В поисках утраченного (СИ) - Глушков Владислав. Страница 12

— Да чего-то не заметил я сильно больших поступлений в мой карман. Или может, это ты до нас всего не довозишь?

— Ты что меня в крысятничестве обвинить хочешь?

— Нет, просто так интересуюсь, ты же у нас за казначея.

— Всё, ша, — вступил в разговор третий из парней, — она права Фил, сказано, здесь сидеть, и всё осматривать, нужно делать то, что сказано, иначе себе дороже будет. Сам знаешь, шеф не любит ослушания. А то, что денег маловато, с этим я согласен, да только мы ничего поделать не можем. Шеф сказал, будет результат, будут бабки, а пока только командировочные.

— А если его вообще никогда не будет этого результата? Не верю я, что здесь, что-то есть, а ты знаешь у меня на это дело нюх. Туфта всё это и сказки про библиотеку.

— Отчего, тогда скажи, здесь столько спецов крутилось?

— Так разъехались ведь.

— Это не факт, вспомни, сперва одни приехали, потом другие, за ними третьи, а вот уехали они или нет, ни кто не знает, ни кто из братвы этого не видел. Кстати шеф говорил, что ещё какие-то больно крутые должны подвалить. Не может контора вот так, неспроста сюда столько народа сгонять.

— Да кто их разберёт там в этой конторе, может просто денег надо отмыть, вот и делают вид, что бурную деятельность ведут.

— Не скажи, если бы отмыть, то на бумаге командировки оформляют, и людей не гоняют, людям платить нужно.

— А откуда ты знаешь, сколько оформляют, а сколько гоняют.

— Ладно, это не наши забота, наша раскоп чёрный искать, ведь появляются книги, и именно отсюда, это шефу доподлинно известно.

— Ага, за год всего две книги всплыло. Нет, Сёма так не сбывают, либо всё сразу, либо ничего. Но в случае ничего, всё сразу пытаются вывезти. А вот две книга за год, это похоже, что кто-то просто себе на жизнь денег добывает и продаёт потихоньку, то, что от бабушки в наследство досталось. Ну и чёрт с ним, сидеть, так сидеть, только ты Настюха позвони шефу и скажи, что бы жалование прибавил, видела, сколько народа понаехало, цены то на всё как сразу взлетели.

— Ладно, позвоню, не хнычьте, я и сама думала ему про это говорить.

На этом спор закончился, девушка с одним из парней пошли купаться, а двое приступили к очередной бутылке пива.

— Всё слышала? — Спросил Алексей у Веры, когда они собрались и пошли домой.

— Всё.

— И что ты по этому поводу скажешь? У меня создаётся впечатление, что в вашей контре завелась очередная крыса.

— Почему в нашей, а не в вашей?

— Потому, что все группы до этого отправляла ваша контора, а наша подключилась только вот на этом этапе. Но я ещё одного не пойму, неужели сюда отправляли настолько не профессиональных людей, что про них знал весь город.

— Вот это мне тоже не понятно. Нет, я знала половину из этих ребят, это были профессионалы высокого класса.

— Да, понятно теперь только одно, соваться в Кремль с расспросами об археологах нельзя.

— Пожалуй ты прав. Что остаётся?

— Остаётся вот как этим четверым облазить на карачках весь город и округу, только кажется, мне ничего мы там не найдём. Единственная надежда усадьба бабки Авдотьи.

— Значит, сужаем круг поиска?

— Значит сужаем.

Домой они вернулись к самому обеду, уже традиционно накрытому беседке, ещё на подходе Алексей учуял аромат наваристых щей, после этого у него не хватило сил идти до комнаты.

— Олюшка, я здесь останусь, принеси мне футболку, пожалуйста.

— Хорошо.

Но посидеть в благоухающей щами беседке ему не пришлось, буквально через минуту Вероника выглянула в окно.

— Паша иди сам возьми, я не знаю какую лучше.

— Да всё равно Оля.

— Нет, иди сам выбирай.

Ничего не оставалось делать, надо было идти.

— Что такого случилось?

— Посмотри, тихо ответила девушка, все контрольки сорваны, и не просто сорваны, их пытались поставить на место, но немного ошиблись с местами расстановки.

— Ты уверена?

— Да, я точно помню, как устанавливала, я так делаю постоянно. Нас обыскивали, причём обыскивали очень профессионально.

