Следствие по-русски 2 - Леонтьев Дмитрий Борисович. Страница 48

— Ну, на Руси еще и не такое было, — отмахнулся Батюшкин, ставя на плитку закопченный чайник. — Это вы, молодые, избаловались. Если б знали, как на Руси по-настоящему туго приходилось, на нынешние-то проблемы и внимания не обращали Уж если кому и жаловаться, так это мне, старику. Но ведь не плачусь, и не лезу на баррикады, хотя до нитки обворовали и предали. Уверен, будет на Руси жизнь, достойная нашего народа скоро будет.

— Да вы никак в гадатели подались? — рассмеялся я. — Что это вас вдруг к предсказаниям потянуло?

— Это не гадание, — обиделся Батюшкин. — Хороший ты парень, Коля, только до чего вредный бываешь, сил нет. Ты сперва человека выслушай, а уж потом под сомнения ставь… Я, когда еще архитектурой занимался, подметил одну странную деталь. Дома одной серии, одной прочности и на одной почве стоящие, ведут себя совершенно по-разному. Один вроде должен лет пятьдесят простоять, ан нет — дает трещину уже через три года, а другой, который по всем признак; и до тридцати лет не должен был протянуть, в три-четыре раза больше этого срока выдерживает. Я долго искал причину. Во многих случаях строители виноваты, инженеры, конструкторы, но огромная часть этих «браков» лежит не на их совести. Все было хорошо задумано и исполнено, но не хочет здание стоять на этом месте — хоть ты тресни! и… трескается. И я заинтересовался такой наукой, как инженерная биолокация. Интереснейшая, глубинная и огромная наука! Помнишь, в старину церкви не где попало строили, а специальное место для этого выбирали. Искали такие места люди опытные, знающие, специально обученные. Да и тебе самому наверняка приходилось встречаться с некоторыми особенностями энергоактивных зон: один дом и за три года самой простенькой кражи не претерпит, а в другом как эпидемия преступности лютует, словно и не дом это вовсе, а общежитие для уголовников и маньяков. Было такое?

— Было, — не стал скрывать я. — Да и на дорогах такое есть, Ровная, хорошая дорога, а на этом участке одна за другой аварии происходят. Много подобных случаев помню.

— Вот это и есть энергоактивные зоны. Их-то я и изучаю. Точнее, пытаюсь изучать. Потому как это далеко не единственный аспект, влияющий на подобные события. Крысы бегут с корабля, который ожидает несчастье, — как они это узнают? Каким чувством? Какой «датчик» у них в мозгу работает? Високосный год тоже сам по себе не страшен, разве что 29 февраля, а вот год, следующий за ним, может быть опасен. Потому как високосный год — это как бы накопитель энергии, ее «пробудитель». Но сюда много разных аспектов входит. Это и солнечная активность, и влияние других планет, и движение Земли. Вот тебе, Фоме неверующему, хотя бы такой пример: в ночь на Крещение кислотность водных структур не меняется как минимум в течение двух часов.

— Вот это да! — «восхитился» я, прихлебывая чай. — Ни фига себе!.. Ну и что?

— Неуч! — вскипел старик. — Энергетически активные зоны потому и активны, что без конца вибрируют, расширяются, сужаются, перемешиваются. Можно установить даже некоторую Закономерность — пик активности приходится на время с семи вечера до двенадцати часов ночи. В это время меняется кислотность водной структуры, находящейся в пределах зоны. А на Крещение она не меняется! Эти зоны влияют не только на неодушевленные предметы, но и оказывают активное действие на человека — все же мы с тобой, батенька, почти на восемьдесят процентов из воды состоим. И есть у меня некоторые «наброски» по этому поводу. Подозреваю, что некоторые люди способны быть «накопителями» этой энергии, ее «генераторами». Ну-ка, подумай сам, что это значит?

Я подумал. Потом еще подумал. Потом напрягся и подумал так, что появилась мысль.

— Колдуны, что ли, рождаются? Маги-экстрасенсы?

— Тьфу! — сплюнул от негодования старик. — Тьфу! Тьфу! Ты хоть. раз слышал такие слова: образованность, интеллект, мышление?

— Нет, я вне зоны энергоактивности родился, — скромно потупился я.

