Когда придет твой черед - Серова Марина Сергеевна. Страница 25

Я вспомнила отставного военного с глупым лицом и прилизанными волосами.

– Редкостный тупица! – продолжала Нинель. – Дослужился только до майора. Светка его всю жизнь пилит, что карьеры сделать не сумел… А я ей говорю, смотреть надо было, за кого замуж выходишь.

Я заметила, что Нинель чересчур много говорит – на нее это не похоже. Точно так же ведет себя моя тетушка Мила, когда хочет скрыть, что неважно себя чувствует.

– Где ваше лекарство? – в упор спросила я.

Нинель усмехнулась синеватыми губами:

– Всегда при мне!

Она открыла свою сумочку из крокодиловой кожи, достала пузырек и дрожащей рукой бросила в рот таблетку, даже не запивая. Я заметила, что это дорогущий американский препарат – точно такой же я покупала Миле, когда та в прошлом году лежала в кардиологии. Врач сказал, что это очень сильное средство. Правда, там целая куча побочных эффектов…

Лекарство подействовало быстро – вскоре щеки Нинель порозовели. Она с победным видом потрясла яркий пузырек и воскликнула:

– Вот кто мой лучший друг! Только быстро заканчивается…

Тут к нам вернулась Маша, и мы поехали домой. Кира пока отходила от наркоза, и увидеть ее было нельзя. Нинель быстренько пробежалась по отделению, рассовала кому надо хрустящие купюры, так что самый лучший уход Кире был обеспечен.

Сначала мы отвезли на Астраханское шоссе Нинель Васильевну и высадили прямо у подъезда. На улице уже совсем стемнело, шел снег. Потом ненадолго заехали ко мне. Я познакомила Машу с тетушкой Милой – конечно, не сообщая, что девушка – моя клиентка. Представила Машу как свою знакомую.

Пока девушка пила чай на нашей кухне, я успела принять душ и сменить окровавленную одежду. Быстренько собрала сумку и вскоре уже была готова. Я предупредила Милу, что некоторое время проведу вне дома. Тетя привыкла к моим длительным отлучкам, тем более что я не собиралась отправляться в тайгу и выключать телефон. Мы договорились созваниваться каждый день и попрощались. Выйдя за дверь, я предупредила нанятую мною медсестру Клару о том, что некоторое время буду отсутствовать, и велела не оставлять Милу без присмотра.

В особняк Серебряка мы вернулись к десяти вечера. Нас встретила бледная до зелени Сусанна Ивановна и доложила, что дом в порядке. Маша удивленно вскинула брови, но я поняла, в чем дело. Женщине пришлось в одиночку убирать лужу крови в комнате Киры.

– Спасибо вам! – Я дотронулась до руки служанки, но женщина отдернула ладонь, будто я причинила ей боль. Я обратила внимание, что Сусанна по-прежнему в перчатках – тонких, белоснежных. Какая-то мысль шевельнулась в моей голове. Кто-то мне недавно что-то такое рассказывал…

Но Маша потянулась, зевнула и сказала:

– Спать хочу, умираю! Сусанна, будь добра, приготовь для Жени комнату рядом с моей. Ну, ту, гостевую спальню…

Служанка дернула ртом и молча отправилась выполнять приказание.

– Маша, кто она такая? – спросила я, глядя на прямую, как у балерины, спину.

– Понятия не имею, – пожала плечами наследница. – Она уже сто лет тут работает. Вообще-то она домоправительница, но может и за кухарку, и за горничную. Кира говорит, ей столько платят, что за такие деньги можно и потрудиться…

Странно как-то… Серебряк мог позволить себе целый штат слуг, а держал всего одну домоправительницу с обязанностями повара и поломойки… Я почувствовала, что глаза неудержимо слипаются. Вообще-то только сегодня утром я сошла с трапа самолета! Пора отдохнуть, это точно.

Однако перед тем как отправиться спать, я тщательно осмотрела дом – от подвала до чердака. Все было в порядке – двери заперты, на окнах я велела Сусанне опустить металлические рольставни. Ладно, если из наших снов не вылезет Фредди Крюгер, как в старом кино, то до утра мы с Машей в полной безопасности.

– Спокойной ночи! – пожелала мне наследница, стоя на пороге спальни в длинной ночной рубашке с кружевами. – Жалко Киру, правда?

