Приключения в книжном магазине - Тузиков Александр Федорович. Страница 49

— А обосновать это сможете? В ответ парень процитировал какую-то газетную фразу, чему Свиридов несказанно обрадовался. Вот это уже вполне похоже на настоящие научные дебаты… Дуэль продолжалась. Лохматый парень назвал свое стремление к ужасным фильмам потребностью, и профессор ловко зацепил его, намекнув на то, что потребность может оказаться зависимостью.

Затем речь зашла о мотивации любителей ужасов, и Эпифан Эпифаныч озвучил свою старую Теорию Новизны. Она заключалась в том, что у каждого человека есть естественное стремление к новому. Это стремление принимает разные формы, и в том числе в форме увлечения фильмами ужасов. Человек может впасть в зависимость от этого увлечения. Поэтому, по мнению Свиридова, любая зависимость — своего рода наркотик.

Однако слушатели почему-то не обратили особого внимания на его теорию. Вместо того, чтобы выразить интерес и восхищение, они отклонились в сторону и перешли к обсуждению живописных подробностей какого-то фильма.

— Погодите, погодите! — вмешался профессор. — Давайте не отклоняться от темы, иначе вместо научной дискуссии у нас будет восточный базар…

— А какая у нас тема?

— Мы начали обсуждать то, полезны или вредны фильмы ужасов. Видите ли, у меня есть статья, называется «Факторы и психологические последствия интереса молодежи к фильмам ужасов и мистике»…

— Так у вас лично есть личный опыт просмотра этих фильмов? — не отставал парень. — Насколько вы вообще компетентны?

Вот ведь настырный юнец! Что ж, придется представиться, чтобы тот понял, с кем имеет честь дискутировать. Свиридов достал из кармана визитную карточку, и пока лохматый парень читал, продолжил свою речь.

Он рассказал о четырех типах сюжетов фильмов ужасов. Один был связан с монстрами, второй с расследованиями, третий со старым домом или замком, а четвертый с космосом. Затем Эпифан Эпифаныч кратко перечислил другие шаблоны: излишнее любопытство героев, погоня, нотации, которые злодеи так любят читать героям, великая битва…

— Так что же, по-вашему, фильмы ужасов это вообще не серьезно? — спросил лохматый парень.

— Решайте сами. По-моему, на них просто жалко тратить много времени…

— А на что не жалко?

— На науку, конечно! Наука венец развития человечества и залог прогресса… Столько научных открытий еще можно совершить а для этого нужны силы, нервные клетки и время… И кстати, не случайно в фильмах ужасов именно ученые помогают бороться со злом.

— Но нередко сами же и порождают его. возразил лохматый парень. Сколько фильмов построено на том, что некий безумный и гениальный ученый создает кошмарный вирус, или армию мутантов, или что-нибудь подобное…

Профессор недовольно нахмурился.

— Я, конечно, не намекаю лично на вас, просто так бывает… Так что не следует идеализировать науку, да и технику тоже.

— Давайте-ка мы с вами отойдем и поговорим об этом отдельно, — предложил профессор.

— Пожалуйста! ответил молодой скептик.

Они отошли подальше в сторону и остановились у раздела «Разное».

— Так вы, молодой человек, склонны отрицать ценность Науки? тихо спросил Эпифан Эпифаныч.

— Почему? удивился лохматый парень. Я сказал лишь, что ее не следует идеализировать… Понимаете, в мире есть две истины истина духа и истина факта. Наука — это истина факта! По-моему, главной наукой была и есть математика, а на математику опираются все остальные науки, включая философию. Но вот в чем дело — математика имеет дело с числами, то есть с абсолютно одинаковыми величинами, отрезками. Но в жизни-то ничего абсолютного одинакового не существует! Даже атомы и элементарные частицы хоть в чем-то между собой отличаются, не говоря уже о более крупных объектах — о людях, например…

— И что же из этого, по-вашему, следует?

