Князь Кий - Малик Владимир Кириллович. Страница 68

Но чем дальше к югу, тем больше германских полчищ. Они уже начали своё тысячелетнее «устремление на восток». Рыцари императора Оттона топчут копытами коней Чехию, вместе с папскими легатами мечом и крестом завоёвывают ляшские земли (23). И ещё не ведает Святослав, что скоро князь Польши Мешко I переметнётся в стан завоевателей и повернёт свои полки на Русскую землю, на червенские города - будущую Галицию.

Венгрия - Угорская земля… С кем она, родина Предславы, жены Святослава? В соседних краях пылают военные пожарища, а Угорщина безмолвствует. Зализывает раны после войны с германцами.

Близка Руси по духу и крови Болгария. Но ныне отвернулся от Киева кесарь Пётр, возобновил союз с Византией, давним недругом Русской земли. В Константинополе правит теперь Никифор, прославленный полководец, отважный и хитрый. Опасаясь западных соседей, он не может двинуть свои легионы на Русь, только степняков подталкивает на Киев. А что он завтра надумает?

Вот они, соседи на севере и на западе. Добрый или худой мир с ними, но Киев его поддерживает. А на восходе и полудне - орды степняков. С ними и договориться трудно. Вот уже скоро триста лет откупаются окраинные земли Руси от хазар, платят дать Хазарии. Оружием отбиваются от камских болгар, торков и печенегов, большой кровью сберегают свои рубежи.

Самый жадный народ среди степняков - хазары. При прежнем правителе их, Аароне, полегче было - тому лишь бы дань вовремя выплатили. Он и русских гостей через свои земли пропускал! за долю военной добычи разрешал проходить русским дружинам к Джурджанскому морю, в мусульманские земли. Нынешний властитель Хазарии Иосиф от жадности голову потерял. Мало ему десятины, что с гостей берет, стал захватывать торговые караваны. Снова начались хазарские набеги на порубежные русские земли.

Хазарские владыки свили своё паучье гнездо на Итиль-реке (24), тем же именем свою столицу назвали, а оттуда сети раскинули до самых Ясских гор и Корсунь-Херсона на юге, всё Дикое поле оплели, землю русского племени вятичей данью обложили, камских болгар подмяли. Киеву откупаться от хазар приходится. А сила их в чем? В том, что за хазарами греки стоят, ромеи.

Едва только стала крепнуть Русь, как за спиной у неё, в тылу у Киева, стали появляться византийские военачальники - советники у хазар и других кочевников. В излучине Дона, на торговом пути, поднялись белокаменные башни-вежи (25) Саркела, перекрыли дороги гостям киевским. А строил крепость ромей Петрона, опытный зодчий. Теперь если надобно торговому каравану пройти - откупается, гость, десятиной, не хочешь платить - на себя пеняй.

Немало зла чинили Русской земле и печенеги. Сколько они Полянских сел разорили, сколько людей загубили и в полон увели! И хазар и печенегов подталкивала на Русь Византия. Знал Святослав, что не миновать ему войны с ромеями, - давно пора счёты свести, да и выход получить (26) к Русскому морю (27). Но, не свалив Хазарию, нечего и помышлять о походе на Византию: поведёшь дружину к Дунаю, а сзади ножом в спину ударят.

Молодой князь, приняв у матери Киевский стол, немедля начал готовиться к войне с хазарами. Но сперва отбил у Хазарии её данников вятичей и камских болгар. Только после этого русское войско вышло в Дикое поле.

Хазарская крепость Саркел располагалась на левом берегу Дона, в том месте, где река, словно туго натянутый лук, выгибалась в сторону Киева, крепость занимала часть берегового мыса, охваченного излучиной реки. Этот мыс был превращён в остров широким и глубоким рвом, отрезавшим его от прилегающей части берега. Самое острие мыса, пологое и невысокое, тоже было прорыто рвом. За рвами и высокими земляными валами возвышались мощные стены, сложенные из белого кирпича. По углам крепости, имевшей вид несколько вытянутого с севера на юг прямоугольника, и вдоль её стен поднимались массивные четырёхугольные башни, грозно глядевшие на степь узкими бойницами.