– Все могло кончиться гораздо хуже, – сказала я. – Интересно, что случилось? Она что, горячую ванну приняла?

– Не знаю, – вздохнула Маша. – Кира почувствовала себя нехорошо еще когда в доме были гости. Это я виновата, надо было обратить внимание, что Кире нездоровится!

– Не вини себя, ты бы все равно ничего не смогла бы сделать, – сказала я, и Маша скрылась за дверью спальни. Комната у нее была действительно как коробка куклы Барби, вся розовая – Кира постаралась, оформив спальню в своем вкусе.

На следующее утро я попыталась сделать все, чтобы обеспечить безопасность моей клиентки. Первым делом я уволила охранника – ожиревшего и обленившегося, точно кастрированный кот, мужика, вся заслуга которого заключалась в том, что в восемьдесят четвертом он сидел в одной камере с Серебряком. Я решила, что это недостаточный повод для того, чтобы доверить ему жизнь наследницы, и уволила с хорошим выходным пособием. Мужик удалился в состоянии глубокого изумления – кажется, он считал, что работа охранника обеспечена ему пожизненно.

Вторым моим действием стал вызов специалистов по охранным системам – под моим наблюдением они установили в особняке современную, первоклассную сигнализацию и видеонаблюдение. Несколько камер, снабженных датчиками тревоги, охраняли дом снаружи, а другие отсматривали то, что происходит в доме. Ребята перекрыли все возможные пути проникновения в дом – установили решетки на окнах подвала и чердака, укрепили заднюю дверь и даже закрыли решеткой каминную трубу. Дело в том, что не так давно я сама проникла в захваченный террористами дом именно таким образом, и мне не хотелось, чтобы мой подвиг повторил кто-то другой.

Фирма выставила наследнице впечатляющий счет за свои услуги, но я позвонила Нинели и сообщила, что теперь наследница в полной безопасности в своем доме.

Нинель не стала спорить – велела переадресовать счет ей, она оплатит.

Шофера у наследницы не было – со дня приезда в Тарасов Маша всюду ездила с Кирой. Сама Мария водить не умела, и мы решили, что до тех пор, пока ей угрожает опасность, ездить мы будем на моем «Фольксвагене».

Наибольшие проблемы у меня возникли с Сусанной. Женщина сопротивлялась всему – увольнение бесполезного охранника выбило ее из колеи, а хозяйничающие повсюду безопасники довели до истерики. Я подумала, что Серебряк чересчур полагался на свою домработницу – похоже, женщина вообразила, будто она тут полновластная хозяйка.

Маша сообщила, что хочет навестить Киру. Утром девушка звонила в больницу и даже разговаривала с мачехой по мобильному. Кира была подавлена, но жизнь ее вне опасности. Надо бы отвезти вдове апельсинчиков…

Я пообещала, что мы, конечно же, навестим больную, а пока спустилась на первый этаж, чтобы поговорить с домработницей. Я хотела успокоить Сусанну и заверить, что ее выгонять никто не собирается. Домработница – надежный, проверенный человек, который превосходно справляется со своими обязанностями. Чего стоил только вчерашний прием, который Сусанна организовала практически в одиночку. Да и Серебряк ей доверял – значит, женщина должна быть благодарна его дочери.

– Сусанна! Можно с вами поговорить? – Я постучала в дверь ее комнаты, и та открылась. Я шагнула через порог.

Домработницы в комнате не было. Я попятилась к двери, но одна деталь привлекла мое внимание. Это была фотография, висевшая на стене. Я подошла ближе.

На фото какой-то пейзаж – горы, море, пальма, скорее всего, это Крым. Но не красоты юга заинтересовали меня. А то, что кусок выгоревших обоев вокруг снимка был гораздо больше, чем фото. Это значит, что на этом месте много лет висела другая фотография. И что совсем недавно Сусанна ее заменила.

Комната была обставлена очень приличным финским мебельным гарнитуром, плазменный экран на стене был внушительных размеров и явно стоил дорого. Какие тайны хранит хозяйка этой комнаты? Конечно, то, что я собираюсь сделать, будет вторжением в личную жизнь… Но ведь Сусанна явно что-то скрывает. И еще – мне не понравился взгляд, который домработница кинула на Машу, когда была уверена, что ее никто не видит. Это был взгляд полный ненависти. Так что мой долг – разобраться в том, что происходит в этом доме.