Два часа до катастрофы - Бадин Андрей Алексеевич. Страница 25

– Ясно. На чем он тебя привез?

– На какой-то машине.

– Что тебе пообещали за это, вечную жизнь в небесном храме Аллаха?

– Нет. Обещали младшего брата и родителей не убивать. Я их люблю.

– И ты испугалась и решилась выполнить теракт?

– Да, – ответила девушка.

– Ты ведь умерла бы, – сказал Сергей.

– Пусть лучше я, чем они. Азиз сказал, что это будет не больно.

– Ага, – буркнул Фэд. – Ты не думала, что твоих родителей и брата убьем мы, если ты нам не расскажешь правду.

Девица испуганно посмотрела на сурового, пару дней небритого Фэда и запричитала на арабском:

– Пощади их, пощади их, Аллах, возьми меня в свой дворец на небесах.

– Так что знаешь? – грозно повторил Ник.

– Я мало знаю, и я вам уже все рассказала. Не убивайте мою семью.

На глазах у девушки выступили слезы, она закрыла лицо и заплакала.

– Ты ради жизни своих родителей и брата хотела убить, может, двадцать, а может, и сто человек, – зло произнес Сергей. – Взрывчатка в той машине сровняла бы с землей целый квартал.

– Я не знала этого, я ничего не знаю, – всхлипывала девушка.

– У тебя есть документы?

– Нет.

– А паспорт, палестинский паспорт?

– Нет, мы живем в Рамаллахе, мы бедные, и у нас нет документов. Боевики Хамаза отняли у нас все документы, чтобы мы не могли уехать. А куда уедешь, когда нет денег и документов. – Девушка снова заплакала.

– Если мы тебе дадим денег, много денег, ты поможешь нам встретиться с Азизом? – спросил Ник.

– С удовольствием, но я не знаю, где он живет. Если вы его убьете, то его люди в Палестине убьют моих родителей и брата, – террористка завела ту же песню.

– Ты одна дочь в семье? – спросил Фэд.

– Осталась одна. Раньше нас было трое, но боевики забрали сестер. Они уже на небесах, и я скоро с ними встречусь…

– Да, хреново у вас в Палестине, – процедил сквозь зубы Ник. – Что Азиз говорил про взрывы в Москве?

– Ничего, он только сказал, что храма, того, что в окне, скоро не будет.

Сергей взглянул на Фэда и откинулся на спинку кресла.

– Видимо, она не врет, – перешел он на русский.

До этого момента они задавали вопросы только на арабском, так как по-русски террористка ни черта не понимала.

– Есть хочешь? – наконец спросил Михайлов.

– Немного.

– На, подкрепись, взрываться ты больше не будешь. – Он передал девушке бутерброды с колбасой и сыром, немного хлеба, рыбу и пакет сока. Фалиха взяла все это и стала тихо, будто мышка, есть. Мужчины смотрели на эту красивую девушку и думали, что чья-то очень злая воля втянула ее в смертельную борьбу за крайне неправедные идеалы.

Когда девица поела и запила еду соком, Ник сказал:

– Собирайся.

Фалиха встала, пригладила черные, красивые, ниже плеч волосы и вопросительно посмотрела на захватчиков.

– Хочешь в туалет? – вдруг вспомнил Сергей.

Девушка смутилась, немного покраснела и кивнула.

Ник провел ее в ванную и показал на унитаз и раковину. Девушка прошла внутрь, закрыла за собой дверь, включила воду и некоторое время умывалась и полоскала рот. Потом затихла и вышла через пару минут свежая и бодрая.

– Надень очки, для твоей же пользы, – приказал Ник, и девушка повиновалась.

Разведчики не стали залеплять ей глаза, так как были уверены, что по-русски она не понимает и не сможет прочесть адреса на фасадах домов. Они вывели девицу на улицу, посадили в джип и повезли в центр.

Езды до МУРа было менее сорока минут, но Фэд проехал эту дистанцию чуть быстрее – за тридцать. Пока гнали, Сергей сделал на компьютере копию съемки допроса террористки – для Петровича, а оригинал оставил у себя. Затем связался с Морсом и узнал, что тот стоит в пробке на Садовом кольце, недалеко от господина Чистякова. Пижон «парился» на заднем сиденье новенького «Вольво» в двадцати метрах впереди него. Морсу отдыхать на солнцепеке в оснащенной кондиционером иномарке тоже было не в тягость. Он поднял все стекла, установил на пульте климат-контроля двадцать градусов, включил музыку и развалился в кресле. В салоне пахло автомобильным дезодорантом и было свежо, как осенним утром в лесу.

