50 знаменитых прорицателей и ясновидящих - Батий Яна Александровна. Страница 33

Так случилось, что, еще будучи студентом семинарии, Иоанн потерял отца, которого очень любил. Удар, испытанный при получении известия о смерти родителя, был страшным. Едва оправившись от горя, будущий чудотворец решил отказаться от дальнейшей учебы, чтобы иметь возможность содержать оставшуюся без средств к существованию старушку-мать. Иоанн собирался найти себе место диакона или псаломщика, а учеба… Что ж! Значит, это – не его стезя… Однако Феодора не желала лишать единственного сына возможности получить высшее духовное образование. Эта больная, старая, нищая, но удивительно сильная духом женщина сумела настоять на том, чтобы Иоанн все же поступил в академию.

Тем не менее, студент нашел возможность поддерживать мать. Он обратился в академическое правление, и там, узнав о бедственном положении талантливого слушателя академии, предоставили ему канцелярскую работу. Весь свой скудный заработок Сергиев полностью отсылал матери.

Поступив в академию, будущий чудотворец поначалу решил посвятить себя миссионерской работе среди дикарей Севера или Северной Америки. Однако семнадцатилетнего юношу, мечтавшего постричься в монахи, ждала совсем иная судьба… Однажды не в меру серьезный студент в одиночестве бродил по академическому саду, продумывая предстоящее ему служение. Вернувшись домой, он заснул и увидел странный и на удивление яркий сон. Иоанн видел себя самого, ведущего службу в Андреевском соборе Кронштадта. Интересно, что Иоанн точно знал, какой храм ему привиделся, хотя в этом соборе он ранее не был ни разу в жизни.

В 1855 году Иван Сергиев закончил академию, получив степень кандидата богословия. Тогда же ему было предложено вступить в брак с дочерью протоиерея кронштадтского собора св. Андрея Первозванного Елизаветой Несвитской и… принять сан священника для служения в этом храме! И хотя сам выпускник академии иначе представлял свою будущую стезю, вспомнив вещий сон, он принял это предложение.

12 декабря 1855 года Сергиев был посвящен в сан священника. А затем… Впервые переступив порог собора, отец Иоанн на мгновение лишился дара речи: храм предстал перед ним именно в том виде, в каком когда-то привиделся во сне.

С того момента и до конца жизни деятельность Ивана Сергиева оказалась связанной с Кронштадтом. Неудивительно, что вскоре настоящая фамилия священника как-то забылась, и его стали называть Иоанном Кронштадттским. К слову, и сам батюшка часто подписывался именно так…

Обычаи церкви требовали, чтобы иерей, проходящий свое служение в миру, обязательно имел семью. Тем не менее, брак чудотворца и его супруги Елизаветы был… фиктивным! Дело в том, что коллеги отца Иоанна вряд ли бы поняли его, заяви тот, что хочет идти иной дорогой. Так что венчаться Иоанну пришлось, но затем, в первый день своей семейной жизни, он сказал жене: «Счастливых семей, Лиза, и без нас много. А мы с тобою давай посвятим себя служению Богу». Девушка не стала противиться такому необычному решению своей «половины»; так и прожили супруги всю жизнь как брат и сестра, оставаясь девственниками.

Сам Иоанн Кронштадтский однажды сетовал, что не может вести аскетичную жизнь, хотя на самом деле он являлся именно величайшим аскетом, основой жизни которого являлись непрестанные молитвы и строжайший пост – как душевный, так и телесный. Кстати, за правило себе батюшка положил и ежедневное совершение Божественной литургии. При этом от окружающих подвижничество свое священник скрывал. Лишь в дневнике отца Иоанна «Моя жизнь во Христе» обнаружились позднее свидетельства его аскетической борьбы с «греховными помыслами».

Надо сказать, что при первом же знакомстве со своей паствой Кронштадтский чудотворец перестал переживать по поводу того, что не уехал к дикарям; работы предстояло сделать не меньше, чем если бы речь шла об отпетых язычниках. Ведь Кронштадт являлся местом административной высылки из столицы самых порочных и психически непредсказуемых лиц. Так что в городе буйным цветом процветало безверие, иноверие, сектантство и полная религиозная индифферентность. Кроме того, в Кронштадте было много чернорабочих, которые трудились, в основном, в местном порту. Они ютились в ветхих лачугах, а то и вообще в землянках, беспробудно пьянствовали и в свободное время если и не валялись где-нибудь под забором в алкогольном угаре, то попрошайничали на улицах. Понятно, что городские жители постоянно жаловались на морально опустившихся «посадских», и по ночам мало кто из горожан отваживался выйти из дома, поскольку риск попасть в руки грабителей был слишком велик.

