Романы Романовых - Пазин Михаил Сергеевич. Страница 71

Екатерина обедала лишь в узком кругу. Часто на этих обедах присутствовал Завадовский, Потемкин реже. Должно быть, Завадовский чувствовал себя неуютно, сидя между мужем и женой. Потемкин по-прежнему оставался любовником Екатерины, но она уже приняла решение. Мы не можем указать точную дату, когда она заменила первого вторым, вероятно, это произошло зимой 1776 года. Но и после этого она не отказывалась от близости с Потемкиным. Пыталась ли она применить обычные женские штучки, чтобы вызвать в Потемкине ревность? Несомненно! В то же время она сама сознавалась, что не может прожить ни дня без любви, и естественно, в ответ на холодность Потемкина она обратила внимание на своего секретаря.

Так они мучились целых полгода. Они любили друг друга, считали себя мужем и женой, но чувствовали, что взаимно отдаляются. Случалось даже, что Потемкин плакал на груди своей возлюбленной. Он со щемящим чувством ревности наблюдал за развитием отношений между Завадовским и Екатериной, причем до некоторой степени он одобрял ее выбор, не считая молодого человека соперником.

Они обдумывали, как будут жить дальше. Потемкин хотел сохранить власть, но для этого нужно было сохранить свои апартаменты в Зимнем дворце. Она предлагала то, что предложила бы всякая любящая женщина: «Нетрудно решиться: останься со мною». А он хотел вырваться из той «золотой клетки», в которую его посадила Екатерина. В конце концов душевное равновесие потеряла Екатерина; она и заключила: «Мы ссоримся не из-за любви, а из-за власти». Отчасти это было правдой – страсть исчерпала себя, и Потемкин остро нуждался в свободе для своей государственной деятельности. Екатерина же делала все, чтобы оставить Потемкина при себе. В 1776 году она попросила австрийского императора Иосифа II присвоить Потемкину титул князя Священной Римской империи. Отныне Потемкин становится светлейшим князем, или попросту – Светлейшим. Вдобавок ко всему императрица жалует ему еще 16 тысяч крепостных, приносящих ежегодный доход по 5 рублей с души. Иностранные дипломаты сразу же сделали вывод, что это прощальный подарок Потемкину.

Вот тут-то Потемкин и спохватился. Он понимал, что Екатерина не вечна и может умереть – тогда он останется на растерзание наследника престола Павла, который его ненавидел. Раньше он бахвалился, что отказался от титула герцога Курляндского, а теперь страстно захотел его заполучить, чтобы обезопасить себя от Павла. Ему требовались владения за пределами России. В то время Курляндией управлял сын Бирона Петр. Напомним, что Курляндия формально принадлежала Польше, но фактически подчинялась России. В мае 1776 года Екатерина выполняет просьбу Потемкина и пишет письмо в Варшаву: «Желая отблагодарить князя Потемкина за его службу Отечеству, я намерена дать ему герцогство Курляндское». Свою помощь в этом деле пообещал Потемкину и прусский король Фридрих II. Однако Екатерина ничего не делала без оглядки и старалась удержать энергичного Потемкина в пределах России. Желание иметь независимый трон станет лейтмотивом всей дальнейшей карьеры Потемкина.

В то время как, по мнению иностранцев, Потемкин полностью потерял свое влияние, непредсказуемая пара переживала кульминационный период своей любви. Вероятно, они снова на какое-то время соединились, но болезненные разговоры не прекращались – они чувствовали, что им уже не спасти свой союз. Тогда-то Потемкин впервые изменил Екатерине. Несомненно, у него было много поклонниц, настойчиво добивавшихся его внимания. Современник писал, что Светлейший «погряз в разврате» – действительно, такое бывало в тяжелые периоды его жизни. Не исключено, что таким образом он возбуждал чувство ревности в Екатерине. Неожиданно он потребовал удаления Завадовского. «Просишь ты отдаления Завадовского, – отвечала ему Екатерина. – Не требуй несправедливости…» То есть она отказала ему.

