Потерянные рассказы о Шерлоке Холмсе (сборник) - Келли Джерард. Страница 27

– Я вообще-то не сплетница, сэр… – потупила она взгляд, – но если вы обещаете сохранить мои слова в тайне…

– Можете нисколько в этом не сомневаться, – заверил экономку Лестрейд.

– Понимаете, господину Джайлсу почти двадцать один год. Он стал страшным разочарованием для отца. Ему ни в чем не отказывали, он учился в лучших школах… И все равно Джайлс пошел неверной дорожкой. Отец называет – вернее, называл – его мотом. Ему постоянно нужны деньги то на одно, то на другое. При этом сам хоть бы чем-нибудь толковым занялся! Отец хотел, чтобы сын пошел по его стопам – в роду Кавендишей мужчины служили в военном флоте, – но Джайлс так и не смог закончить Академию. Потом родители попытались пробудить в нем интерес к юриспруденции, и тоже безрезультатно. Отец и сын постоянно ссорились – из-за того, что Джайлс пьет и волочится за юбками. В итоге капитан Кавендиш пригрозил сыну, что если тот не возьмется за ум, он лишит его наследства.

– Вы упомянули, что Джайлс сегодня утром отправился в Сент-Джонс-Вуд, – промолвил Холмс. – Вы не могли бы уточнить, в котором часу это произошло?

– Честно говоря, я не знаю, сэр, – ответила миссис Эллот. – Дело в том, что я как раз отлучилась проведать свою сестру, которая что-то захворала, а когда я вернулась, господина Джайлса уже не было. Он оставил мне записку, в которой было сказано, что, если отец о нем спросит, передать ему, будто Джайлс, мол, поехал в Сент-Джонс-Вуд проведать друзей и не знает, когда вернется.

– Во сколько вы пришли от сестры? – спросил Холмс.

– Около полудня, сэр.

– Скажите, Мэри, – повернулся Холмс к служанке, – вы видели, как Джайлс уходил?

– Нет, сэр. Я была в прачечной. Стирала и гладила.

– Миссис Эллот, – вмешался Лестрейд, – согласились бы вы с утверждением, что капитан Кавендиш столь сильно скорбел по своей почившей жене, что мог свести счеты с жизнью?

– Пожалуй, сэр, это вполне возможно, – задумчиво произнесла экономка. – Смерть супруги оказалась для него страшным ударом. Мистер Кавендиш вряд ли когда-нибудь смог бы смириться с ее уходом. Но мне показалось, будто в последнее время он уже начал привыкать, что жены больше нет. Надеюсь, вы понимаете, что я имею в виду.

Лестрейд сделал несколько пометок у себя в блокноте.

– Когда вы в последний раз видели капитана живым? – уточнил он.

– Около двух часов. Я как раз поднялась к нему, чтобы забрать посуду после обеда.

– Вы не заметили в его поведении ничего необычного?

– Нет, все было как всегда. Я налила ему виски с содовой и ушла. Обычно он выпивал стаканчик-другой, а потом ложился спать до позднего вечера.

– В котором часу вы попытались зайти к нему в следующий раз?

– Около семи. Я постучала, мистер Кавендиш мне не ответил, и я сочла за лучшее спуститься вниз.

– Вы предприняли попытку открыть дверь?

– Нет, сэр.

– То есть в тот момент она уже могла быть запертой?

– Думаю, да. Я решила, что он еще спит, но потом, когда почувствовала запах газа… – Тут экономка не выдержала и снова разрыдалась.

– Ну же, миссис Эллот, перестаньте, будет вам. У меня больше нет к вам вопросов. Думаю, на этом мы пока можем закончить. – Лестрейд повернулся ко мне: – Скажите, доктор Уотсон, вас не затруднит выписать свидетельство о смерти, чтобы уже можно было обратиться в похоронное бюро?

– Конечно, – кивнул я.

Выполнив требуемое, я встал из-за стола, собираясь уходить вместе с моими спутниками, как вдруг Холмс остановился и повернулся к экономке.

– Простите мою навязчивость, миссис Эллот, – произнес он, – но вы меня очень обяжете, если сможете показать комнату господина Джайлса.

– Разумеется, сэр, – кивнула женщина. – Прошу за мной.