— То, что истины науки относительны. Повторяю, я вовсе не призываю отрицать науку как таковую. Это крайность. Хотя некоторые мои друзья считают, что всё, о чем талдычит нам наука это лишь куча интерпретаций, и не более — того…

— Так… — произнес Эпифан Эпифаныч. Ну, а почему бы не примирить те две истины, о которых вы говорите? Да, в некоторых отношениях, по словам Эйнштейна, «воображение более важно, чем знание». Но почему мы обязательно должны ликвидировать одно, и оставить только другое? Вот вы говорите, что не любите крайности, но сами же в них впадаете…

— Я хотел бы кое-что добавить, сказал вдруг пенсионер в черных очках. Оказывается, он последовал за профессором, послушал, о чем идет речь, и теперь решил вмешаться. Лично я читаю, что самое главное в мире искусство! Это величайшая ценность в мире… А вообще, к науке я отношусь не с таким придыханием, но полностью осознаю, что в жизни наука играет намного большую роль, чем литература и религия…

— Эх, вы! горестно воскликнул Эпифан Эпифаныч. Не любит науку тот, кто её не понимает. Проще всего сказать — «дождик с неба пошёл, значит, Высшие Силы на нас ею послали», и куда труднее разгадать и доказать, что да почему… Да если бы не паука, мы бы все до сих пор ходили в шкурах, улюлюкали и кушали бы убитых мамонтов. Или в самом лучшем случае остались бы на уровне Средневековья и то вряд ли. Я люблю и уважаю Науку… просто за то, что она открывает двери в новую жизнь. И делает эту жизнь разнообразнее и интереснее…

Разволновавшись, Эпифан Эпифаныч сделал паузу, достал из внутреннего кармана куртки небольшую бутылку воды и отпил глоток.

— Наука, в отличие от культуры, религии и искусства, прошла более сложный путь развития от египетских пирамид и вавилонской башни до атомных электростанций и космических кораблей…

— Подождите, можно, я скажу?! воскликнула вдруг девушка в коричневом костюме. Многие считают, что если что-то научно не доказано, то этого скорее всего и нет как такового. А как насчет того, что чем больше мы узнаем, тем больше становится неразгаданных загадок? Вот, раньше не верили, что Земля круглая. Сейчас разных заблуждений не меньше. Наука только пытается что-то объяснить, но полностью ничего не объясняет! Я уверена, что у многих вопросов есть более простые решения, чем научные, только в них мало кто верит…

Эпифан Эпифаныч оглянулся и увидел, что к ним перекочевала большая часть публики, слушавшей дискуссию о жанре ужасов. Что ж, он охотно прочтет еще одну лекцию, тем более тема архинаиважнейшая…

— Дорогая юная леди! торжественно начал Свиридов. — Благодарю вас за ваши слова, однако вы ошибаетесь. Наука предлагает человеку в качестве опоры не веру, а опыт! В решения науки не надо верить их можно получить только через опыт… «Опыт самый лучший наставник» — говорил римский поэт Вергилий. «Опыт это доказательство доказательств» — вторил ему французский философ Вовенарг. Понимаете? Чтобы ходить, не нужно верить в ходьбу нужно понять ходьбу…

— Значит, без науки нельзя научиться ходить? насмешливо спросила девушка.

Наука нужна для познания мира. Человечество и по сей день проходит длинный и трудный путь от незнания к знанию, постоянно заменяя свои познания о науке более полными и совершенными. Так например, без Евклида с его «Началами» не было бы Ньютона с его тремя законами…

— И что?

— Л без Ньютона не было бы Эйнштейна с его теорией относительности, ибо каждый исследователь осведомлён о том, что сделано до него в изучаемом им вопросе… Был такой великий математик, Лаплас, вот он однажды сказал: «То, что мы знаем, так ничтожно но сравнению с тем, что мы не знаем»… Великие слова!

— Наука интересная штука… задумчиво произнес пенсионер в черных очках. Ведь если вдуматься, воистину великих учёных не так много… Навскидку могу сказать, что человек, оставивший весомый отпечаток в науке, рождается раз в сто лет. Доказательство тому хотя бы гигантский разрыв времени между годами жизни, скажем, Архимеда и Николая Коперника. Тысяча семьсот лег! Только подумайте!..

Да, нас мало, с грустью подумал Эпифан Эпифаныч. Но мы напрягаемся, действуем, и ничего не просим взамен. Ну, разве что немного уважения и славы…

— И я согласен с вами, — продолжил пенсионер, кивая Эпифану Эпифанычу. Любому человеку присуще любопытство а значит, и стремление к знаниям! Нет таких работ, которые делались бы на пустом месте, и каждое новое поколение начинает с того, на чем остановилось предыдущее…