Перебежчик (ЛП) - Корнуэлл Бернард. Страница 5

- В таком случае, удачи нам обоим, - заявил Бёрд, подумав, что удача им обоим понадобится, если его подозрения окажутся верными, и приказ выступить к Кентервилю являлся частью попытки Вашингтона Фалконера вернуть Легиона под свое командование.

Вашингтон Фалконер, несмотря ни на что, был человеком, создавшим Легион Фалконера, назвав его своим именем, снабдив лучшей амуницией, которую мог купить за свои деньги, а потом отправившийся с ним сражаться на берегах реки Булл-Ран.

Фалконер с сыном были ранены в том сражении и отправились назад в Ричмонд, где их чествовали как героев, хотя, по правде говоря, Вашингтона Фалконера и близко не было рядом с Легионом, когда тот отражал атаку превосходящих сил янки.

Был слишком поздно поставить всё на свои места - Виргиния, да и вообще весь Юг, считали Фалконера героем и требовали назначить его командующим бригадой, а если это случится, Бёрд знал, что герой наверняка будет ожидать, что его собственный Легион станет сердцем этой бригады.

- Но ведь еще нет точных сведений, что сукин сын получит свою бригаду? - спросил Старбак, безнадежно пытаясь подавить огромный зевок.

- Ходят слухи, что вместо этого ему предложат дипломатический пост, - согласился Бёрд, - и это бы подошло ему гораздо больше, потому что мой зять обладает природным даром с удовольствием лизать зады всяким принцам и прочим владыкам, но в газетах твердят, что он должен стать генералом, а чего хотят газеты, то обычно делают политики. Это проще, чем иметь собственные мысли в голове, видишь ли.

- Я рискну, - сказал Старбак. Он мог бы присоединиться к штабу генерала Натана Эванса и расположиться в лагере близ Лисберга, где Эванс командовал сборной бригадой конфедератов, обороняющей берег реки. Старбаку нравился Эванс, но он предпочел остаться в Легионе.

Легион был его домом, и он даже представить себе не мог, как высшее командование Конфедерации может произвести Вашингтона Фалконера в генералы.

В лесу, лежащем в трех милях к северу-западу, послышался еще один выстрел из винтовки. Этот звук заставил Бёрда обернуться, нахмурившись.

- Кто-то весьма энергичен, - неодобрительно заметил он.

- Перестрелка дозорных? - предположил Старбак. За последние три месяца часовые нередко сталкивались друг с другом у реки, и хотя большую часть времени вели себя дружелюбно, периодически какой-нибудь новый и энергичный офицер пытался спровоцировать войну.

- Вероятно, просто дозорные, - согласился Бёрд, а потом снова обернулся, потому что подошел старшина Проктор, чтобы доложить о том, что сломавшуюся у фургона ось, из-за которой поход Легиона откладывался, починили. - Это означает, что мы готовы, старшина? - спросил Бёрд.

- Готовы, как как это обычно бывает, полагаю, - Проктор был мрачным и подозрительным человеком, вечно опасающимся какого-нибудь несчастья.

- Тогда давайте отправляться! Давайте отправляться! - обрадовался Бёрд, зашагав в сторону Легиона, когда раздался еще один залп, только на сей раз выстрелы были не из дальнего леса, а с дороги к востоку.

Бёрд запустил тонкие пальцы в длинную всклокоченную бороду.

- И что вы думаете? - спросил он, не обращаясь ни к кому конкретно, и даже не побеспокоившись внятно произнести вопрос.

- Может? - продолжал Бёрд с нарастающим возбуждением, а потом эхо нового залпа отразилось от утесов на северо-западе, и Бёрд задергал головой взад-вперед, что было его привычным жестом, когда он чему-то радовался.

- Думаю, нам придется немного подзадержаться, мистер Проктор. Мы подождем! - щелкнул пальцами Бёрд. - Кажется, - сказал он, - Господь и мистер Линкольн послали нам сегодня другое занятие. Мы подождем.

Продвигающиеся массачусетские войска вышли на мятежников случайно, наткнувшись на пикет из четырех человек, жавшихся в лощине в лесу вниз по склону.