Морс поглазел некоторое время на машину Пижона, а потом решил прослушать ее лазерным сканером. Достал прибор, подключил к компьютеру, навел луч на заднее стекло «Вольво» и включил звук. Некоторое время крутил регулятор очистки эфира от посторонних шумов и наконец услышал долгожданный голос Пижона. Тот жаловался водителю, что пробка достала, что жарко и из-за жары уже несколько ночей подряд не может как следует выспаться. Морс послушал неприятно высокий голос Чистякова, а потом убавил громкость, включил воспроизведение и стал записывать речь в память ноутбука.

И вот машины тронулись, и фокус исчез. Разведчик решил восстановить его, но не смог – «Вольво» Чистякова закрыла чья-то развалюха. Тогда он отключил и сканер, и камеру, сложил все на соседнем сиденье, включил радио и стал слушать музыку. С ней ожидание в пробке не было таким томительным.

А в это время Ник и Фэд привезли террористку на Петровку и стали ждать Семенова. Они заметили, как сильно побледнела Фалиха, когда увидела выходящих из проходной Петровича и его помощника Илью Рогова. Девушка тяжело задышала, закатила глаза и чуть не потеряла сознание, но через миг сказала, что чувствует себя лучше.

Семенов поздоровался с друзьями, мельком взглянул на девицу и приказал Рогову этапировать ее в следственный изолятор МУРа. Когда старший лейтенант и арестованная скрылись за забором угрозыска, Петрович развалился в кресле джипа и облегченно выдохнул:

– Фу, ну и жара. Сказала она что-нибудь?

– Ничего особенного, – буркнул Ник.

– Она толком ничего не знает, – добавил Фэд, – под правдоделом проверили.

– Вот запись допроса, изучите. – Михайлов передал полковнику дивиди-диск.

Тот повертел в пальцах коробку и сунул ее в карман пиджака.

– И вот еще что, Петр Петрович, – Сергей сделал паузу, чтобы придать словам больший вес. – Она сказала, что главарь, некто Азиз, брякнул: храма Христа Спасителя скоро не будет.

Семенов уставился на разведчиков.

– Так и сказал, – уточнил Ник.

– Значит, она косвенно подтвердила наше предположение, что спутник может быть сброшен на Москву.

– Возможно. Иначе стереть с лица земли прочный и огромный храм не удастся.

– Надо ехать к Пономареву и поговорить с ним. Может, он что-то подскажет.

– Он еще в реанимации? – спросил Михайлов.

– Нет, ему стало лучше, и мы его перевели в другой корпус. Он под усиленной охраной в палате… вы не поверите, в гинекологическом отделении.

Сергей и Фэд усмехнулись.

– Едем, поговорим, – предложил Фэд и завел двигатель.

– Я хотел допросить террористку, – помедлил Петрович.

– Вот, – Сергей передал полковнику ноутбук, – здесь запись допроса.

Полковник положил на колени компьютер, открыл крышку и включил воспроизведение.

– Ну что? – Фэду не терпелось надавить на газ, и полковник дал «добро».

«Навигатор» рванулся с места, въехал в железный поток и, лихо обгоняя плетущиеся вокруг него машины, погнал по Петровке. А следом за ним устремилась неприметная асфальтовая «десятка» с сильно затемненными стеклами. Разведчики поначалу не заметили слежки, но после второго поворота Фэд забеспокоился:

– Глянь, Ник, вроде хвост.

– Серенькая «Лада»?

– Да, она. Оторваться?

– Думаешь, террористы?

– Черт их знает, как они нас нашли? Следили за полковником и случайно наткнулись на нас?

– В нашем деле случайностей не бывает, – буркнул Сергей.

– Бывают, но очень редко.

– Очень, очень. Оторвись.

Фэд прибавил скорости, доехал до ближайшего светофора, рванул на красный перед самым носом стартующего наперерез потока машин и был таков. «Россиянка» же проскочить не успела и встала как вкопанная перед стеной из автомобилей. А Фэд с улыбкой взглянул в зеркало заднего вида на удаляющийся хвост и на миг выставил в окно кулак с вытянутым средним пальцем.