Наследница огня - Маас Сара Дж.. Страница 90
Селена потерла лоб.
– Во мне живет… гнев, – хрипло проговорила она. – Отчаяние, ненависть и гнев. Все вместе они – чудовище. Беспощадное и лишенное разума. Десять лет я только и занималась, что удерживала это чудовище внутри. Но если я заговорю о тех двух днях, о том, что случилось до и после, чудовище вырвется наружу… и тогда от меня останется только оболочка. Я уже не смогу отвечать за свои поступки.
Рован молчал.
– Удерживая чудовище внутри, я смогла предстать перед адарланским королем, подружиться с его сыном и капитаном его гвардейцев. Это позволяло мне жить в замке. Я была Селеной, а чудовище пряталось внутри меня. Подготовка к состязаниям была прекрасным средством отвлечься. Иногда я даже забывала о существовании чудовища… Сейчас я ищу способ уничтожить моего врага и тоже не могу выпустить чудовище. У него другие способы борьбы, но если я применю их хотя бы раз, мне уже будет не остановиться. Меня захлестнет такая ненависть, что я начну уничтожать окружающий мир. Потому я и должна оставаться Селеной, а не Аэлиной. Аэлина бы не задумываясь выпустила это чудовище наружу. Понимаешь?
– Что бы ты ни говорила, я сомневаюсь насчет безудержной ненависти и уничтожения мира. – Голос Рована посуровел. – Но я понял другое: тебе нравится страдать. Нравится собирать шрамы. Они для тебя – наглядное доказательство платы за совершенные тобой грехи. Я это знаю, поскольку двести лет подряд занимался тем же. Ты и после смерти рассчитываешь попасть не в райские кущи, а в пылающий ад. Я угадал? Ад – самое подходящее место, где тебе целую вечность будут напоминать о твоих грехах.
– Замолчи, – прошептала Селена.
Она чувствовала себя маленькой, жалкой, ни на что не способной девчонкой. Рован вернулся за стол. Селена закрыла глаза, но сердце у нее продолжало бешено колотиться.
Она не знала, сколько времени прошло. Кровать скрипнула. Рован улегся рядом. Он не пытался обнять Селену. Просто лежал. От него пахло соснами и снегом. Боль немного отпустила Селену.
– Если ты собралась в ад, значит и там мы окажемся вместе.
Его слова напоминали раскаты грома, ударяющие ей в грудь.
– Вообще-то, я не питаю симпатий к темному богу.
Рован погладил ее по волосам, и Селена едва не замурлыкала. Как же она соскучилась по прикосновениям, будь то прикосновения друга или возлюбленного.
– Когда наши занятия возобновятся, ты опять будешь орать на меня, что я тебя обжигаю?
– Еще как, – с тихим смехом ответил Рован, продолжая свое занятие.
Селена улыбалась. Надо же: суровый фэйский принц гладит ее по голове.
– Когда-нибудь ты обязательно освободишь рабов с каторги. Я в этом не сомневаюсь. И не важно, каким именем ты будешь называться.
У Селены защипало глаза. Не поднимая век, она решилась на ответную ласку, коснувшись рукой его широкой груди. Как приятно было ощущать его ровное, уверенное дыхание.
– Спасибо, что возишься со мной.
Рован хмыкнул, то ли соглашаясь, то ли возражая. Вскоре Селена провалилась в сон.
Рован продержал ее у себя еще несколько дней. Он пресекал все ее попытки встать, утверждая, что пока ей надо лежать. В конце концов Селена смирилась. Приятно, когда властолюбивому и ворчливому фэйскому воину не наплевать, жива ты или мертва.
Наступил ее девятнадцатый день рождения. Все было скучно и обыденно. Единственный подарок, если это можно считать подарком, состоял в том, что Рован куда-то умчался и отсутствовал несколько часов. Вернулся он с печальной вестью: возле берега нашли труп еще одного полуфэйца. Селена сказала, что пойдет туда вместе с ним. Рован в своей привычной манере рявкнул: никуда она не пойдет. Во-первых, он уже осмотрел тело, а во-вторых, смотреть особо не на что. Опять запекшаяся струйка крови под носом. Опять труп, из которого высосали все соки и потом беспечно закинули в ручей. Рован успел побывать и в том городишке, куда они наведывались вместе. Местные жители встретили его с распростертыми объятиями, поскольку он опять расплачивался золотом и серебром.