В двух башнях - с запада и севера - были оставлены ворота в виде пролётов, закрывавшихся массивными дубовыми створками, окованными железными полосами А за ними…

Святослав знал со слов лазутчиков и торговых гостей, что внутри крепость была разделена толстыми стенами и прочными кирпичными зданиями на отдельные части, как улей на соты. Там тоже поднимались боевые башни.

Киевский князь со своими дружинниками переправился через Дон выше Саркела и подошёл к нему почти вплотную, разбив лагерь на открытом и возвышенном месте. Теперь эту крепость русичам предстояло взять на копьё - овладеть ею штурмом.

Лазутчики доносили Святославу, что в Саркеле укрылось немало хазар, кочевавших с весны по левобережью Дона. Есть там небольшая дружина камских болгар, это воины ненадёжные, готовые повернуть оружие против своих хозяев и притеснителей. Основной гарнизон - наёмники, кочевники гузы (28). Командует всеми защитниками крепости воевода Джабгу, любимец каганбека Иосифа, царя Хазарии. При нём, как старшая дружина, - сотня греческих воинов во главе с их сотником-таксиархом (29) Диомидом. Это тоже наёмники, прибывшие сюда с ведома императора Византии.

Гонец с чёрной стрелой, посланный в Саркел, не вернулся. Молчат хазары, не отвечают на вызов. Но обратного пути русичам уже нет.

Не спится Святославу. Думы одолевают князя. Не допустил ли он ошибки, не поторопился ли с походом? Сильный, могущественный враг стоит перед ним. А как узнать: рано выступили в поход или не рано?

Князь прикидывал с воеводами: лучшее время для похода - весна. Корма для коней вволю, есть вода - степь ещё не пересохла. И дичину для прокорма дружинников легче добыть в это время. А главное - с теплом хазарские вежи-кочевья растеклись по степям от Дона до Итиля, от Сурожского моря до Джурджанского. Пусть соберёт царь Иосиф свою конницу!

Уже роса оседать на траве стала, когда задремал Святослав. Засыпая, подумал: «Будет погожий день…»

Гридни сидели у догоравшего костра, вяло жевали поджаренную сайгачатину. Все притихли - даже бывалые рубаки думали о предстоящей сече.

- Чудно как-то получается, - будто раздумывая вслух, негромко сказал Богдан. - Вот оно какое бескрайное Дикое поле. От Полянской земли на полудень конца ему нету, на восход мы сколько шли по нему до самого Саркела, да и дальше оно, видать, ещё далеко тянется. Простор какой, а всюду, сколько мы ни шли, на пути то печенеги маячат, то хазары. Будь у нас не такая сила, не пропустили бы нас степняки. И я вот думаю: а как же гости наши со своими караванами ходят через это Дикое поле, в далёкие страны пробираются?

Гридни молчали. Никто не отозвался на слова Богдана.

- Дивно… - ещё раз сказал он.

- А чему дивиться? - лениво отозвался десятник Мечник, разлёгшийся на своей видавшей виды епанче чуть в стороне от костра. - Русским гостам, как и иноземным, повсюду дорога открыта. Они наши товары везут в Итиль-град, в города, что на Джурджанском море, а оттуда навстречу им гости джурджанские, арабские со своим добром - шелками и узорочьем (30). И те и другие через Хазарию путь держат. Хазарские заставы с них десятину берут - десятую часть от каждого товара. За что? За то, что через свою землю пропускают, от печенежских наскоков берегут. У гостя товар не весь отберут, ему ещё останется, на чем заработать. Хазарское царство не сеет, не жнёт, а чужими трудами богатеет. Вот и подумай, отрок, какая выгода хазарину препоны торговым гостям чинить? А начали грабить, разбой чинить - князь наш разгневался, в поход нас повёл, чтобы покарать Хазарию. Побьём царя Иосифа, не дозволим, чтобы дороги через Дикое поле травой емшаном зарастали.