой такую елку, какую, кроме меня, никто бы не взял.

— И вы до сих пор любите такие елки, точно это самое лучшее дерево? Точно прекраснее не бывает на свете?

Столь неожиданный вопрос застал Тэйлор врасплох, и она замерла. Она понятия не имела, как ответить, но вдруг сообразила, что Ной спрашивает не про елки, а про самого себя. Иносказательным образом он пытался выяснить, может ли кто-нибудь полюбить маленького мальчика, который оказался не нужен. В этот момент она поняла, что если ей будет суждено добраться до горла Анны, то эту женщину она задушит собственноручно и с радостью. До нее дошло, почему в голосе Дрю проскальзывает едва сдерживаемый гнев, когда он говорит о своей бывшей жене.

Ной глядел на нее выжидательно и тихо. И тут ей припомнились слова Дрю о том, что доверие ребенка — самая хрупкая вещь на свете. От такого доверчивого лица становится не по себе — такое оно внимательное и искреннее.

Тэйлор слегка коснулась указательным пальцем холодного, покрасневшего носа Ноя.

— Я всегда люблю такие елки, точно это самые прекрасные деревья на свете. Потому что это мои елки и ничьи больше.

Ной наградил ее редкой для него улыбкой, на которую она тотчас же ответила.

— Конечно, — предупредила она, — выбор дерева не сводится только к его внешнему виду. Если оно нам годится, то у него должен быть клейкий ствол, а когда проводишь руками по веткам, иглы не должны выпадать. Или, по крайней мере, их должно выпадать совсем немного. Твой папа может даже раскачать дерево, чтобы проверить, не осыпается ли оно.