— И раз заметили контрольки, значит, догадались кто мы такие.

— Не факт, сейчас многие ставят контрольки, особенно в чужих домах, прост не будем делать вид, что заметили это.

— Интересно, машину тоже обыскивали?

— Может и не успели. Оружие там в тайнике?

— Да там, не должны найти.

— Вот я бы уже не была настолько уверена. Может лучше оружие при себе носить?

— Тогда от пляжа отказаться придётся и от лёгкой одежды тоже. Ладно, разберёмся, пошли обедать и так слишком подозрительно долго футболку выбираю.

Он взял первую попавшуюся одёжку, и они пошли в сад. Сильвестр с Авдотьей сидели за накрытым столом, в центре стояла большая супница, в которой дымились наваристые щи. По разным сторонам от неё стояли тарелочки с нарезанным тонкими, небольшими ломтиками салом. Оно выложенное кругом, по краю тарелочек окружало плошки, наполненные домашним хреном. В большой салатнице пестрели кусочки огурцов, разноцветных помидоров, болгарского перца, колечки белоснежного лука. Всё это великолепие было обильно посыпано изумрудной зеленью и полито ароматным подсолнечным маслом. В отдельных плошках стояла сметана и сливочное масло. Нарезанный крупными ломтями ржаной хлеб ещё хранил тепло печи. Мещеряков положительно не понимал, где Авдотья умудрилась найти ржаную муку, насколько он помнил, в продаже таковая отсутствовала. И ещё возле каждой тарелки стояли рюмки на высоких ножках, а возле Сильвестра хрустальный запотевший штоф с кристально-прозрачной жидкостью.

— Ольга, — строго обратился Мещеряков к «супруге», — вот, обрати внимание, как должен быть накрыт стол к обеду.

— Хм, удивил, если бы ты ещё обедал дома.

— Что верно, то верно, — согласился Алексей, — но в Москве это, увы, невозможно.

— Присаживайтесь, гости дорогие, — пригласила Авдотья, — щи стынут уже давно.

Ели, молча, пока не утолили первый голод. Как только ложками работать стали не так интенсивно, Сильвестр завёл разговор.

— Послушай, милок, я смотрю шрамов на тебе, как для обычного человека.

— А ты отец наблюдательный. В принципе я и не совсем обычный человек.

— Что так?

— Помнишь, наверное, войну в Афганистане, или нет?

— Да, да, не совсем уверено ответил старик.

— Так вот её мне и пришлось пройти, сначала срочная служба, потом ещё три года сверх срока, постоянные боевые, вот и шрамы оттуда. А потом лихие девяностые, начинал то свой бизнес на Дальнем Востоке, а там края дикие. Здесь в столице то каждый за ствол хватался, а там так и спали с автоматом в обнимку. Зубами приходилось свой бизнес вырывать, вот и продырявили там несколько раз, вот с тех самых пор с оружием и не расстаюсь, об одном жалею, что разрешают только газовое, а им сильно не защитишься.

— Это да, — согласился старик.

— Хотя надоело уже эти памятки о войне на себе носить, вот думал в следующем году пластику сделать, поубирать всё. Но это дело не дешёвое, да и не делают у нас хорошо, за границу нужно ехать, а здесь опять же визы и тому подобное.

— А я вот отговариваю его, говорю, что шрамы украшают мужчину, а он мне не верит. Вот скажите Авдотья Лукинична, украшают ведь?

— Я прям, не знаю, у меня муженёк тоже воевал, но столько с войны не принёс.

— А где он воевал-то?

— Как где? С Немцами.

— Ну, может не такая война была, а может где в тылу он был. Я-то в Спецназе служил.

— Это ещё чего за такой Спецназ? — Удивилась старуха.

— Это разведка Авдотья Лукинична, — уточнила Вероника. — Паша у меня разведчиком был, он даже с парашютом прыгал.

— Это ты Оля слишком. — Смутился Алексей. — Там прыгать нам особо не приходилось. Все прыжки в «учебке» закончились.

— А там что? — Поинтересовался Сильвестр.

— А там либо вертушкой, либо на броне, а в основном пёхом.

— И что много приходилось ходить?

— Много отец, да в основном по горам, не одни ботинки там стоптал за пять лет-то.