Семь смертных грехов (ЛП) - Тейлор Кори "Sickness". Страница 29

Мой друг “Даймбэг” Даррел Эббот был убит на мой день рождения: 8 декабря 2004 года. Мне его чертовски не хватает, учитывая, какое дерьмо творится в музыке сегодня. Но я не взваливаю вину за его убийство на какое-то проклятие. Я виню за его смерть безумное насилие сумасшедшего. Я вижу здесь бессмысленный, эгоистичный поступок, который, к несчастью, оставил нас без кумира в мире, лишенном оригинальности. Я помню ту ночь, но, самое важное, я помню то время, которое мы были вместе с моим другом Даймом.

Таким образом, я научился избавляться от юношеских предрассудков и принимать жизнь такой, какая она есть.

Мне тридцать семь, и я не очень уверен, что знаю больше, чем знал вчера, но я знаю вот что: жизнь идет лучше, если вы не покупаетесь на то, что вы, по-вашему, знаете. Лучше знать спуск вниз, нежели пытаться карабкаться в гору, которую вы никогда не видели. Слишком часто я сталкивался с “тайнами” вне моего контроля, и я видел, как “гении” пытались разобраться в них. Иногда лучше учиться вместе с кем-то, чем притворяться, будто вам известно все дерьмо вокруг. Новичок может править миром; знатоки доведут вас до смерти. Ну и что я знаю? Не много, но, возможно, больше, чем многие. По крайней мере, я признаю это. У меня есть кое-какие ответы, но мне все еще нужно учиться. Можно регулярно принимать душ, но пятна на трусах все равно останутся. Вы можете знать многое, и, тем не менее, не знать ни черта.

Какого черта я написал эту главу? Из-за моих или из-за чужих грехов? Из-за моих собственных чудовищ в чулане, или тех, что оставили другие в моем доме? Думаю, я хочу сказать всем, во всем мире: неважно, откуда вы, главное, чтобы эти мысли не стали вашей сутью. Они не должны управлять вами. Ваши проблемы не должны становиться чужими проблемами. Люди склонны быть собой, и с этим ничего не поделать, вы лишь можете возвыситься над всем этим. Вам не нужно быть узником. Вы можете быть гребаным героем сами по себе. Мне стыдно, что я сделал? Иногда. Я сожалею о чем-нибудь из этого? Это зависит. Сделаю ли я это еще раз? Да. Я не имею ничего общего со “Звездным путем”: к черту космический временной континуум, я все равно не изменюсь.

Полагаю, мое путешествие по улице под названием Кошмар скоро завершится. Хорошее избавление от душевного хаоса. Я говорил о семье и всей чертовщине, которая с ней связана. Я говорил о жизни и всех чертях и тузах, которые она подкидывает на стол для покера. Я говорил о последствиях угрызений совести, отзвуках и болях ликования, когда видишь, как твой враг корчится от боли в своей ненужной жизни. И, тем не менее, я даже не тронул то, что лежит на поверхности. Есть еще вещи, которые я намереваюсь придержать за пазухой, как бы плохи они не были, поскольку моя семья все еще нуждается в защите. Законы нарушаются. Факты кидаются на костер, и всегда остаются кошмары, эти чертовы кошмары. Я написал эту главу, чтобы поставить вопрос, а не чтобы превратить конец книги в своего рода демонстративную автобиографию с лозунгом “посмотрите, каков я”. Я не пишу бестолковый дневник. Я рассуждаю о грехе и дерьме, которое он тащит за собой.

Хотите знать, кто вы? Сами подумайте. Не позволяйте вашему окружению определять вашу личность. Не разрешайте вашим родителям или семье посягать на чувство вашего “я”. Ваше прошлое не должно управлять вашим будущим. Эти вещи всецело зависят от вас и только от вас. Вы сами принимаете решения. Сила ведет вас. Слабость принуждает вас прятаться за малодушные оправдания. Конечно, ужасное детство усиливает способность к выбору верного пути. Но в этом мире полно людей, которые жили так называемой “нормальной” жизнью, и среди них не так много законченных уродов. Если вы прикрываетесь объяснениями, почему вы не хотите принять на себя ответственность за свои действия, вы строите дом во мраке: одинокие, напуганные, сбитые с ног ужасающими вспышками яростного эгоизма. Такое соседство всегда будет фоном к тысячам страшных немыслимых трагедий. Сделайте милость и выкиньте это из вашей головы.

