Вечнозеленое поле жизни - Бубукин Валентин Борисович. Страница 18

Валентин Иванов – самый титулованный футболист двадцатого века в России. Но дело не в титулах. Во-первых, никого не было выше него в атаке. А во-вторых, он был, по существу мозговым трестом команды. Хорошая стартовая скорость, высокое понимание игры, техника – обладая этими качествами, он еще умудрялся находить такие решения, которые ставили в тупик противника, трибуны и нас, партнеров. Все приходили в себя лишь после того, как мяч оказывался в сетке. По значимости в команде и масштабу выполняемых задач его из современных можно сравнить с Зиданом. Но только сравнить. Например, мяч у Иванова – и грамотная защита настроилась на всевозможные продолжения атаки: короткое взаимодействие с Метревели, вывод в прорыв Понедельника или позиционный перевод, допустим, на меня. Но вальяжный Иванов легко убирает двоих, издевательски укладывает вратаря и кладет мяч в пустые ворота. Такого в исполнении Зидана я не видел. Может современный футбол не дает ему времени. Есть другие футболисты, демонстрирующие блестящий дриблинг в штрафной, но охватить все в комплексе – это мог только Валя.

«Торпедо» – в принципе, рабочая команда, заводская. Люди все простые, доступные. И у Валентина была такая черта: он пулял матом. Весьма ценное качество. Потому что футбол требует такого нервного напряжения, что без выхода нельзя. Вот почему ни у льва, ни у тигра, ни у крокодила не зафиксировано инфарктов? Потому что если их кто-то разволнует, они просто разорвут – и все. Посмотрите, крокодил: лежит на солнышке – греет пузо, и никакого психоза. Но когда ученые посадили в две клетки по кошке, а перед клетками по мышке и у одной кошки загородили мышку листком бумаги, то там, где не было бумаги, кошка через два дня сдохла, не выдержала напряжения.

Каким Валя был футболистом, таким и тренером стал жестким и требовательным. Мы с ним, кстати, в то время были, по существу, единственными известными футболистами, которые стали руководить командами сразу по завершении игровой карьеры. И у Валентина Козьмича пошла работа. Он относился ко всем одинаково строго. Бывает, некоторые игроки высказывают, особенно молодому тренеру: «Вы где играли! Что вы нам рассказываете! Говорите об арифметике, когда мы уже залезли в высшую математику!». С Валей такой номер не проходил. Даже Эдик Стрельцов, когда вернулся, играл под его началом и в узком кругу называл его, как обычно, «Кузьмой», а уж прилюдно «Валентин Козьмич».

Семья у Иванова прекрасная. Мы часто встречаемся и просто так, и на всех этих бомондах. У Лидии по гимнастике больше титулов, чем у Вали в футболе. Она и в жизни поглавнее. На праздниках она легко обходит мужа. Находит такие же решения за столом, какие Валя находил на поле. Например, на юбилее Вити Царева она встает и говорит:

– Посмотрите на наших ребят. Вить, встань! Валь, Бубукин, встань! Валь, мой, встань! Витя Понедельник, встань!

Заставила нас всех встать, всех построила.

– Посмотрите, какие красавцы…

Сделала паузу, как опытный тамада. Все уже заулыбались мол, похвалила мужиков, тост закончен. Как бы не так! Надо же и себя не забыть. И она врезает:

– Вы знаете, сколько за ними гонялось баб! А мы в сторонке стояли, но они же нас выбрали!…

Валентин Иванов-младший совершенно заслуженно является лучшим судьей на сегодняшний день. Я одно время работал инспектором, и мне приходилось ездить на матчи с его участием. Мало того, что он прекрасно контролировал игру, он и за полем оставался чистейшим парнем. На все просьбы и требования помочь, ответ был неизменным: «Пусть вам стены помогают, а не судьи». Он меня еще очень радовал и как футболист, потому что по уму, по умению, напоминал отца. Такой же ухват игры, такой же вальяжный. Жаль, что не такой же взрывной. Не хватало ему стартовой и дистанционной скорости. Зато всю прелесть того, как он демонстрирует свое понимание игры со свистком в руках, сейчас оценили все, даже в ФИФА. Так что вся семья знаменитая.

