Наследница огня - Маас Сара Дж.. Страница 68
Селена смерила их взглядом и глухо, бесцветно рассмеялась. Эмрис открыл рот, будто собирался что-то сказать. Никак утешать ее вздумал?
Она снова рассмеялась и толкнула дверь.
Всю ночь Рован наносил на тело Гареля имена павших воинов и слушал рассказы о них. Под утро Гарель покинул крепость, а Рован поспешил на кухню. Там он застал только Эмриса. Старик сидел за пустым столом, обхватив руками глиняную кружку с остывшим травяным чаем. Услышав шаги, Эмрис поднял голову. Глаза у него были светлые и… полные горя.
Селены в кухне не было. Неужели опять сбежала? После его вчерашних слов такое вполне могло случиться. Отчасти Ровану даже стало легче: это избавило его от неминуемого выплеска ее эмоций. Кухонная дверь была распахнута настежь. Через нее и ушла.
Рован шагнул к старику, поздоровался легким кивком. Эмрис поглядел на него так, словно видел впервые, и тихо спросил:
– Что вы творите?
– Ты о чем?
– Об этой девчонке, – все так же тихо ответил Эмрис. – Что вы творите с нею, если она приходит сюда с пугающей пустотой в глазах?
– Тебя это не касается.
Эмрис плотно сжал губы, но через мгновение задал новый вопрос:
– Принц, а что видите вы, когда смотрите на нее?
Рован не знал. В эти дни он вообще ничего не знал.
– Это тебя тоже не касается.
– А я вижу, как она теряет себя. – Эмрис провел ладонью по своему морщинистому лбу. – Каждый день от нее отваливаются новые кусочки, потому что вы все время толкаете ее вниз. И никто, никто не поможет ей подняться. А она так нуждается в этом.
– Меня приставили к ней не для вытирания соплей.
– Вам известно, что в свое время я дружил с Эвалиной Ашерир? Она почти год провела в крепости. Работала на кухне и пыталась убедить вашу королеву, что полуфэйцы тоже могут жить по ту сторону гор. Эвалина боролась за наши права… пока не покинула континент и не отправилась за море. Она и там продолжала свою борьбу, пока эти чудовища не убили ее. Я узнал ее дочь сразу же, как вы привели Элентию в кухню. И все, кто был здесь двадцать пять лет назад, сразу поняли, кто перед ними.
Рован уже давно ничему не удивлялся. Однако сейчас… Он молча смотрел на старика.
– Принц, у нее не осталось надежды. Никакой надежды в сердце. Помогите ей. Если не ради нее самой, то ради ее… грядущих свершений. Они коснутся всех, включая и вас.
– Это каких же? – решился спросить Рован.
Эмрис не дрогнул под его взглядом.
– Она построит мир, который будет лучше нынешнего, – прошептал старик.
Селена не знала, куда идет. Она просто шла и шла, пока не очутилась на берегу озера. Лес подступал почти к самой воде, сверкающей и искрящейся на полуденном солнце. Селена уселась в теплый мох, обхватила руками колени и опустила голову.
Ей уже ничего не изменить и не исправить в своей жизни. Она была… она была…
Она всхлипнула. Губы задрожали, и ей пришлось их плотно сжать, чтобы не допустить новых всхлипываний.
Но звук этот уже наполнил ей горло, рот и легкие и с первым же вдохом вырвался наружу. Звук оказался сильнее, чем она думала. Селена почувствовала, как у нее заломило все тело.
Она едва заметила изменившийся цвет озера. Потянуло теплым ветерком, погладившим ее мокрые от слез щеки. А потом раздался тихий женский голос. Может, это ей снилось?
«Огненное Сердце, почему ты плачешь?»
Десять лет, десять долгих лет она не слышала материнского голоса. Тогда, в последний раз, голос матери донесся к ней сквозь ее рыдания; ясно и отчетливо, словно мать стояла рядом: «Огненное Сердце, почему ты плачешь?»
– Потому что я заблудилась, – не поднимая головы, шепотом ответила Селена. – И я не знаю дороги.
Этого она так и не смогла сказать Нехемии. Не решилась признаться, что вот уже десять лет блуждает в поисках дороги домой и не знает, где искать. Бесполезно искать дорогу к дому, которого нет.
Селена не заметила, когда теплый ветер сменился холодным, а ее кожа покрылась крупинками льда. Повернув голову, она увидела рядом Рована: он сидел, вытянув ноги и упираясь ладонями в мох. Селена не стала вытирать слезы. Она молча смотрела на скованную льдом поверхность озера.
