Заглянем в будущее - Семенов Николай Николаевич. Страница 55

Но урановая промышленность не единственный современный пример безотходной или приближающейся к безотходной технологии. Сказанное справедливо и для некоторых заводов, добывающих цветные и редкие металлы. Уже больше трех лет в пустыне Кызылкум работает предприятие, добывающее золото и не имеющее себе равных и по производительности труда, и по бережному отношению к природе. На этом комбинате вообще отсутствует сброс сточных вод.

Еще пример: советские химики, машиностроители и энергетики создали принципиально новый метод синтеза азотной кислоты, при котором ядовитые окислы азота выделяться вообще не будут. Это означает, что появляется возможность навсегда избавиться от «лисьих хвостов» — буро-рыжего ядовитого дыма над трубами заводов, производящих миллионы тонн азотных удобрений и одновременно губящих растительность…

Все эти решения уже доступны или вскоре будут доступны промышленным предприятиям. Во всяком случае, к 2000 году они будут окончательно доступны технике. И поэтому в самом ближайшем будущем промышленное производство должно будет развиваться именно по такому принципиальному пути. Оно будет создавать комплексные предприятия, не знающие никаких отходов, заводы, на которых потоки сырья, поступающие в технологический процесс, будут превращаться только в полезные для человека или безвредные для окружающей природы продукты.

Те из нас, кто будет жить в 2000 году, наши дети и внуки должны забыть о ядовитом дыме над заводскими трубами (а может быть, и о самих трубах) и об испорченном воздухе городов. Они должны знать только чистые озера и реки, только живой океан.

Для этого мало нашего желания и недостаточно возможностей науки и техники.

Все яснее становится, что чистая вода и чистый воздух — это вопрос уже не технический, а социальный. В такой позиции, может быть несколько заостренной, есть свой серьезный и глубокий резон. Глупо было бы не понимать, что будущее человечества зависит теперь и от того, насколько серьезно осознает каждый лежащую на всех нас ответственность и перед современниками, и перед потомками. Каждый — начиная от аппаратчика на химическом заводе, который не имеет права поддаться искушению и приоткрыть заслонку канализационного сброса, чтобы избавиться от пролитой кислоты, и кончая директором фирмы или членом правительства. За состояние биосферы ответственно все человечество, и это уже проблема социальная, а не научно-техническая.

Конечно, взывать только к сознанию, только к чувству ответственности — этого мало. Безответственных людей всегда хватает в любой стране и на любых постах. Поэтому крайне важно подкрепить убеждение мерами принуждения, в том числе законодательными. «Нет закона — нет преступления», — гласит старинный принцип римского права. А когда закон есть и известны акции, следующие за его нарушением, тогда безответственные люди чаще задумываются.

К сожалению, можно назвать не так уж много стран, где действовали бы законы против загрязнения биосферы. Одна из таких стран — СССР. Я не хочу сказать, что проблема решена у нас окончательно, но уже приняты Закон об охране природы, Основы водного законодательства СССР и союзных республик, постановления Верховного Совета СССР, Центрального Комитета КПСС и Совета Министров СССР об усилении охраны природы и улучшении использования природных ресурсов.

Как следствие новых законов — а нам предстоит еще и формулировать их, и привыкать к ним — постепенно будет меняться общественная психология, понимание того, «что можно, а чего нельзя» в наших взаимоотношениях с биосферой.

Я бы привел здесь немного комичный, но очень подходящий довод.

В одной соседней с нами стране дискутировалась проблема: нужно ли требовать от пешеходов строгой дисциплины при переходе городских улиц? Требование переходить только на зеленый цвет не сообразовывалось, по мнению некоторых, с национальным характером жителей страны. И тогда был предпринят решительный шаг. Ввели штрафы, а точнее, увеличили уже существующие в 20 раз.

Прошло немного времени, и горожане в этой стране перестали переходить улицу на красный свет. Полагаю, делают они это не в ущерб своему национальному характеру.

Законы, основанные на глубоком понимании нашей зависимости от биосферы, помогут решить и проблему комплексного, безотходного производства. Именно государственные установления должны будут помочь обществу заинтересовать своих членов в необходимости чисто практического решения этой трудной задачи.

Один из аспектов комплексного подхода — проектирование новых производств «незаинтересованными» организациями. Это сложнейшее дело, потому что проекты должны выполнять лучшие специалисты того дела, которому предназначен проект. И в то же время проектированию заводов нужно стать ведомственно совершенно независимым. Ибо главная цель, которая ему отводится: общегосударственная, общенародная польза, в которую обязательно входит забота о сосуществовании человека с биосферой.

Тут я вижу чрезвычайно важное для нашей социалистической экономики обстоятельство.

При электролизе алюминия фтор уходит в воздух потому, что его улавливание невыгодно. Но оно невыгодно заводу, выплавляющему алюминий, и только!

Доменный и мартеновский шлак металлургических заводов далеко не всегда используется лучшим образом. Это невыгодно. Но это невыгодно металлургам, и было бы полезно рассчитать, как обернется дело, если шлак пойдет для мощения улиц или на строительство…

Сернистый газ тепловых электростанций не улавливается в конечном счете потому, что это невыгодно. Но кому? Это, может быть, невыгодно энергетикам, но надо еще подсчитать, выгодно это или нет всему государству. Никто ведь не сомневается, что производство электроэнергии требует затрат. Например, затрат на получение пара для турбин тепловых станций. Разумна ли будет фраза: «Для производства электроэнергии невыгодно получать пар»?

Можно ответить, что такое сомнение абсурдно, потому что без пара не будет вертеться турбина…

Могу на это сказать, что если не будет очистки, то на Земле не будет жизни. И поэтому логично было бы считать, что вопрос об очистке так же важен, как получение пара для турбин. Эти утверждения должны быть одинаково категоричны.

Вопрос о том, выгодно или невыгодно, рентабельно или нерентабельно, есть важнейший вопрос социалистической экономики. И перед экономистами стоит великая задача — определение суммарной выгодности того или иного производства. Нужно проинтегрировать всю прибыль, которую приносит данное производство и данная отрасль, и выяснить весь ущерб, который они наносят обществу неполным использованием сырья, теряемого с отходами; ущерб, который наносят сами отходы, отравляющие пространство и вызывающие коррозию, потери урожая, гибель рыбы и дичи, и, наконец, ущерб от вреда, наносимого здоровью людей.

И если окажется, что ущерб, наносимый обществу некоторой отраслью производства, больше, чем прибыль, то такая отрасль производства вообще не имеет в нынешнем виде права на существование!

Всестороннее планирование под силу только нашему социалистическому обществу, в котором экономика и все ее механизмы находятся в руках государства. Оно может принимать решения, недоступные правительствам тех стран, где заводы находятся в частном владении. Экономика вся социальна! И решить проблему взаимоотношений человека со средой может только наш социалистический социальный строй. Таков совершенно реальный путь решения проблемы.

К сожалению, мы еще почти никогда не можем выразить в точных числах соотношение пользы и вреда, причиняемого природе нашей деятельностью, перевести эти представления на язык экономики. Привычные понятия выгодности, рентабельности, экономической эффективности не включают в себя оценки всех — не только основных, но и побочных результатов хозяйственной деятельности. Учитывается только видимая польза, которую дает обществу производство того или иного продукта, а косвенно наносимый ему вред остается в тени. Ведь загрязнение воды и воздуха, рассеивание природных ресурсов рано или поздно обернется против нас самих, и можно представить себе такое положение, при котором нам придется тратить вдесятеро больше сил, чем мы тратим сейчас, на то, чтобы возместить ущерб, причиненный природе.