Наследница огня - Маас Сара Дж.. Страница 88
Если она не хотела рассказывать ему о своем рабстве в Эндовьере… как тогда она отнеслась к его внезапному исчезновению? Вдруг решила, что он счел бесполезным дальше заниматься с нею? Эта мысль неприятно будоражила Рована.
Он повернул на север и силой магии заставил ветры нести себя обратно в крепость.
А ответы от королевы он и так получит, причем довольно скоро.
Целительницы принесли ей отвар. Селена выпила его почти залпом. Сколько она ни уверяла этих заботливых полуфэек, что у нее внутри все погасло и им не надо опасаться нового пожара, женщины были непреклонны. Ободряя и успокаивая Селену, они тем не менее продержали ее в теперь уже холодной воде, пока не услышали стук зубов. Только тогда целительницы отступили, и Селена поплелась к себе. Путь до ее комнатенки занял втрое больше времени. Не снимая халата, она улеглась в холодную постель и накрылась своим тощим одеялом.
Не хотелось думать о причинах внезапного исчезновения Рована, однако эти мысли все равно лезли в голову. Снадобье целительниц уняло боль лишь частично. Теперь ее корчило от судорог. Ей все-таки удалось заснуть, но даже во сне она сжималась от холода. Селена не знала, то ли ночь действительно выдалась холодной, то это были последствия выплеска ее магической силы. Через какое-то время коридоры крепости наполнились смехом и песнями вернувшихся с праздника. К счастью, вскоре даже самые пьяные и голосистые затихли, улегшись в свои и чужие постели. Селена почти уже засыпала, выстукивая зубами, когда ветер распахнул окно. Она только-только начала согреваться. Вставать и снова терзать больное тело? Нет уж. Еще через мгновение раздалось хлопанье крыльев. Яркая вспышка осветила комнату… Селену подхватили вместе с одеялом и вынесли наружу.
Сил брыкаться и возражать у нее не было. Ее несли наверх, потом снова по коридору и…
В камине трещали поленья. Простыни были теплыми, а перина – удивительно мягкой. Ее укрыли таким же теплым плотным одеялом, заботливо подоткнув его по краям. Невесть откуда взявшийся ветер погасил огонь, оставив лишь мерцающие угли.
– Теперь ты будешь жить здесь, – тоном, не терпящим возражений, объявил Рован.
Он тоже лежал в кровати, но на другом краю.
– Эту ночь ты будешь спать в моей кровати. Завтра для тебя принесут отдельную. Убирать за тобой некому. Беспорядка я не терплю. Пару раз не застелешь постель – вернешься обратно в свою конуру.
– Согласна, – ответила Селена, сворачиваясь клубочком.
Очаг погас, но комната оставалась теплой. Впервые за много месяцев Селена спала в теплой постели.
– Только учти, твоя жалость мне не нужна.
– Это не жалость. Маэва почему-то решила не рассказывать мне о некоторых деталях твоей биографии. А я и не подозревал, что ты…
Селена протянула руку и нашла руку Рована. Если бы она сейчас захотела, то без труда нанесла бы ему словесную рану.
– Я вообще не хотела, чтобы об этом кто-то знал. Особенно ты. Вначале я боялась, что ты станешь насмехаться надо мной, если узнаешь, а у меня появится желание вцепиться тебе в горло. Потом мне не хотелось, чтобы ты меня жалел. Но больше всего мне не хотелось, чтобы ты думал, будто я пытаюсь выговорить себе послабления в учебе.
– Это слова настоящего воина.
Селена даже отвернулась. Ей не хотелось, чтобы Рован видел, как много значит для нее его похвала.
– И все-таки расскажи, как ты туда попала и каким образом сумела выбраться.
Меньше всего Селена была сейчас настроена говорить. Но откладывать разговор до утра она не посмела. Собрав остатки сил, она рассказала Ровану о годах, проведенных в Рафтхоле, о своей учебе у Аробинна и о пышных балах, которые он устраивал, собирая в одном зале столичную знать и королей криминального дна. Рассказала о своем путешествии в пустыню и краже астерионских лошадей. Ей пришлось рассказать и о Саэме, и о неудавшейся попытке отомстить за его гибель, что привело ее в Эндовьер. Там ее выпороли в самый первый день, когда она плюнула в лицо главному надсмотрщику… Что было дальше? Каторжные будни, месяц за месяцем. Она знала, что больше года в Эндовьере не выдерживает никто… Затем была неудачная попытка побега. А потом… в ее жизнь неожиданно вломился капитан королевских гвардейцев, и она встретилась с сыном адарланского тирана, предложившим ей странный шанс получить свободу. О подготовке к состязанию и самом состязании Селена рассказала несколькими фразами. Язык отказывался ей подчиняться. Глаза закрылись сами собой.