– Если хочешь, поговорим, – предложил он.
– Нет.
Селена полезла за платком, высморкалась. С каждым вдохом в ее голове прояснялось.
Они сидели молча. Волны взломали кромку прибрежного льда и негромко ударяли ею о мшистый берег. В листьях шелестел ветер.
– Тогда пошли, – сказал Рован.
Мерзавец. Это слово она произнесла вслух, потом спросила:
– Куда еще?
Рован мрачно улыбнулся:
– Кажется, я начинаю кое-что понимать в тебе, Аэлина Галатиния.
Склоны горы были лишены растительности, зато изобиловали острыми каменными уступами. У подножия темнел вход в пещеру.
– Мы попремся в этот ад кромешный? – спросила Селена, еще не отдышавшись после долгого перехода.
Целых пять миль они шли вверх и вверх. Замечательная прогулка на голодный желудок. Поначалу исчезли деревья, потом – кустарники. Скалы запестрели лишайниками. Вскоре не стало и их. Остались голые камни. Склон уходил дальше – к заснеженной вершине, служившей границей между королевством Вендалин и Доранеллой – владениями Маэвы. Один вид гигантской горы почему-то отзывался у Селены дрожью во всем теле. И холодный ветер был тут ни при чем.
Прошелестев полами плаща, Рован вошел в распахнутую пасть пещеры.
– Поторапливайся, – бросил он Селене.
Селена подтянула кушак своего плаща и двинулась следом. Мурашки, ползающие по спине, были дурным знаком. Жутким знаком, поскольку в этой пещере…
Пока глаза не привыкли к темноте, Селена ориентировалась по блеску волос Рована. Постепенно она стала различать очертания стен. Камни под ногами были мелкими и гладкими. Повсюду валялось ржавое оружие, доспехи и одежда. Однако ни скелетов, ни костей не было. Внутри пещеры оказалось ничуть не теплее, чем снаружи. Сквозь струйки пара, выходящего из ноздрей и губ, Селена увидела…
– Скажи мне, что это не бредовое видение.
Рован остановился у кромки громадного обледенелого озера, уходившего в темноту. Посередине пространства, доступного взору Селены, на подстилке сидел… Лока. Его руки и ноги сковывали цепи, уходившие под лед.
Увидев Селену и Рована, он приветственно помахал рукой. Цепь глухо лязгнула.
– Я уж думал, вы не придете! – крикнул он, запихивая ладони под мышки. – Я тут замерзаю.
Эхо несколько раз вернуло его слова.
Лед на озере был настолько прозрачным, что Селена без труда разглядела камни на дне и стебли водорослей. И никаких рыб. Между камнями кое-где торчали лезвия мечей и кинжалов.
– Это что за дыра?
– Вытащи его на берег, – вместо ответа велел ей Рован.
– Ты никак спятил?
Улыбка Рована подтверждала, что так оно и есть.
Селена шагнула на лед, однако мускулистая рука удержала ее:
– Не в смертном обличье.
Лока вытягивал шею, силясь услышать их разговор.
– Он не знает, кто я, – прошептала Селена.
– Ты живешь в крепости, где полно полуфэйцев. Его это не удивит.
Удивится этот болтливый парень или нет, Селену не волновало.
– Как у тебя хватило совести притащить его сюда?
– Это ты устроила, когда оскорбила его и Эмриса. Теперь вызволяй парня.
Рован выдохнул. Лед у берега подтаял и тут же снова замерз. Боги милосердные! Этот фэйский придурок заморозил целое озеро. Неужели он обладает такой силой?
– Надеюсь, вы принесли чего-нибудь пожевать, – сказал Лока. – Я умираю от голода. Элентия, чего ты ждешь? Рован сказал, это часть твоего обучения. И…
Посреди замерзшего озера парень болтал так же, как на кухне.
– Что за изощренную пытку ты мне придумал? Решил наказать меня?
– В своем смертном обличье ты умеешь управлять магической силой. Она спит в тебе. Но стоит тебе разволноваться, разозлиться или испугаться; стоит вспомнить, как тебя пугает собственная сила, – твоя магия тут же пробуждается и встает на твою защиту. Магическая сила не понимает, что все эти чувства вызваны тобой, что ты – их источник, а не какая-то угроза извне. Когда ты сталкиваешься с настоящей внешней угрозой, у тебя пропадает страх перед силой этой и ты можешь ею управлять… в какой-то мере.