Напуганные мятежники выстрелили первыми, заставив солдат из Массачусетса отпрянуть обратно за деревья. Пикет мятежников побежал в противоположном направлении, чтобы найти командира роты, капитана Даффа, который сначала послал сообщение генералу Эвансу, а потом повел сорок солдат своей роты в сторону леса на вершине утеса, где у деревьев теперь показались рассеявшиеся застрельщики янки. Прибывали всё новые северяне, их было столько, что Дафф сбился со счета.

- Там просто куча этих сучьих детей, - брякнул один из солдат, пока капитан Дафф выстраивал людей за зигзагообразной изгородью, приказывая стрелять.

Изгородь покрылась дымками, а пули засвистели верх по склону. В двух милях позади Даффа, в Лисберге, услышали стрельбу, и кто-то догадался побежать к церкви и позвонить в колокол, чтобы вызвать милицию.

Но только вряд ли милиция могла бы вовремя собраться и прийти на помощь капитану Даффу, который только сейчас начинал понимать, насколько противник превосходит его в численности.

Он был вынужден отступить вниз по склону, когда рота северян стала угрожать его левому флангу, и это отступление янки приветствовали криками и залпом из ружей.

Сорок солдат Даффа упрямо продолжали стрелять и по мере отступления. Они выглядели потрепанными и были одеты частично в желто-коричневую [3], а частично в грязно-серую форму, но значительно превосходили в меткости стрельбы северян, вооруженных, главным образом, гладкоствольными ружьями.

Обмундирование солдат было огромной головной болью для массачусетской армии, но винтовок на всех не хватило, так что Пятнадцатый массачусетский полк полковника Девенса сражался ружьями восемнадцатого столетия. Никого из людей Даффа не задело, а их собственные пули медленно, но верно прореживали ряды застрельщиков-северян.

Двадцатый массачусетский пришел на помощь своим соседям по прибрежному штату. У всех солдат этого полка имелись винтовки, и их более меткая стрельба вынудила Даффа отступить еще дальше по длинному склону.

Его сорок солдат отошли за изгородь на поле, где стояли копны овса. В полумиле отсюда не было других укрытий, а Дафф не хотел отдавать янки слишком много пространства, так что остановил солдат посередине поля и велел им сдержать ублюдков.

Противник во много раз превосходил силы Даффа, но они были выходцами из округов Пайк и Чикасо, что, по мнению Даффа, делало их получше других американских солдат.

- Думаю, нам придется преподать этой кучке черножопого мусора урок, ребята, - заявил Дафф.

- Нет, капитан! Это наши! - выкрикнул предупреждение один из солдат, указав на край леса, откуда только что появилась рота в серых мундирах.

Дафф в ужасе уставился туда. Он стрелял в своих? Двигающиеся вперед солдаты были одеты в длинные серые шинели. Ведущий их офицер расстегнул шинель и держал в руке саблю, которой по мере продвижения срезал траву, будто просто прогуливается по сельской местности.

Дафф ощутил, что его вся его уверенность и воинственность улетучились. Во рту пересохло, в животе бурлило, а мышцы прямой кишки пришли в движение.

Стрельба вдоль склона прекратилась, как только одетая в серое рота выступила вниз по полю овса. Дафф поднял руку и прокричал незнакомцам:

- Стоять!

- Свои! - отозвался один из серомундирников.

Их рота состояла из шестидесяти или семидесяти человек, а на винтовках были закреплены длинные сверкающие штыки.

- Стоять! - повторил Дафф.

- Свои! - отозвался офицер. Дафф заметил в их лицах нервозность. У одного солдата подергивалась щека, а другой смотрел куда-то вбок, на усатого сержанта, твердым шагом маршировавшего во фланге продвигавшейся роты.

- Стоять! - заорал Дафф. Один из его солдат сплюнул на жнивье.

- Свои! - снова закричали северяне. Распахнутая шинель их офицера обнажала алую подкладку, но Дафф не мог разглядеть цвет униформы, потому что солнце находилась за спинами чужаков.

- Они никакие не свои, кэп! - сказал один из солдат. Хотел бы Дафф чувствовать такую же уверенность. Господь небесный, но, предположим, что это и правда друзья? Не готовится ли он совершить убийство?