Криминальный пасьянс - Овчаренко Александр. Страница 52

Варька была женщина одинокая, обделённая мужским вниманием, поэтому во всём происходящем видела сексуальный подтекст.

Истинная же картина происшедшего никак не укладывалась в стройную Варькину теорию, хотя бы потому, что погибших было двое: отдыхающая Зоя Зорькина и один из нападавших. Драма действительно произошла в коридоре спального корпуса, и погибшая, судя по следам борьбы, оказала яростное сопротивление, но силы были неравны и в пылу борьбы женщине свернули шейные позвонки. Муж Зои – Виталий, услышав шум борьбы, выбежал в коридор и кинулся в драку. Сгоряча бывший офицер не рассчитал силу удара, отчего один из нападавших умер на месте, а второй, спасаясь от разъярённого мужа, прострелил последнему печень. Теряя сознание, Виталий сумел выбить из рук преступника пистолет, скрутить и передать подоспевшей охране и лишь после этого потерял сознание.

Примерно так рассуждал следователь прокуратуры, проводя осмотр места происшествия и скрупулёзно записывая в протокол осмотра каждую мелочь.

– И всё-таки мне не ясны мотивы преступления! – задумчиво произнёс следователь, наклоняясь над трупом женщины. – Может, сексуальные?

– Что-то не похоже. – отозвался судмедэксперт. – Одежда и бельё потерпевшей не порваны…

– Есть ещё одна странность. – вклинился в разговор молодой оперативник. – Обычно женщина при нападении зовёт на помощь. Я опросил всех проживающих на этаже, по их свидетельству, борьба происходила без единого крика. Дрались ожесточённо, но почему-то молчком – без визга, без мата, без криков о помощи! Никаких выкриков вообще не было слышно, даже когда в драку вмешался муж потерпевшей.

– Личности нападавших установили? – поинтересовался следователь.

– Да как сказать! – помялся опер. – Документы, которые обнаружили в палатке недалеко от санатория, поддельные. Точнее, бланки и печати настоящие, но такие паспорта в указанном отделе милиции никогда не выдавались. Допросить второго нападавшего сейчас не предоставляется возможным – он в травматологии. Муж потерпевшей его сильно помял. Отпечатки пальцев сняли, но ни один по нашей базе не проходит. На грабителей не похожи: в палатке, где они ночевали, среди вещей обнаружили крупную сумму и в рублях и в долларах. Да и что можно было взять у погибшей? Из всех ценностей только золотые серёжки да обручальное кольцо, остальное всё – барахло, ради которого рисковать жизнью не стоит.

– Может, пьяные были или обкуренные?

– Согласно заключению эксперта, алкоголь в крови у обоих нападавших присутствует, но в минимальных количествах, как если бы они за ужином выпили по бутылке пива или по стопке водки. С такой дозы на людей бросаться не будешь, – авторитетно заявил судебный медик. – На наркоманов тоже не похожи, следы инъекций отсутствуют. К тому же наркоманам незачем подниматься на третий этаж. Они вломились бы в аптечный ларёк, расположенный на первом этаже.

– А когда наступила смерть? – задумчиво спросил следователь.

– Примерно около трёх часов, – отозвался эксперт.

– Свидетели это тоже подтверждают, – откликнулся оперативник.

– Три часа ночи, – нараспев повторил следователь, вышагивая по коридору, старательно обходя капли крови на линолеуме. – Коллеги, Вы не замечаете ничего необычного? Посмотрите внимательно: на часах три часа ночи, а семья Зорькиных одета так, как будто они кого-то ждали. У погибшей даже макияж на лице, а ведь женщины на ночь с лица косметику смывают, если не готовятся к встрече гостей. Муж погибшей на момент стычки с нападавшими тоже был одет в спортивный костюм.

– Так что получается? – удивился молодой оперативник?

– Получается, что семейная чета Зорькиных ждала гостей. Возможно, не тех, кто на них напал, но по всему видно, что кого-то ждали. Погибшая Зоя Зорькина долго сидела в кресле в коридоре возле окна. Это подтверждает большое количество окурков со следами помады. Спрашивается, зачем замужней женщине глубокой ночью так долго находиться в коридоре? Нет, она определённо кого-то ждала.

– Может, любовника? – предположил судмедэксперт.

