Ночь в «Восточном экспрессе» - Генри Вероника. Страница 57

Потом они сидели в кафе и пили словно светящийся изнутри оранжевый апероль-шприц [30].

Эмми достала из сумочки блокнот и цветные карандаши. Начала рисовать.

– Это станет моей венецианской коллекцией, – пояснила она. – Для следующей зимы.

Она быстро набросала отделанный перьями тюрбан из плиссированной ткани в стиле Фортуни и цилиндр, черный с красным того оттенка, каким изнутри красят гондолы. Арчи сидел под дневным солнцем и смотрел, как она рисует. Отдаваясь мечтательному покою, он чувствовал солнечное тепло на своей коже, а насыщенные алкоголем пузырьки творили свое волшебство. Впервые за несколько недель Арчи ничего не делал, абсолютно ничего, только отдыхал. Мысли его побежали. Несколько недель назад ему бы и в голову не пришло, что он будет сидеть на залитой солнцем площади с такой девушкой, как Эмми, девушкой, которую иначе никогда не нашел бы…

– Просто интересно, – проговорил он, – а что Джей написал обо мне в той анкете?

Припоминая, Эмми отделывала большой бант на боку шляпы.

– Он написал, что ты неряха, – наконец выдала она. – Но тщательно моешь руки.

– Вот негодяй!

– Что ты довольно застенчивый, но вообще-то любишь вечеринки. Если на них ходишь.

– Правда…

Эмми наклонила голову набок, вспоминая остальное.

– И что превыше всего ты ценишь верность.

Арчи отвел взгляд. Говорить он не мог. Эти последние несколько слов с такой остротой напомнили ему о дружбе, которая у него была. И которую он утратил. Лежавшая на столе рука Арчи сжалась в кулак. Он не сорвется. Не здесь, не с Эмми после такого чудесного дня. Потом он почувствовал, как пальцы Эмми накрыли его руку и нежно сжали. Девушка ничего не сказала. Даже не посмотрела на него, просто продолжала рисовать свободной рукой. Но на этот раз Арчи ладонь не убрал.

Глава тридцать третья

Имоджен проснулась от колокольного звона и крика чаек. На мгновение ей показалось, что она грезит наяву. Она находилась в «Чиприани» в объятиях Дэнни Маквея. Лучше и быть не может, честное слово. Она как можно осторожнее выбралась из этих объятий, натянула футболку и взяла телефон, чтобы, пока будет чистить зубы в ванной комнате, проверить почту.

От Сейбол и Остермейер пришли три сообщения. Все с прикрепленными подробностями о потенциальной квартире. Имоджен нажала клавишу, потом со вздохом отключила телефон. Она не хотела смотреть. Действительность начала постепенно возвращаться, вторгаться в фантазию. Имоджен охватило смятение. Внезапно возбуждение от романтического поступка Дэнни и эйфория от воссоединения с ним сменились тревогой, от которой она не могла отделаться. Сообщения в почте напомнили ей о принятых на себя обязательствах; обязательствах, от которых она вряд ли сможет отказаться, если хочет, чтобы к ней относились серьезно. Нельзя согласиться на работу, а через пять минут от нее отказаться, потому что «школьная влюбленность» переполняет тебя восторгом.

Или можно?

В беспокойстве она позвонила обслуге и попросила принести завтрак. Не избежать серьезного разговора с Дэнни об их будущем. Как он его видит? Они вообще не касались этой темы в поезде и вчера за ужином в отеле. Реальный мир почему-то кажется несущественным, когда ты в «Восточном экспрессе» или попадаешь под чары Венеции.

Когда завтрак доставили, Имоджен принесла поднос в кровать и разбудила Дэнни.

– Привет, девушка моей мечты, – улыбнулся он.

– Нам нужно поговорить, – ответила Имоджен.

– По моему опыту, – сказал Дэнни, – это всегда плохой знак.

Имоджен дала ему ломтик манго.

– Я по-прежнему собираюсь ехать в Нью-Йорк, – начала она, большим пальцем вытирая сок с его губ. – Там ждут, что я приеду хотя бы обсудить положение дел.

– Что ж. Стало быть, ничего не изменилось. Со времени твоего письма.

Слова эти были произнесены спокойным тоном, но Имоджен почувствовала, что Дэнни злится.

– Еще не знаю, – призналась она. – Но ты должен понять: это моя карьера.