Лестрейд закатил глаза, но ничего не сказал. Мы поднялись с миссис Эллот на третий этаж и проследовали в комнату Джайлса. Она оказалась скучна, как и все спальни на свете, – ровным счетом ничего примечательного. Кровать, шкаф, комод и прочее. В эркере имелся стол, на котором были разложены письменные принадлежности и несколько книг. Другие книги стояли на двух полках возле камина. Холмс осмотрел шкаф, после чего подошел к столу. Одну за другой он брал в руки книги и зачитывал их названия вслух:

– «Скарамуш» Рафаэля Сабатини [11], «Граф Монте-Кристо» Дюма, «Одиссея» Гомера… – Вдруг Холмс замер. – «Одиссея»… Елена Троянская… Троянский конь!

Не сказав больше ни слова, он выскочил из комнаты и бросился вниз по лестнице. Мы последовали за ним так быстро, как только могли, заметив, что детектив направляется к кабинету Кавендиша. Когда я туда вошел, Холмс уже поднимал крышку окованного железом моряцкого сундука. Плечи моего друга поникли, и я спешно подошел к нему, желая поскорее узнать, что внутри. Сундук был практически пуст. В нем лежали лишь секстант, отделанный кожей телескоп, кое-какие книги и шотландский плед.

– Промашка, Шерлок, промашка, – заметил стоявший в дверях Майкрофт. – Сундук негерметичный и великолепно пропускает воздух. Если бы там кто-нибудь спрятался, то отравился бы газом за компанию с Кавендишем.

Холмс с унылым видом повернулся к брату:

– Людям свойственно ошибаться, Майкрофт. Мы лишь простые смертные.

– Слушай, старина, – зевнул Майкрофт, – может, я напрасно поднял шумиху? Вдруг это и в самом деле было самоубийство?

– Именно такую версию я и собираюсь изложить в своем отчете, – заявил Лестрейд. – Беднягу мучили ревматизм и приступы лихорадки. У него недавно умерла жена, в которой он души не чаял. Сын – мот и бездельник. Причин, чтобы свести счеты с жизнью, более чем достаточно. – Инспектор надел шляпу и повернулся к выходу.

– Я тоже пойду, – сказал Майкрофт. – Вы со мной, джентльмены?

– Благодарю, но вынужден отказаться, – покачал головой Холмс. – Мне бы хотелось задать миссис Эллот еще несколько вопросов.

После того как Лестрейд и Майкрофт ушли, Холмс повернулся ко мне:

– Уотсон, я считаю, что мой брат прав. Я действительно допустил промашку. Нет, я не об оплошности с сундуком. Я что-то упустил из виду. Не заметил некую очевидную улику. Мы непременно видели или слышали нечто, являющееся ключом к разгадке головоломки. Я это чувствую, но не могу понять, что за деталь упущена. Пока не разберусь, в чем тут дело, не смогу уснуть!

Мы спустились на первый этаж, где нас ждала экономка.

– Миссис Эллот, если вы не возражаете, прежде чем мы уйдем, мне хотелось бы задать вам еще один-два вопроса, – сказал Холмс.

– Да, сэр. Вернее, нет, сэр, не возражаю.

– Правда ли, что мистер Кавендиш был затворником?

– Простите, сэр, боюсь, я не понимаю, о чем вы спрашиваете.

– Мне хотелось бы узнать, правда ли, что он редко выходил из дому, – терпеливо объяснил Холмс.

– Ах, вы об этом, сэр. Да, это сущая правда. Он только каждую неделю ходил в клуб, а так носу из дому не показывал. – Подумав, экономка добавила: – Ну, и на ежегодные собрания однополчан ездил.

– Он встречался с теми, с кем раньше служил на флоте?

– Совершенно верно, сэр. Он никогда не упускал случая повидаться в Портсмуте со своими старыми флотскими друзьями.

– И когда была последняя встреча?

– На прошлой неделе, сэр.

– Сколько он отсутствовал?

– Два дня.

– Значит, на вашем попечении оставался лишь Джайлс.

– Не совсем, сэр. Господин Джайлс дал нам с Мэри два дня отгула. Сказал, что хочет побыть один в тишине и покое. Мэри поехала к маме, а я – к сестре.

– Значит, он вас отпустил? Как вы думаете, зачем?

– Видите ли, сэр, в тот момент я решила, что он намерен собрать здесь друзей и удариться с ними в загул, но, когда я вернулась, все в доме было в идеальном порядке. Между нами, сэр, думаю, он опять распутничал.

– Благодарю вас, миссис Эллот, – промолвил Холмс, – вы мне очень помогли. Доктор Уотсон поможет вам с похоронным бюро. Я был бы вам крайне признателен, если бы вы смогли вручить господину Джайлсу мою визитную карточку сразу же, как только он появится. На словах передайте ему, что мне надо с ним поговорить.