Девять дней в мае - Непогодин Всеволод. Страница 9

- Дрюня, ты тут главное себя сейчас не потеряй! – посоветовал ему Небеседин.

   У Милашкиной напрочь отсутствовал инстинкт самосохранения, и она пробиралась на самую линию фронта, не имея никаких средств защиты. В переулке вице-адмирала Жукова, пересекающем Греческую, Вениамин увидел боязливо шагающего господина Василенко, открыто поддерживавшего евромайдан. Небеседин как-то раз пересекся с ним на киностудии, где вручали грамоты участникам конкурса сценариев для короткометражных фильмов.

- Это вражеский лазутчик! Пришел разведать обстановку! – произнесла одна взволнованная женщина, ткнув пальцем в сторону Василенко.

- Да брось ты! Мужчина как мужчина, - ответила ей подружка.

     Вениамин понимал, что если он сейчас подтвердит, что Василенко пришел шпионить, то дружинники моментально накинутся на него и сильно изобьют. Небеседин решил не сдавать Василенко, хотя и придерживался других политических взглядов. Знакомство в стенах киностудии нельзя пачкать стукачеством и кровью. Плохо для кармы.

    Три милиционера из спецподразделения тащили на руках раненого сослуживца. Менту попали в бедро.

- Огнестрел! – возмущенно крикнул один из милиционеров.

     Небеседина порадовал тот факт, что милиционеры оттащили своего раненого в сторону антимайдана, а не к украинским националистам. Столики из близлежащих кафешек изымались дружинниками в срочном порядке и направлялись на строительсво защитных сооружений. Женщины покупали минеральную воду и отпаивали ей антимайдановцев, получивших повреждения. Закрылись двери торгового центра «Афина», находящегося посереди Греческой площади. Толпа ультрас пошла в наступление по переулку вице-адмирала Жукова со стороны Дерибасовской. Небеседин понял, что ситуация полностью вышла из под контроля правоохранительных органов, когда увидел растерянное лицо Карабаджака, не знающего что делать дальше. Вениамин глянул время на портативном компьютере и сообразил, что ему пора уже идти на стадион. Он ведь изначально собирался на матч «Черноморец» - «Металлист», а не на бойню между дружинниками и украинскими националистами.

    Небеседин шел по Греческой вниз как никогда быстро. Он мельком заглянул во дворик, где летом признался в любви Астафьевой и спустя каких-то десять минут уже был в ложе прессы. Вениамин залпом выпил литр воды и обессиленно сел на свое излюбленное место.

- Веня, чего ты такой красный прямо как рак? Участвовал в марафоне? – весело спросил Франц Искевич, обозреватель городского спортивного портала.

- Франц, на Греческой настоящая бойня с кровью и стрельбой, а ты тут сидишь на расслабоне и дурака валяешь! – ответил Небеседин.

- Что, прямо на улице стреляют? – спросил Искевич уже без всяких приколов.

- И прямо и косо и криво стреляют! – ответил Вениамин.

- Фигассе, - удрученно произнес Искевич.

Небеседин немедленно выложил в инстаграм фотографии, сделанные на Греческой. Первой снимки прокомментировала Арина:

- Веня, что у вас там? – написала Астафьева.

- Это дурдом и поэтому не может быть и речи, чтобы ты сейчас приехала – отморозки бьют всех подряд, - ответил ей Вениамин.

     Небеседин взял у пресс-атташе программку и протокол матча, но никак не мог сосредоточиться на футболе. Он постоянно думал о том, что происходит сейчас на Греческой, и смотрел в фэйсбуке обновления на странице Милашкиной. Бесстрашная Валерия выложила на ютуб видеоролик, на котором видно как украинские националисты захватили пожарную машину, поливали из брандспойта дружинников, а потом на полном ходу поехали на толпу и врезались в газетный киоск. Затем Милашкина опубликовала запись того, как девочки с желто-синими ленточками разливают коктейли Молотова на Греческой площади и передают их бойцам «Правого сектора». Еще чуть позже она написала: «Мы забаррикадировались в «Афине». Со мной все в порядке. Не звоните по пустякам!». «Афина» уже была закрыта, когда Небеседин был на Греческой и он не мог понять как в итоге Милашкина оказалась там внутри. Видимо дружинники пригрозили оружием, и охрана торгового центра впустила их.

