Самые остроумные афоризмы и цитаты - Твен Марк. Страница 9

* * *

Всегда поступай правильно. Это порадует некоторых людей и удивит всех прочих.

* * *

Никогда не следует поступать дурно при свидетелях.

* * *

Всегда честно признавай свои ошибки, это притупит бдительность начальства и позволит тебе натворить новые.

* * *

Если вас кто-то обидел, и вы сомневаетесь, намеренно он так поступил или нет, не прибегайте к крайним мерам; просто дождитесь своего часа и огрейте обидчика кирпичом. Этого будет достаточно. Если же выяснится, что он не намеревался вас обидеть, проявите великодушие, скажите, что были не правы, признайте свою ошибку, как и подобает мужчине, объясните, что вы этого не хотели. Да – всегда избегайте насилия.

* * *

Лукреция Борджиа – дама, к которой я всегда питал глубокое уважение за ее недюжинные сценические способности, за ее щедрость, когда дело касалось золотых бокалов, сделанных из позолоченного дерева, за ее замечательные выступления в качестве певицы и за ее уменье устроить похороны на шесть персон и своевременно обеспечить необходимое количество покойников.

* * *

Никогда не курите – то есть, я хочу сказать, не курите сверх меры.

Никогда не пейте спиртного – то есть, конечно, сверх меры.

Никогда не выходите замуж – сверх меры. (Из лекции, прочитанной Твеном в школе для девочек)

* * *

После того как мы поженились, она редактировала все, что я написал. Больше того – она отредактировала меня самого. (О своей жене Ливии)

* * *

Она была правдива, когда ложь не сходила у людей с языка; она держала свое слово, когда этого не ожидали ни от кого; она была скромна и деликатна среди всеобщего бесстыдства и грубости; она была полна сострадания, когда вокруг царила величайшая жестокость; она была непоколебима в своей вере, как скала, когда люди ни во что не верили и надо всем глумились; она была верна, когда вокруг царило предательство. ( О Жанне д\'Арк)

* * *

История изображает его человеком смиренным и кротким, с сердцем христианской великомученицы и со слабой головой. Ни одно из этих качеств, кроме последнего, не пристало королю. (О Людовике XVI)

* * *

Франклин обдумывал свои последние слова почти две недели и, когда срок его вышел, сказал: «Только смелый заслуживает чести», и умер счастливым. Он не сказал бы ничего лучшего, даже если бы дожил до того возраста, когда впадают в идиотизм.

* * *

Конечно, он имеет успех. Что тут удивительного? Сегодня к нему в Белый дом приходят двенадцать апостолов, и он говорит: «Заходите, заходите! Рад вас видеть! Я слежу за вашими успехами. Я просто в восторге!» Завтра к нему является дьявол, и он хлопает его по плечу и кричит: «Как дела, дьявол? Рад с вами познакомиться. Недавно перечитал ваши книги, получил громадное удовольствие!»

С такими талантами каждый будет иметь успех. ( О Теодоре Рузвельте)

* * *

У меня нет чувства юмора. В доказательство должен сказать – в порядке признания, – что если в «Пиквикском клубе» есть хоть одно смешное место, значит, мне его не удалось обнаружить. ( О Чарлзе Диккенсе)

* * *

Это замечательный человек – как и я. Вдвоем мы обладаем всей мудростью мира: он знает все, что можно узнать, а я знаю все остальное. (О Редьярде Киплинге)

* * *

В молодые годы Марк Твен в соавторстве с Брет Гартом написал пьесу «А-Син».

«Это была замечательная пьеса, – вспоминал Твен. – Она была такой длинной, такой широкой и – местами – такой глубокой, что требовалось не меньше семи вечеров, чтобы ее сыграть. Режиссер вычеркивал, вычеркивал и вычеркивал, и чем больше он вычеркивал, тем лучше становилась пьеса. Думаю, она стала бы образцовой, если бы у режиссера хватило смелости вычеркнуть ее всю до конца».

* * *

После того как я написал «Простаков за границей», мы с моим партнером решили основать газетный синдикат. Нам требовался капитал – три доллара, но откуда их взять? И тут я увидел на улице породистую собаку. Я подобрал ее и продал прохожему за три доллара. А когда появился хозяин собаки, я за те же три доллара сказал ему, у кого она теперь. Затем я разыскал человека, которому продал собаку, вернул ему три доллара и с тех пор всегда жил честно.

* * *

– Что вы думаете о новом романе миссис Н.? – спросили Твена.

– Однажды закрыв эту книгу, ее уже просто невозможно открыть.

* * *

Однажды в компании рассказывали морские истории. Попросили рассказать и Марка Твена.

– Правдивую историю? – спросил он.

– Да, разумеется, – ответили ему хором.

– Хорошо. Итак, мы пересекали Атлантический океан на одном из надежнейших пароходов трансатлантических линий. Вдруг однажды утром разыгрался ужасный шторм. Палубу захлестнули волны чудовищной высоты, мачты сломались, а потом отказали рули. Судно стало погружаться в воду, все быстрей и быстрей, и наконец потонуло со всеми пассажирами и командой.

Когда слушатели оправились от изумления, один из них спросил:

– Но вы не рассказали, как вам удалось спастись!

– А я не спасся, – ответил писатель. – Я пошел ко дну вместе со всеми.

* * *

Некий банкир, у которого один глаз был стеклянный, изготовленный знаменитым парижским мастером, так этим глазом гордился, что предложил Твену пять тысяч долларов, если тот угадает, какой именно глаз у него вставной.

– Безусловно, левый, – ответил Твен не задумываясь. – Только в нем поблескивает что-то человеческое.

* * *

Выслушав проповедь преподобного Доуна, Твен заметил:

– Мне очень понравилась ваша утренняя проповедь. Но у меня есть книга, где можно найти все, что вы сказали, до единого слова.

Епископ возмутился – этого не может быть!

На другой день Твен прислал ему полный словарь английского языка.

* * *

На званом обеде Твена упрекнули за то, что он так ничего и не сказал.

– Но ведь хозяин все время говорил сам! – ответил он. – Это напоминает мне историю о человеке, которого друг укорял за то, что он за пятнадцать лет супружеской жизни не сказал жене ни одного слова. «Как это можно объяснить? Что ты можешь сказать в свое оправдание?» – «Я не решался перебивать ее», – ответил тот.

* * *

Я проснулся среди ночи. Помаявшись два часа, решил встать. В полной темноте начал искать свою одежду, ступая с легкостью кошки, чтобы не разбудить Ливи. Постепенно нашел все, кроме одного носка. Я опустился на четвереньки и пополз по комнате, осторожно шаря под стульями. Через полчаса носок был найден. Я поднялся на ноги вне себя от счастья и опрокинул умывальный таз и кувшин с водой, стоявший на умывальнике. Ливи вскрикнула, потом сказала:

– Кто там? Что случилось?

Я сказал:

– Ничего не случилось. Я охотился за носком.

Она сказала:

– Ты, наверно, убил его.

* * *

Однажды Твен гостил у друзей и, как обычно, очень много курил. Хозяева благоговейно собрали весь пепел в баночку и попросили Твена надписать на ней ярлык. Писатель оставил такой автограф: