Долина кукол - Сьюзанн Жаклин. Страница 60

«Папочка!».

Фамилию Полар она выбрала, поддавшись чувству. Самым добрым и постоянным любовником из всех, что когда-либо имела ее мать, был человек по фамилии Поларски. Он искренне любил низенькую толстую девчушку и никогда не забывал прихватить для нее подарок или ласково потрепать ее за подбородок. Она все время помнила о нем. Несколько лет спустя в знак молчаливой признательности она взяла его фамилию для себя и для Тони, лишь немного укоротив ее.

Скрыть от Тони и от прессы его настоящее происхождение особого труда не составило. Их мать постоянно меняла места жительства. В каждом городе есть женщины, подобные Бэлле – девице не первой свежести, играющей на расстроенном рояле и поющей гортанным голосом в коктейль-баре. Бэлла начинала петь у Тони Пэстора, но то был единственный звездный период ее карьеры. После этого она опустилась и стала выступать на подмостках пивных и коктейль-баров в разных городах, переходя от одного мужчины к другому.

Мириам появилась на свет в Филадельфии, в родильном доме для малоимущих, содержавшемся на пожертвования. Бэлла сдала ее в приют, где та и воспитывалась до восьмилетнего возраста. Затем Бэлла нашла более или менее постоянную работу на Кони-Айленде и забрала девочку. Несколько лет Мириам росла в роскошной атмосфере двухкомнатной квартиры и искренней привязанности к себе мистера Поларски, но, когда тот ушел своей дорогой, последовала новая череда мужчин. Бэлла старела. Они обе опешили, когда Бэлла обнаружила, что опять забеременела. Боже! Вот уже несколько месяцев, как все у нее относительно нормализовалось – этого только ей и не хватало, ребенка, который изменит всю ее жизнь.

Она еще работала шесть месяцев, но потом уже не смогла скрывать своего положения, и ее уволили. Вместе с Мириам она переехала в дешевую комнату. Той уже исполнилось четырнадцать лет, она бросила школу и встала за прилавок. Ни друзей, ни соседей у них не было. И вот как-то поздней ночью мать увезли в дребезжащей машине «скорой помощи», а рядом с нею ехала трясущаяся от страха Мириам. Бэлла умерла через пять минут после того, как истошно орущий Тони появился на свет.

Мириам взяла ребенка домой. Безразличного заведующего отделением оказалось совсем нетрудно убедить в том, что дома их ждет не дождется бабушка. И вот она, совершенно одинокая четырнадцатилетняя девочка, стала растить Тони. Сейчас, когда она оглядывалась назад, все это представлялось ей невозможным кошмаром: ужасные первые недели, когда она училась правильно готовить молочные смеси, стирала пеленки, пыталась как можно дольше растянуть накопленные на пару с Бэллой две сотни долларов, выкраивая центы на молоко и питаясь одним консервированным супом.

Тони исполнился месяц, когда у него появились первые судороги. И опять была дребезжащая «скорая», опять больница. Сделали анализы, солидные доктора уточняли диагноз Тони и изучали его состояние. В больнице его продержали год. От волнения Мириам вся извелась, но зато она нашла место с полным рабочим днем и отложила немного денег. Потом ей вернули Тони. На вид он был здоровеньким. Затем – опять судороги и опять больница. Так продолжалось, пока ему не исполнилось пять лет. Судороги прекратились. Он пошел в детский сад, с трудом окончил младшую группу. Но из средней его отчислили. Предложили специальную школу, но она оставила его дома. Ее Тони ни за что не будет учиться с этими придурками. Запасясь терпением, она стала учить его всему тому, что он был способен усвоить.

Да, начало было совершенно неописуемым. Но в пятнадцать лет можно биться за жизнь против любых обстоятельств. В двадцать один год можно покорить весь мир. И вот сейчас обстоятельства опять повернулись против нее, а Мириам устала.

Несколько раз ее подмывало пойти к Дженифер и поведать ей всю правду о Тони, пусть она поймет, что самая мысль о таком замужестве абсурдна. Но риск был слишком велик. А что если эта девица плюнет на них обоих и разнесет их историю по всем городу? Это будет крахом сценической карьеры Тони, крахом самого Тони.

Ей нельзя сдаваться сейчас: слишком долго сражалась она за него. Боже, подумать только, ведь она сражалась даже с армией Соединенных Штатов. Получив повестку с призывного пункта, Тони пришел в неописуемый восторг – для него это была игра в солдатики. Его жизнь на сцене только-только начиналась, и он так и не узнал ни о ее тайных поездках в Вашингтон, ни о бесконечной бюрократической волоките, ни о бесчувственности твердолобых военных. У нее уже опускались руки, как вдруг ей попался майор Бэкман. У него был брат, такой же, как Тони. Он прочитал медицинские свидетельства Тони из больницы Кони-Айленда, хранившиеся в потрепанном конверте из оберточной бумаги, и показал Тони главному армейскому невропатологу. В результате Мириам получила еще целую груду справок и свидетельств, которые вложила все в тот же конверт из оберточной бумаги, и Тони получил освобождение от призыва без лишнего шума, но окончательно и бесповоротно. Для прессы майор Бэкман сделал заявление, что Тони Полар освобожден от прохождения военной службы из-за повреждения барабанной перепонки.

Нет, ей нельзя сейчас сдаваться. Она победила всех – армию, прессу, весь этот чертов мир вокруг нее, и вот теперь позволить какой-то фигуристой блондиночке разрушить все! Она не отойдет от них ни на шаг.

Через несколько недель они едут на Западное побережье, и она станет жить вместе с ними. Кто знает – может, что-то и получится.

Она надела платье на свое бесформенное тело и стала методично приводить мысли в порядок. Нужно сделать заявление для прессы ведущим обозревателям – кому же сообщить первому? Нет. Никаких любимчиков. Телеграфные агентства, должно быть, уже передали обо всем прямо из Элктона. Когда они вернутся, она созовет пресс-конференцию, организует интервью с Дженифер и Тони…

Анна

декабрь 1946

В тот вечер Анна вернулась в Нью-Йорк. В их номере все было перевернуто вверх дном. На ночном столике торчком стоял листок, покрытый торопливым почерком Дженифер:

«Борьба была нелегкой, но я одержала победу. Когда ты будешь читать это, я уже буду мисс Тони Полар. Пожелай мне счастья. С любовью – Джен».

Анна была рада за подругу, но победа Дженифер, казалось, еще сильнее подчеркивала безрадостность и безнадежность ее собственной судьбы.

Лайон позвонил ей в Лоренсвилл и сообщил потрясающее известие. Бэсс Уилсон книга понравилась, она сочла ее многообещающей, но полагала, что ее нужно переписать, прежде чем она сможет показать ее какому-либо издателю. Лайон весь горел энтузиазмом. Правда, это означало еще полгода печатания на машинке, но ведь книга понравилась самой Бэсс Уилсон, а на Бэсс угодить нелегко.

Она пыталась скрыть свое разочарование: значит, придется стучать на машинке еще целых шесть месяцев. И вот ушла Дженифер. Номер люкс казался совсем нежилым.

Она может позволить себе снимать его и одна. У нее много денег, точнее – будет много, как только все придет в порядок. К сожалению, оборвать все связи с Лоренсвиллом, просто передав мистеру Уокеру ключи, оказалось невозможным. Оставалось еще бесчисленное количество юридических процедур, требующих ее присутствия. Завещание должно быть подтверждено судом по наследственным делам. А мебель… нельзя же было просто выставить ее на улицу. Мистер Уокер сказал, что каждый предмет имеет определенную стоимость. К мебели нужно прикрепить бирки и отправить ее в Нью-Йорк или Бостон на аукцион. Это принесет Анне приличную сумму. Мать оставила ей пятьдесят тысяч долларов облигациями, акциями и наличными. Деньги тети Эми тоже переходили к ней – это еще двадцать пять тысяч. По словам мистера Уокера, за один только дом он сумеет выручить сорок тысяч, поскольку тот расположен на полутора акрах отличной земли. Да, денег у нее будет много, намного больше ста тысяч, не считая суммы, что будет выручена за мебель, а тем временем над нею дамокловым мечом нависала необходимость опять ехать в Лоренсвилл, по. крайней мере, на неделю, а то и больше. Она поежилась. Уже одно только пребывание в этом доме беспричинно угнетало ее.