Другими словами, если вы хотите быть сукиными детьми, не трусьте, не прячьтесь и не жалуйтесь. Просто будьте мерзавцами. На самом деле, будьте наихудшими мерзавцами, какими только можете. А почему нет? По крайней мере, вы можете быть довольны и счастливы, что вы в таком дерьме и так несчастны. Разве это не значит быть человеком? Разве жизнь не для этого? Должно быть так, потому что очевидно: жить вне правил в удовольствии и блаженстве это, черт побери, греховно. Как они смеют, мать их? Как они только могут набрать полную пригоршню совершенно естественных импульсов и назвать их гребаными грехами? Почему? Может, они сами погрязли в грехе зависти, потому что мы виноваты, что живем?

Я вам вот что скажу, если жизнь раба, напуганного жизнью в городе Ватерлоо, научила меня чему-то: спасенная вами жизнь может быть вашей собственной, но люди, за которых вы боритесь, могут спасти вас в ответ. Я предпочел бы “потратить” свое время на разоблачение лицемерия, чем отказаться от наставления людей на умные мысли. Само собой, это кажется легкой задачей, и мне, казалось бы, по силам справиться, но это утомительная работа, которую можно потянуть, лишь поглотив галлоны черного кофе, выкурив сотни сигарет до самого фильтра, съев много сахара и жира, и отсмотрев много часов ужасного телевидения. Я делаю это для вас – так что смиритесь.

В конце концов, я был сиротой в большой семье. Я воевал сам с собой и разрушил ту часть себя, которая не прекращала удивляться, кто же выигрывает эти сражения. Во мне было всего понемножку, и ничего в то же время, загадочная личность, хвастливо поменявшая “ирокез” на “рыбий хвост” (прическа, популярная в 80-х, когда спереди и по бокам волосы короткие, а сзади длинные – ред.) и обратно. Я паясничал дни и ночи и поймал такси капризной юности, но оставил свой бумажник в клубе. Я был одним из детей с рекламных плакатов, которых ничего не волнует… пока не осознал, что такова моя жизнь. Несбыточные планы, самодовольство, неутомимость – вот черты поколения, которое было достаточно злым, чтобы устроить скандал на парковке или в забегаловке, но и достаточно едким, чтобы ухмыляться над собственными фото.

Романтизировать мою жизнь в Ватерлоо - значит обесценивать то дерьмо, через которое я прошел, но я тот, кто есть, благодаря тому опыту. От этой двойственности моя голова идет кругом. Я ни за что не хочу возвращаться туда, но помню каждое место, где я бывал, всех друзей, каждую тропинку, каждый дом, в котором приходилось жить, каждую школу, в которой я учился, каждый автобусный маршрут, девчонку, взрывные выходные, каждый пропущенный класс, каждую минуту, пережитую там, потому что это была жизнь. Возможно, я был испорчен, и я могу сходить с ума из-за этого, но это была жизнь. И если памятно каждое биение сердца, то должно быть что-то доброе в том времени – обязательно должно быть.

Если в колесах ломаются спицы, это всегда значит, что дорога разбита. Эта дорога ведет к душевным мукам. Съезжайте, пока вы не ударитесь о самое дно. Найдите подходящее местечко, чтобы остановиться и собраться в кулак. Затем, раз уж вы опять в машине, включите какую-нибудь музыку и езжайте вперед. Если вам повезет, вы увидите это угнетенное место в зеркало заднего вида.

Итак, мои “грехи” зародились в городе с населением не больше, чем в самом большом городе Род-Айленда, и в моей душе звучит его эхо. Но, видимо, мое железо добротно выковано, хотя там-сям попадаются крупицы неочищенной руды. Со мной все в порядке; интерес – это блуждание. Просто я хотел бы, чтобы временами мой мир не был так печален. Но как бы грустно мне не было, как бы я не был охвачен безумием, все, что я могу сделать, это глубоко вдохнуть и вспомнить, что я за мили от знакомых мест. Моя унылая географическая карта лежит вдалеке оттуда, мой GPS не видит белых пятен на ней, и я не в 1984 году в Ватерлоо, Айова. Мое место здесь, с моей семьей, моими мечтами, моим здравым смыслом. И весь мир мне безразличен. У меня все будет хорошо.

Хорошо сказал. На самом деле, это звучит здорово.