Девятый номер. Центр нападения – Виктор Понедельник. Забивной, настоящий форвард. В нем превосходно сочетались два качества. Во-первых, он на протяжении всего матча, не жалея себя, шел на любую передачу в постоянном контакте с защитниками, ставил голову, лез на опережение, получал. Я не видел, но мне рассказывали, что таким был знаменитый Лаутон. Виктор, наверное, первый, кто стал надевать две пары щитков. Одну пару вперед, а другую – на икроножные мышцы, сзади. И, я думаю, за то что он всегда находился на передней линии, судьба его отблагодарила, он забил решающий мяч в финале. Пошел, как всегда, в борьбу и опередил вратаря на долю секунды. Вратарь уже пальцами мяча касался, а тут Витина голова. А во-вторых, он и «мяч не жалел», кроме того, что не жалел себя, хорошо играл в пас. В полуфинале с Чехословакией Понедельник мог идти сам, но предпочел сыграть двойную стенку с Валентином, и Валя забил. То есть чрезвычайно агрессивный нападающий, но в то же время коллективист.

Ну и, конечно, восхищала преданность Виктора своему родному городу Ростову. Такая же, как у Льва Яшина по отношению к «Динамо». Но Лева играл в Москве, в чемпионской команде. Его, чтобы перевести в другую команду, даже при согласии самого Яшина потребовалось бы, наверное, вооруженное восстание. Витя же играл в клубе, только что попавшем в высший эшелон, и ему отбоя не было от предложений. Перетащить по армейской линии было значительно легче, чем, скажем, меня из «Локомотива». Тем не менее Бобров в конце 1960 года нас вместе пригласил в ЦСКА. Об этом подробнее я напишу чуть позже. Виктор приехал в Москву и вроде бы дал устное согласие. Ему даже квартиру показали. Но так получилось, что назначение Всеволода Михайловича на должность старшего тренера ЦСКА не состоялось. После чего проснулись утром, а Вити и след простыл. В Ростове его народ от поезда до дома на руках нес. Лешка Еськов рассказывал, что Витю во всем городе величали «Отец».

Когда мы приезжали туда играть, независимо от результата Виктор после игры приглашал меня в квартиру. Я каждый раз сомневался. Хоть и заслуженный, но неудобно перед командой, вечером поезд. Но он только покажет мне фирменный ростовский рыбец, и сил нет отказаться. Сейчас мы, разумеется, часто выезжаем почетными гостями. И если меня ценят за веселые истории, то Витя – настоящий оратор. Он один из немногих был уже тогда эрудированным парнем, недаром потом окончил факультет журналистики МГУ.

Миша Месхи. Левый край, мой постоянный фланговый партнер в сборной. Когда он был «в духе», у меня словно крылья вырастали, хотя именно тогда и не нужны были эти крылья. Перед выходом на поле я всегда спрашивал:

– Миш, как чувствуешь?

Он пояснений не давал, поскольку по-русски плохо говорил, только гордо бросит:

– Ноги.

Значит, неважно. Значит, мяч надо в ноги отдавать. А самому настраиваться на большое движение в матче, чтобы отвлекать защиту. Но когда хорошо себя чувствовал, говорил:

– За спину.

Берегись, оборона! Миша может бежать ко мне на короткий пас, а я уже, не думая, посылаю мяч за спину защитнику. Получалось, что поезда расходились. Болельщики со стажем помнят зрительно, а те, кто помоложе, наверняка наслышаны о знаменитом «финте Месхи». Немногим футболистам выпадает счастье, чтобы их имя было присвоено определенному футбольному движению. А Миша не жаден был до славы. Пойди, скопируй такой финт со стороны. И он меня, не обладавшего исключительной техникой, обучал своему грозному оружию.

– Ты не так делаешь. Не туда двигаешься. Надо идти к флангу от ворот соперника и пяткой прокидывать. И тогда ты встречаешься с мячом.

А ведь большинство держало в секрете свои козыри. В одном из товарищеских матчей в «Лужниках» стотысячный стадион буквально взорвался, когда с интервалом в пятнадцать минут «финт Месхи» продемонстрировали сначала автор, а затем и «работяга» Бубукин.