– Ну, меня немного не так воспитывали. Прости, если я не понимаю.

– С закрытием галереи мне приходится думать о том, как создать себе имя. Чтобы у меня был выбор. И деньги.

– Деньги есть у меня, – сказал он. – Если тебе нужны деньги, я зарабатываю очень много. Я могу дать тебе все, что ты хочешь.

Он не понимал. Совершенно.

– Давай поговорим об этом, когда я вернусь с этой встречи, – предложила Имоджен. – Не хочу, чтобы мы из-за этого поссорились.

Дэнни не ответил.

– Я тебя расстроила? – спросила она.

– Нет, – отозвался он. – Просто поставила меня на место. Сначала – карьера, потом – я.

– Нет. Я хочу и то и другое.

– Я хочу только тебя.

Он откинулся на подушки и закрыл глаза.

– Легко сказать, – возразила Имоджен. – Но это не очень практично. – Она почувствовала, как в ней закипает возмущение. – Я же не жду, что ты оставишь свой бизнес.

Он снова сел в кровати.

– Я бы завтра от него отказался. Ради тебя.

– И что бы ты тогда делал целыми днями? И как зарабатывал бы на жизнь? Вернулся к старым способам?

Едва услышав свои слова, Имоджен пришла в ужас, но Дэнни так упрямился.

– Прости, – сказала она. – Я не должна была этого говорить.

– Да. – Он откинул одеяло и выбрался из постели. Имоджен опустила глаза. Ей не хотелось на него смотреть. – Не дай Бог, я забуду, что я всего лишь Маквей.

– Дэнни, я совсем так не думаю. Я считаю тебя удивительным. Ты… – «О Боже, какие подобрать слова, чтобы это не показалось покровительственным? Несмотря ни на что, ты самостоятельно добился прекрасных успехов?» – Я тебя люблю, – в итоге произнесла она.

Дэнни захлопнул дверь в ванную комнату.

Имоджен схватилась за голову. Неужели разница между ними всегда будет? Хотя особой разницы теперь уже и нет. Он успешен, она знала, хотя об этом и не трубил. По вещам, которые он покупал, по тому, к чему стремился, как разговаривал по телефону, было заметно, чувствовалось, что Денни переродился. Почему она не воздает ему должное за это вместо того, чтобы тыкать носом в прошлое?

Потому что он тоже играл нечестно. Дулся из-за ее амбиций, считал их угрозой для себя. Что ж, карьера является неотъемлемой частью жизни Имоджен, и если ему это не нравится…

Имоджен подошла к шкафу и стала выбирать одежду. Она пойдет на встречу с Джеком Моллоем. К тому времени, когда она вернется, Дэнни остынет, она была в этом уверена.

Остров Джудекка был маленьким, и, быстро взглянув на карту, Имоджен сообразила, что апартаменты, в которых жил Джек Моллой, находились в одном из домов, выстроившихся вдоль набережной и смотревших поверх воды на Дзаттере. Если вы любили искусство, то где еще вы купили бы дом? Ни один пейзаж в мире не писали так часто, как этот.

На встречу Имоджен надела кремовое полотняное платье-рубашку с широким поясом. Ей хотелось выглядеть деловито, но не слишком строго. Отель она покинула через боковой вход, через ресторан «Чипс». Люди уже начали собираться на террасе, чтобы выпить. Они наслаждались коктейлями или вином, сидя на солнце и любуясь великолепным видом, обогреватели смягчали весенний холодок.

Имоджен свернула налево и пошла по широкому бульвару вдоль воды. Полуденное солнце играло в лужах, оставшихся от прошедшего ранее дождичка. С лагуны задувал нежный бриз. Бульвар был хорошо вымощен, с фонарями из кованого железа, в их розовых плафонах отражался красный камень зданий.

Оставив позади несколько мостов, Имоджен обратила внимание, что каналы на Джудекке шире каналов Венеции. Остров казался не таким тесным, и свет был каким-то особенным. Она миновала несколько ресторанов со столиками на улице, один заманчивее другого, прежде чем наконец не остановилась перед зданием, в котором жил Джек Моллой. Оно притулилось у канала с деревянным мостом. Строение было приятно симметричным и внушительным, со ставнями на окнах и коваными железными балконами, однако поблекшим в своем величии, терракотовая штукатурка в некоторых местах отвалилась, обнажая скрытый под ней более бледный камень.