20 мая 1776 года Завадовский сделался официальным фаворитом императрицы. Он получил в подарок 3 тысячи душ, чин генерал-майора и 20 тысяч рублей. Потемкин уже не возражал. Буря миновала, супруги наконец уняли свои страсти, и Потемкин позволил Екатерине утешаться с Завадовским. Но он еще не привык к тому, что Екатерина уже не его, и иногда приезжает в Царское Село. Завадовский на время их встреч деликатно исчезает. Иностранные дипломаты не знают, что и думать по этому поводу, – со дня на день они ждут окончательного падения Потемкина. Их предположения как будто оправдываются, когда Екатерина жалует Потемкину огромный Аничков дворец, принадлежавший ранее фавориту Елизаветы Алексею Разумовскому. На ремонт Аничкова дворца она выделяет ему 100 тысяч рублей. За этим могло последовать только освобождение Потемкина со всех постов, удаление его из Зимнего дворца и путешествие на «заграничные курорты». Потемкин понимает, что если он потеряет свои апартаменты в Зимнем, то потеряет все. Екатерина успокаивала его: «Батинька, видит Бог, я не намерена тебя выживать из дворца. Пожалуй, живи в нем и будь спокоен. По той причине я не давала тебе ни дома, ни ложки, ни плошки». Позже Потемкин, конечно, освободит комнаты фаворита, но никогда не потеряет доступа ни в Зимний дворец, ни в будуар Екатерины. До конца жизни его резиденцией станет Шепелевский дворец (в Аничковом он никогда не жил) – здание, стоящее на Миллионной улице и связанное с Зимним дворцом галереей, перекинутой через Зимнюю канавку. Таким образом, императрица и Светлейший могли навещать друг друга запросто, по старой дружбе. Трудно сказать, сколько Екатерина потратила на Потемкина. Считается, что князь получил 37 тысяч душ, многочисленные поместья вокруг Москвы и Петербурга, а также в Белоруссии, множество драгоценностей и 9 миллионов рублей.

Екатерина и Потемкин наконец обрели свободу, сохранив взаимную поддержку в политике, в повседневных делах и любви. И они по-прежнему доверяли друг другу, что было непросто для таких эмоциональных натур. Из фаворита-любовника Потемкин превратился в министра-фаворита. Но Петр Завадовский ему все равно не нравился. И дело было не в ревности (может, лишь отчасти), но главное, это была не его кандидатура. Мы уже знаем много примеров того, как знатные царедворцы (каким и был Потемкин) пытались подсунуть царице своих любовников, чтобы через них влиять на нее. Это была старая уловка, и многие ею пользовались. Мол, лучше пусть у нее будет любовник, которому я доверяю, чем кто-то чужой; неизвестно еще, как дело обернется. Потемкин хотел сохранить свое влияние на Екатерину хотя бы таким способом.

Довольно быстро он нашел подходящего претендента на эту роль – георгиевского кавалера, отчаянного кавалериста-рубаку и притом красавца, серба Семена Зорича. Он взял его к себе в адъютанты и 26 мая 1777 года представил Екатерине II. Зорич ей понравился, и Потемкин сразу же понял, что дело сделано, – уже на следующий день Завадовский отправился в длительный отпуск. Однако Зорич оказался непроходимым тупицей – возомнив о себе невесть что, он решил потягаться со своим благодетелем! «Зорич стал одним из богатейших вельмож и землевладельцев, однако ни земли, ни чины, ни ордена, ни богатство не прибавили Зоричу ума, которого ему не доставало. Еще не отметив годовщину своего “случая”, Семен Гаврилович решился учинить афронт своему несокрушимому сопернику и благодетелю Григорию Александровичу Потемкину. Пребывая вместе с ним и Екатериной в Царском Селе, он затеял ссору и даже вызвал Потемкина на дуэль, но вместо поединка отправился за границу, куда его быстро спровадила Екатерина. А по его возвращении осенью 1778 года ему было велено отправиться в Шклов», – писал современник.

К тому времени, то есть начиная с 1776 года, Потемкин наконец вырвался из «золотой клетки» и взял в управление огромную область в Причерноморье, став генерал-губернатором Новороссийского края. Тогда это была огромная территория, простирающаяся от Дуная до Волги, включая Крым (который был присоединен к России в 1783 году) – малозаселенная и неразвитая. Он ликвидировал остатки Запорожской Сечи, укреплял оборону южных рубежей России, занимался строительством новых городов и поселков, колонизацией пустующих земель, созданием Черноморского флота и еще множеством самых разных больших и малых дел. Административный талант Потемкина здесь раскрылся полностью. Он получил свободу действий, теперь руки у него были развязаны. В этом смысле он был счастлив. Что же касается личных отношений Екатерины с Потемкиным, то он всегда занимал в ее сердце особое положение, даже после того, как поселился на юге, а Екатерина с калейдоскопической скоростью начала менять фаворитов одного за другим. Адмирал А. Чичагов высказал такой взгляд: «Никогда, ни одного из своих фаворитов она (Екатерина) не удерживала возможно кратчайшего срока, едва лишь замечала в нем неимение способности, необходимой для содействия ей в благородных и бесчисленных трудах. Мамонов, Васильчиков, Зорич, Корсаков, Ермолов – несмотря на их красивые лица, были скоро отпущены вследствие посредственности их дарований, тогда как Орлов и Потемкин сохранили за собой свободу доступа к ней: первый в течение многих лет; второй – во все продолжение своей жизни».