– Вряд ли! – уверенно возразил молодой опер. – Свиданье с любовником в коридоре в двух шагах от номера, где спит муж – это, знаете ли, проблематично! А как мы видим, спал он чутко: выбежал в коридор при первых же звуках борьбы.

– Ну, ты молодой, тебе видней! – усмехнулся пожилой судмедэксперт, чем окончательно сконфузил рьяного оперативника.

– Гадать можно бесконечно, – заключил следователь. – Надо допросить Виталия Зорькина и нападавшего. Их, кстати, увезли в одну больницу, только Зорькин в реанимации, а нападавший в травматологии. Надеюсь, пост там выставили? – обратился он к оперу.

– Должны были выставить. – замялся лейтенант.

– Вот съезди и проверь! – приказал следователь. – Заодно допросишь злодея и потерпевшего, как только придут в себя.

– Может и очную ставку провести, по горячим следам? – предложил рьяный, но малоопытный оперативник.

– Очную ставку до возбуждения уголовного дела? В реанимации на каталках? Это что-то новенькое в уголовно-процессуальном кодексе! А в качестве понятых возьмёшь парочку свежих коматозников? Мудро! Далеко пойдёте, лейтенант! Ты мне для начала хотя бы парочку объяснений привези, чтобы было с чем в суд идти, уголовное дело возбуждать. Чего стоишь, глазами хлопаешь? Давай езжай!

А в это время в больнице раненого Зорькина срочно готовили к операции.

– Итак, что мы имеем? – спрашивал на ходу дежурный врач.

– Мужчина пятидесяти лет, огнестрельное ранение, выходного отверстия нет. Кровоизлияние в брюшную полость, по всей вероятности, повреждена печень, – так же на ходу докладывала старшая хирургическая сестра.

– Срочно на стол! – распорядился хирург.

– Уже готовим! – эхом отозвалась сестра и резко повернула в боковой коридор, ведущий в помещение реанимации.

В реанимации она погладила Зорькина по волосам и душевно попросила:

– Потерпи, миленький, немножко, скоро мы тебя заштопаем!

– Сестрица! Мне бы позвонить! – слабым голосом произнёс раненный.

– Нельзя миленький, не положено! Да и какие звонки могут быть, когда тебе через пять минут под скальпель!

– Сестра, у меня жену убили! Надо родственникам позвонить, насчёт похорон, – не унимался Зорькин.

– Ну что с тобой поделаешь! Ладно, звони! – вздохнула сестра и дала пациенту свой сотовый телефон, а сама побежала в операционную.

Когда она вернулась, пациент остекленевшим взглядом, не моргая, смотрел в потолок. В руке у него был зажат уже не нужный телефон.

…Реанимационные действия были безрезультатны. Виталий Зорькин умер, не приходя в сознание.

– Надо бы сообщить близким, – устало произнёс врач, который всегда близко принимал к сердцу смерть пациентов.

– Я сообщу, – откликнулась сестра. – У меня должен был сохраниться телефонный номер его родственников.

Но дозвониться до родственников покойного она не смогла: к её великому удивлению, последний телефонный звонок был стёрт.

Ранним утром в одной из сталинских высоток дежурный оператор принял телефонный звонок, о котором он, несмотря на ранний час, сразу доложил начальнику регионального отдела. Начальник отдела, напоминавший повзрослевшего «ботаника», выслушав сообщение дежурного, приказал отослать в Рим шифровку следующего содержания:

«Препятствие устранено. Потери минимальны. Вывожу «Москвича» на запланированный контакт с «объектом». Цезарь».

Последние полгода у Сашки Перепёлкина возникло стойкое ощущение, что его жизнь, напоминавшая раньше «броуновское движение» из-за хаотичности, встреч и перекрещиваемости человеческих судеб, превратилась в строго упорядоченное течение. Кто-то умный и сильный уверенно вёл его по жизненному пути, старательно обходя все видимые препятствия и тайные ловушки. Порой Сашка сам себе казался маленьким электроном, стремительно летящим по натянутой нити медного проводника. Вот только куда его влекла разность (финансовых) потенциалов, Сашка и сам не знал. Поэтому, увидев на экране плазменной панели толстощёкое лицо Георгия Ивановича Карася, который испуганно отвечал на вопросы корреспондента РИА, Сашка не очень-то и удивился. Карась с нескрываемым испугом вспоминал о трагических событиях минувшей ночи в санатории «Лесные дали». Почему-то именно этот сюжет в течение суток крутили все информационные агентства.