В другой раз она расскажет ему, что было дальше. О Ключах Вэрда, об Элиане и Нехемии и о том, как королевская защитница превратилась в сокрушенное и никчемное существо. Селена громко зевнула. Рован тоже зевнул. Засыпая, она подумала о том, что он по-прежнему держит ее за руку. Она слегка дернула руку. Рован не отпускал… Утром, когда Селена проснулась на удивление отдохнувшей, Рован еще спал, прижав ее руку к своей груди.
Внутри ее мчалось что-то горячее, похожее на струйку расплавленного металла. Это что-то заполняло все ее пустоты, ничего не обжигая и не калеча. Селене показалось, будто разрозненные куски ее сущности наконец-то соединяются.
Глава 43
Весь день Рован не позволял Селене вставать с постели. Он сам принес ей еду и проследил, чтобы все было съедено. Упрашивать Селену не пришлось: она проглотила жаркое, умяла приличный ломоть хрустящего хлеба, полакомилась первыми весенними ягодами и запила все это большой кружкой имбирного чая. Однако ей до сих пор плохо верилось в заботливость Рована. Вчера он сильно перепугался за нее, вот и хлопочет.
Днем к ней зашли Эмрис и Лока. Хотели убедиться, что она жива и относительно здорова. Увидев каменное лицо Рована и услышав его сердитое урчание, оба быстро ретировались, сказав, что она находится в умелых руках и что, быть может, они навестят ее еще раз.
Четвертая кружка имбирного чая привела Селену почти в беззаботное состояние.
– Я очень сомневаюсь, что кто-то собирается на меня нападать. Убедились, что со мной лучше не связываться, и отстали.
Рован склонился над картой – той самой, где были помечены места обнаружения жертв странной сущности.
– Это даже не обсуждается, – сказал он, не поднимая головы.
Селена засмеялась бы, если бы здоровье позволяло. Напрасно утром она думала, что вся боль исчезла. Нет. Боль сопровождала каждое ее движение. Тянущая, ноющая или неожиданно острая. Селена об этом помалкивала. Она глотала чай, сосредоточиваясь на дыхании. Только поэтому она позволяла Ровану возиться с нею. Вчерашний праздник она запомнит надолго. Боль крутила и вытягивала ее, обжигала и стучала молоточком между бровей. Туманила зрение. Стоило немного повернуть шею, и в глазах вспыхивали разноцветные искры.
– Получается, если кто-то расходует свою магическую силу до последней капли и если этот кто-то – женщина, она не только проходит через адские мучения, но и заставляет всех мужчин вокруг сбиваться с ног, заботясь о ней?
Рован отложил перо и повернулся к ней:
– Внешне кажется, что вокруг тебя все сбиваются с ног. На самом деле… ты и без магии способна постоять за себя. С чистокровными фэйцами дело обстоит по-иному. Они могут быть при оружии, могут уметь защищаться, но без магических сил они уязвимы. Особенно если их телесные силы на исходе и они испытывают боль. Все это толкает фэйцев, преимущественно мужчин, на необдуманные поступки. В частности, на убийства. Хотя угроза бывает вымышленной.
– Я что-то ничего не понимаю. Разве я вчера кому-то угрожала? Только самой себе. А какие угрозы могут быть во владениях Маэвы? Внешние исключены. А внутри…
Селена нагнулась, чтобы поставить пустую кружку на стол. Рован успел перехватить ее руку и с удивительной осторожностью забрать кружку, которую тут же снова наполнил имбирным чаем.
– Внутри бывает всякое, – сказал он, не вдаваясь в подробности. – Не стану утверждать, что все фэйцы – идеальные существа. Но нам свойственно защищать слабых вне зависимости от пола и возраста.