Селене он принес большущий пакет с шоколадными конфетами, а то чего доброго она решила бы, что подарком было его исчезновение. Селена попыталась его обнять, но Рован без обиняков заявил, что отвык обниматься. И все же, когда он сидел за столом, Селена подкралась и чмокнула его в щеку. Рован отмахнулся, заворчал и даже демонстративно вытер лицо. Но это внешне. У Селены возникло подозрение, что ей удалось пробить хотя бы один слой его обороны.
Как ей не терпелось встать. Даже мысль о возобновлении занятий казалась приятной. И как же она ошибалась.
Селена стояла на мшистой полянке, чуть согнув ноги и неплотно сжав кулаки. Рован не сказал ей ни слова, но едва уловимый блеск его глаз заставил ее принять оборонительную позу.
Это был особый блеск, означавший, что Рован опять собрался превратить ее жизнь в ад. В развалины они не пошли: выходит, одной гранью своей силы она уже научилась управлять. Неудача во время Бальтэна – не в счет. Теперь они займутся чем-то другим.
– Твоей магии недостает формы, – сказал наконец Рован, непревзойденный умелец стоять неподвижно. – А поскольку у нее нет формы, тебе трудно ею управлять. Огненный шар и волна пламени еще сгодятся для нападения. Но если тебе встретится опытный противник и ты захочешь применить свою силу, ты должна этому научиться. Иметь магическую силу и применять в бою – не одно и то же.
Селена застонала. Опять нотации.
– Но, – резко добавил Рован, – у тебя есть одно существенное преимущества, которого нет у многих магов. Ты владеешь оружием и умеешь сражаться.
– Сначала конфеты ко дню рождения, теперь – комплимент?
Рован сощурился. Дальше их разговор продолжался без слов.
«Чем больше ты сейчас болтаешь, тем дороже за это заплатишь».
Селена позволила себе слегка улыбнуться.
«Прошу меня простить, учитель. Я внимательно слушаю».
Рован дернул подбородком: «Хвастунья!»
– Магический огонь может принять любую форму, какую пожелаешь. Все зависит только от твоего воображения. Учитывая, в каких условиях ты росла… когда тебя склоняют к поединку…
– Хочешь, чтобы я создала огненный меч?
– Это могут быть стрелы и кинжалы. Главное – отлить в эту форму твою силу. Представь огненный меч или кинжал, а потом сражайся им, как сражалась оружием смертных.
Селена сглотнула.
Рован усмехнулся: «Что, принцесса, боишься играть с огнем?»
«Тебе не понравится, если я опалю тебе брови».
«Попробуй, и поглядим».
– Когда тебя учили ремеслу ассасина, чему ты научилась в первую очередь?
– Защищаться.
– Вот и отлично.
Теперь понятно, почему у него был такой довольный вид.
Ледяные кинжалы в нее еще не бросали. Ощущение оказалось самое что ни на есть паршивое.
Рован неутомимо метал их. Один за другим. Селена каждый раз пыталась закрыться огненным щитом, но увы. Воображение ее подводило. Если щит и появлялся, то почему-то не перед нею, а где-то сбоку.
Рован не хотел, чтобы Селена загораживалась огненной стеной. Нет, он добивался от нее создания небольшого щита, которым легко управлять. Фэйца не волновало, что его кинжалы царапали ей лицо и руки. Царапины быстро покрывались коркой и противно чесались, особенно на щеках. Для прекращения обстрела от Селены требовалось создать хотя бы один удачный щит.
Селена тяжело дышала. От нараставшего отчаяния у нее даже появилась мысль встать на пути очередного кинжала и оборвать эти страдания.
– Плохо стараешься! – рявкнул Рован. – Сосредоточься.
– А я что делаю? – огрызнулась Селена, уворачиваясь от двух сверкающих кинжалов, летящих ей прямо в голову.
– Ты ведешь себя так, словно сейчас грохнешься без сил.
– Я действительно уже на пределе.
– Если ты хотя бы на миг поверишь, что час упражнений высосал из тебя все силы…
– Во время Бальтэна я скопытилась очень быстро.