Нравственно опустившиеся, презираемые всеми, «посадские» казались кронштадтцам каким-то бедствием. Единственным, кто сумел увидеть в опустившихся пьяницах и попрошайках несчастных людей, оказался новый священник Андреевского собора… Он ежедневно стал появляться в убогих лачугах этих изгоев, беседовать с ними, утешать отчаявшихся. Отец Иоанн брался ухаживать за больными, а особенно нуждающимся помогал материально, раздавая все, что имел. Неоднократно он после таких походов появлялся на пороге своего дома раздетым и даже без сапог! Вот эти кронштадтские «босяки», «подонки общества», которым священник мало-помалу возвращал утраченный человеческий облик, как раз и были первыми, кто заговорил о святости отца Иоанна. Среди беспробудных пьяниц, которых спас священник, было немало хороших ремесленников. Постепенно они налаживали свою жизнь. Так, один из ремесленников вспоминал: «Мне было тогда годов 22–23. Теперь я старик, а помню хорошо, как видел в первый раз батюшку. У меня была семья, двое детишек. Я работал и пьянствовал. Семья голодала. Жена потихоньку по миру ходила. Жили в дрянной конурке. Прихожу раз не очень пьяный. Вижу, какой-то молодой батюшка сидит, на руках сынишку держит и что-то ему говорит ласково. Ребенок серьезно слушает. Мне все кажется, батюшка был, как Христос на картинке «Благословение детей». Я было ругаться хотел: вот, мол, шляются… да глаза батюшки ласковые и серьезные меня остановили: стыдно стало… Опустил я глаза, а он смотрит – прямо в душу смотрит. Начал говорить. Не смею передать все, что он говорил. Говорил про то, что у меня в каморке рай, потому что где дети, там всегда и тепло, и хорошо, и о том, что не нужно этот рай менять на чад кабацкий. Не винил он меня, нет, все оправдывал, только мне было не до оправдания. Ушел он, я сижу и молчу… Не плачу, хотя на душе так, как перед слезами. Жена смотрит… И вот с тех пор я человеком стал…»

Удивительный дар убеждения, которым владел Иоанн Кронштадтский, позволил ему вытащить из грязи и безнадежности множество людей. Но, как говорится, нет пророка в своем отечестве! Необычное поведение молодого пастыря стало вызывать не восхищение, а… нарекания и даже откровенные нападки. Немало находилось лиц, сомневавшихся в искренности священника, распускавших о нем злые сплетни, поливавших его грязью на страницах печатных изданий. Многие вообще называли отца Иоанна юродивым! Одно время начальство необычного иерея также ополчилось на него и даже перестало выдавать священнику жалование – мол, все равно он тут же раздаст все деньги… Наконец чудотворца вызвали «на ковер» к епархиальному начальству для объяснений. Но батюшка продемонстрировал, что не склонен обращать внимания на гонения и нападки и тем более менять свой образ жизни.

Время шло. И если в первые годы пастырства над Иоанном Кронштадтским потешались, подвергали его гонениям и осмеянию, то теперь священника стали прославлять, называя его «истинным последователем Христовым», «подлинным пастырем, полагающим душу свою за овцы своя». Сам же чудотворец спокойно отвечал, что лишь старается любить каждого человека «и в грехе его, и в позоре его», не смешивать «человека – этот образ Божий – со злом, которое в нем».

Люди, знавшие Иоанна Кронштадтского, не были особенно удивлены, когда в священнике открылся дар чудотворца. Со временем батюшка-аскет стал знаменит не только в России, но и далеко за ее пределами. И хотя к проявлению необъяснимого многие соотечественники отца Иоанна относились настороженно, с изрядной долей скептицизма, но свидетельств совершенных им чудес сохранилось немало. О первом таком событии в своей жизни Иоанн Кронштадтский сделал запись в своем дневнике. Тогда ему сообщили, что в городе кто-то сильно болен и просит молитвенной помощи священника. Батюшка, поставивший себе за правило никому не отказывать в просьбе, стал молиться; он передавал страдальца в руки Господа и просил исполнения над больным Его воли. Неожиданно священника прервали. К нему подошла старушка, давняя знакомая батюшки, глубоко верующая, богобоязненная женщина, проведшая свою жизнь по-христиански и в страхе Божием закончившая свое земное существование. Старуха настойчиво и сурово стала требовать от священника, чтобы тот молился о больном не иначе, как прося о его выздоровлении. Иоанн тогда даже испугался: разве можно быть настолько самоуверенным. Но женщина упорно настаивала, говоря, что верит в силу молитвы батюшки. Чудотворец и вправду попробовал вымолить для несчастного именно исцеление – и тот вернулся к жизни и еще много лет пребывал в добром здравии! Впоследствии исцеления по молитве Иоанна Кронштадтского стали явлением столь частым, что не верить в способности священника стало просто невозможно. А сам батюшка усмотрел в этом новое послушание от Бога и стал молиться за всех, кто об этом просил. В итоге, после молитвы чудотворца и возложения его рук на голову страждущего бесследно исчезали такие болезни, перед которыми оказывалась беспомощной традиционная медицина. Лечил батюшка как при личной встрече с просителем, так и при большом скоплении народа или вообще заочно. Подтвержденный факт: часто для отчаявшейся жертвы недуга оказывалось достаточным отправить письмо или телеграмму Иоанну Кронштадтскому – и тяжелая болезнь отступала…