    Когда Вениамин пришел на стадион, то трибуна болельщиков «Металлиста» уже была забита до отказа. Небеседин сообразил, что на Греческой под видом болельщиков воюют специально засланные казачки, а нормальные фанаты в это время спокойно готовятся к просмотру футбола. После событий 20 февраля на Майдане перед каждым матчем чемпионата Украины стали исполнять национальный гимн. Тимбилдинг не возымел действия и многие одесситы демонстративно сидели и, насупившись, молчали, когда из колонок доносилось «Ще не вмерла…». Украина умерла 20 февраля 2014 года, но сторонники евромайдана отказывались верить в этот факт. И в этот раз в ложе прессы гимн Украины пело лишь пару Рабиновичей. Двое жидобандеровцев с местного радио разместились в сторонке от журналистской публики, и с ними никто не здоровался за руку из завсегдатаев ложи прессы.

   Первый тайм был вялый и бессобытийный. Небеседин больше смотрел в портативный компьютер, чем на поле. Лишь на последних минутах нападающий «Черноморца» Алексей Антонов замкнул прострел с фланга, и хозяева повели 1:0. В перерыве полностью оголилась двадцатая трибуна, где всегда находились ультрас «Черноморца». Небеседин сообразил, что они понеслись сражаться на Греческую на стороне украинских националистов. Сразу после перерыва «Металлист» сравнял счёт. Нигериец Айила Юссуф в падении головой подсуетился после подачи штрафного. Второй тайм был еще скучнее первого. «Черноморец» играл на удержание, харьковчане не особо старались атаковать. Вениамина к тому времени футбол уже совсем не волновал. Он мысленно находился на Греческой.

- Веня, на послематчевую пресс-конференцию идешь? – с финальным свистком судьи спросил Искевич.

- Франц, мне не до этого, - ответил Небеседин и устремился вниз по лестнице.

     Вениамин резво поднялся вверх по Греческой. Увиденное им у «Афины» было ужасающим. Толпа националистов окружила торговый центр и истерически визжала, требуя немедленной расправы над дружинниками. Трое антимайдановцев бегали по крыше «Афины» и стреляли по националистам из пистолетов. Прямо возле районного отдела милиции четверо тинейджеров-фашистов тягали за волосы взрослую женщину. Им не понравилось, что она ответила на русском языке. Милиционеры стояли на пороге райотдела, трусливо покуривали и боялись заступиться за женщину.

    Небеседин завернул в Красный переулок и оказался на Дерибасовской. Главная городская улица была ужасающе пустынна. Все магазины и кафе закрылись. Тротуар был усыпан мусором. Вениамин прошел вверх до вице-адмирала Жукова и увидел, что открытая площадка ресторана господина Паста разнесена в щепки. Белые столешницы превратились в обгоревшие дровишки. Мягкие диваны были изорваны в клочья. Таки чуял Паст, что будет заварушка, но это не помогло ему уберечь своё заведение от разгрома.

    Вениамин заметил, что по Дерибасовской шастает множество разгневанных украинских националистов и спешно ретировался, пойдя по Ришельевской в сторону железнодорожного вокзала. По параллельной Пушкинской улице под надзором милицейского спецподразделения на вокзал шла колонна мирных харьковских болельщиков. Небеседин присоединился к ним и увидел, что на Пушкинской разбиты бигборды с портретами кандидатов в президенты, не поддерживавших евромайдан. На проезжей части было полно стекольных осколков.

     Едва очутившись на Привокзальной площади, Вениамин посмотрел в сторону Куликова поля, откуда высоко поднимались клубья черного дыма. Небеседин сообразил, что это пожар и скорее всего, горит палаточный городок, где он единожды побывал тремя днями ранее. В палаточном городке обитали русские патриоты, готовившиеся защищать Одессу от нашествия бандеровцев. В городке была армейская дисциплина и строгий распорядок дня. Постели отбивались по кантику как в казармах. Каждое утро построение. Питание трехразовое четко по расписанию. В лагере преимущественно находились простые восемнадцатилетние парни, не обладавшие выдающимися антропометрическими данными и опытом ведения боевых действий, но зато у них был несгибаемый характер и сила воли.