— При чем здесь колдуны? Колдуны — дело десятое. Это результат воздействия негативной энергии. А кто сказал, что энергия может быть только негативной? А пророки? А гении? — он сорвался с места, сбегал в соседнюю комнату и притащил оттуда старую, потемневшую от времени икону. — Вот, смотри — «Рождение Христа». Видишь, ясли, горшки, одним словом, хлев, но где он находится? Пещера. На небе изображена звезда, из которой падает через центр этой пещеры луч. А?! Ну, что теперь скажешь?

Я предпочел сделать «значительное» лицо, чтобы не обижать старика.

— Откуда во всех сильных личностях столько энергии, то отрицательной, то положительной? Они ведь, как генераторы, аккумулировали свою энергию, заряжая ею всех, к кому обращались… Конечно, дело не только в энергоактивных зонах, но и во множестве других факторов. Я только-только узнаю о науке, Изучающей аномальные явления в подземных пещерах. Слышал истории о пещерах, в которых людей без всякой причины охватывает панический страх? О пещерах, в которых слышится пение органа? А пирамиды? Это же искусственные накопители; энергии! Причем разнообразной. В помещениях одних пирамид чувствуешь себя невероятно легко и без труда решаешь самые сложные задачи, в других же накапливаешь поистине боевую энергию, удесятеряющую физические силы. А вирусы, рождающиеся в подобных пещерах-«накопителях»? А практическое применение этой науки? Помимо возможностей предсказывать землетрясения, наводнения, тайфуны и ураганы можно и «блокировать» их возникновение!

— Ну уж так и блокировать, — засомневался я.

— Но ведь уже существует металлизированная ткань «Восход», которая вполне может быть использована в строительстве для экранирования. Есть уже первые, хотя и довольно примитивные устройства, которые можно устанавливать под зданиями, находящимися на опасных участках земли, чтобы нейтрализовать вредные излучения, идущие из зон энергоактивности. И я уверен в существовании «живых нейтрализаторов» — людей, вбирающих в себя эту энергию и использующих ее по своему усмотрению. А какие возможности подарит все это медицине?! А нефтяной отрасли? А авиации? Это же нужно изучать!

— Я счастлив, — уныло отозвался я. — Мне бы вашу уверенность. Все во что-то верят. Священники — в Бога, ученые — в возможности науки, богатей — во власть денег, политики — в свою вседозволенность. А я… Не будем о грустном.

Я положил перед Батюшкиным ксерокопию фотографии Кирилла Игонина.

— Что это? — заинтересовался Батюшкин, дотрагиваясь до лежащих на холодильнике очков. — Фотография? Старинная… Зачем ты мне это показываешь? Я ничего не смыслю в фотографиях и понятия не имею, кто этот человек.

— Меня интересует не человек, а здание за его спиной, — сказал я. — Там видны какие-то барельефы. Вы можете установить., что это за дом?

Батюшкин поправил сползавшую резинку, которая заменяла ему дужки очков, и внимательно осмотрел фотографию.

— Да, — ответил он, — задний план виден достаточно хорошо. Барельефы просматриваются явственно, думаю, я смогу помочь

— Замечательно! — обрадовался я. — Тогда я оставлю вам эту ксерокопию и позвоню… — Когда вы сможете дать ответ?

— Да хоть сейчас, — неожиданно для меня сказал Батюшкин. — Мни дом мне хорошо знаком. Мне нравилась его архитектурная идея. Есть чему поучиться. Это недалеко от Большого театра. Сейчас я уточню по карте его номер, он вновь скрылся в комнате и через несколько минут вернулся уже с атласом, раскрытым на нужной странице.

— Вот, — отчеркнул он ногтем нужный мне дом. — Если верить карте, то его номер восемнадцатый. А фотографировали, стало быть, из дома под номером девятнадцать. Вот он. Могу еще чем ни будь быть полезен?

— Спасибо, Савелий Варфоломеевич, — поблагодарил я. — Вы невероятно облегчили мне задачу и сохранили кучу времени. А сейчас извините меня — я должен бежать. Дела…

— И опять пропадешь на год-два? А я только хотел рассказать тебе о влиянии энергоактивных зон на разные цивилизации, про теорию солнечной активности Чижевского, о новом биодатчике, формирующем не только земные, но и внеземные излучения… Может быть, все же задержишься на пяток-другой минут?