Князь Кий - Малик Владимир Кириллович. Страница 44

- А для чего это? - спросил Ясень.

- Потом увидите… Идите!… А я тем временем остальные роды поставлю в засаду - с одной и с другой стороны поляны… Приготовимся как следует! Только бы Эрнак напал на нас здесь!… Только бы напал!… Ну, идите…

И тут поляне засуетились, забегали, как муравьи. Русы срубали молодые дубки, берёзки и грабы. Забивали их наклонно в землю деревянными долбнями, а затем заостряли верхушки мечами, после чего колья торчали из земли как копья. Другие рода, разобрав оружие, разделились надвое. Одни засели в лесу по правую руку, другие - по левую. Кий строго велел им не вступать в бой до тех пор, пока клин не врежется, не наткнётся на частокол.

Прошло не так много времени и поляна была перегорожена наклонным, островерхим частоколом. Вскоре с поля примчались дозорные.

- Воевода, гунны!

- Далеко?

- В двух или трёх конных бросках.

- Вся орда или небольшой отряд?

- Вся орда!… Тьма-тьмущая! И земли под ними не видно!

- Ну, что ж - это хорошо, - сказал Кий и обратился к своим воинам: - Родовичи! Русь! Вот тут мы либо победим, либо все поляжем! Для гуннов мы заготовили отменную западню! Но чтобы они до последнего мгновения её не заметили и не повернули назад, как обычно делают, если видят, что им не победить, пусть все воины первого ряда станут так плотно, чтобы собою и щитами совсем закрыть частокол. Гунны подумают, что перед ними обычная лава полян. Такие же, как и те, что были возле Родня или на Широком Берегу… А как только вражий клин наберёт скорость и приблизится так, что его ничто уже не сможет остановить, мы быстро отступим назад по проходам между кольями. И гунны сразу вместе со своими конями напорются на наш частокол… Вот тут-то мы пустим в ход оружие!…

В это время с поля донёсся звук рожка. Гунны заметили полян.

- Становиться по местам! Держитесь крепко!

- прокричал Кий. - Я всё время с вами! Буду стоять посреди лавы!

Передвижение, топот сотен ног, стук щитов, звяканье мечей длились недолго, и лава выстроилась. Первый ряд плечом к плечу, закрыв собою колья, а следующие три ряда - изготовив копья и луки за ним. Кий и Щек вместе с молодшей дружиной встали в передний ряд. Кий и это продумал - ведь проворные отроки быстрее отступят за частокол, чем опытные, но не такие подвижные старшие воины.

Лава затихла, оцепенела. И тогда все услышали, как глухо гудит земля, будто из её глубоких недр доносится нарастающий гул…

Хотя все ждали нападения не только с тревогой, но и с нетерпением, но, как это бывает в таких случаях, гунны объявились внезапно, налетели как грозовой шквал. Не замедляя бега коней, они хлынули на поляну и, увидев, что лава полян перегородила её, стали быстро выстраиваться клином.

Кий услышал, как над молодшей дружиной пронёсся глухой гомон. Многие горячо взывали к богам:

- О животворный Световид, и ты, всемогущий Перун, спасите нас!…

Напряжение с каждым мгновением усиливалось. Воины, что находились в засаде в лесу, затаились и ни малейшим движением не выдавали себя. Они, как и те русы, что стояли в рядах лавы, замерли в ожидании первого, самого страшного удара.

Видя, как вытянулись, побледнели юные лица отроков, Кий громко, чтобы каждый из них услышал, обратился к ним:

- Други! Браты! Ныне решится судьба племени полян! Если гунны прорвут лаву, они догонят наших матерей, жён, детей, сестёр, стариков и всех изрубят или возьмут в полон!… Если же мы остановим их тут, даже пусть не победим, не погромим, а только остановим, то этим спасём и себя, и всё племя от погибели! Я верю в победу! И боги помогут нам!

Тут он поднял вверх руку с копьём и страстно воскликнул:

- О ясноликий Хорос, щедрый Даждьбоже, мудрый Световид, мы, твои дети, взываем к вам и молим: ослепите глаза нападающих, обороните нас! А ты, Стрибоже, отстрани от нас стрелы гуннов, развей силу ворога по степи! И ты, Перун, наш заступник, помоги нам, направь свой гнев супротив ворога, оглуши его громом, порази своим огнём!… Защитите нас, боги!…

- Защитите нас, боги! - как единый вздох, прокатилась над лавой горячая мольба.

И почти вслед за этим с вражеской стороны донёсся грозный боевой клич:

- Гурракх! Гурракх!

Гунны приближались. По отлогому склону, заполняя всю ширину поляны, катилась плотная тёмная волна, способная, казалось, затопить, сокрушить и уничтожить всё на своём пути.

Строй полян окаменел. Кий крепко зажал левой рукой держак щита, а правой - копьё. Ему чудилось - острие клина нацелено прямо в его грудь.

Страха в сердце не было. Только в голове билась тревожная мысль: всё ли он предусмотрел? Достаточно ли того, что он сделал, чтобы остановить ворога?

Гунны набрали дикую скорость. В этом всегда была их сокрушающая сила. Косматые кони, вытянув вперёд большие головы, мчались прямо на белую стену полян, и теперь уже не далёкий гул, а оглушающий гром вырывался из-под тысяч копыт и заставлял содрогаться землю.

Кий взглянул на своих юных воинов, стоящих бок о бок с ним. Не испугались ли? Не бросятся ли наутёк?

Нет, все стоят недвижимо и напряжённо смотрят из-за щитов на лавину ворогов, сотрясающих воздух душераздирающим криком.

Теперь главное - не прозевать решающий миг! Точно определить расстояние! Гунны совсем близко - сто шагов, полёта, четверть ста… Пора!

И Кий подал команду резким коротким звуком сигнального рога.

И мгновенно передний ряд отступил назад - исчезла живая преграда на пути гуннов. Отступил и Кий. Только успел повернуться лицом к ворогу и закрыться щитом, как могучая волна гуннов со всего разбега, всей тяжестью множества конских и людских тел налетела на острозубый частокол.

И тут же сотни стрел со стороны полян - из- за частокола, и с обеих засад из леса - засыпали гуннов.

Даже старые, бывалые воины не видали ничего подобного! Страшно заржали кони с распоротыми животами; попадали на землю всадники - и их тут же пригвоздили к земле копья полян; вопли боли и отчаяния, заглушая боевой клич, поднялись над ордой.

Гунны так и не поняли, что с ними стряслось.

Сбились в бесформенный клубок их передние ряды - падая, сотни коней образовали высокий завал. Задние - не замедляя бега, продолжали мчаться, натыкались на тех, что упали, с разбега останавливались и попадали под стрелы полян. Никто не мог сообразить, почему смертоносный клин гуннов не рассёк вражью лаву и вдруг остановился. Не ведали этого и вожди гуннов. Каждый терялся в догадках - и ответа не находил.

Защищённые частоколом и лесом, поляне воспрянули духом, почувствовали себя хозяевами положения. Гунны остановлены! Их жуткий клин расплющился, раскололся о частокол. Всадники и кони, что мчались первыми, теперь истекали кровью на острых зубьях засады. На тех гуннов, что следовали за ними, и ещё сидели на конях, со всех сторон летели стрелы и копья. Крики и стоны людей, жалобное ржанье раненых коней, грохот щитов, звон мечей - всё это слилось в сплошной дикий рёв, словно здесь сошлись в бою тысячи разъярённых, обезумевших титанов.

Кий поощрял, подбодрял своих воинов:

- Други, бейте их! Копьями и стрелами! Рубите мечами!… Ворог слабеет! Мы одолеваем!

Поляне с ещё большим воодушевлением ринулись на противника. То тут, то там вспыхивали лютые рукопашные бои.

Гунны начали отступать. Поняв, что попали в хитроумно поставленную ловушку, кто мог, разворачивали коней и, охваченные ужасом, вырывались из поляны и мчались обратно в степь. Не всем удалось это сделать: не один гунн сложил голову, пока искал выход из смертельной круговерти. Но, наконец, поляна опустела, и на ней остались только убитые и раненые люди и кони, а также множество оружия гуннов и полян.

И тогда сюда высыпали победители. Опьянев от радости плакали, смеялись и танцевали, как дети.

- Победа! Победа! Гунны бежали!

Старейшина Ворон стал на колени посреди поляны, поднял над головой руки, начал молиться. Все последовали его примеру.

Потом он поднялся, и далеко вокруг прогремел его зычный голос: