Улица Светлячков - Ханна Кристин. Страница 24

— Слава богу! Ну, пошли!

Кейт закончила делать записи и собрала бумаги, затем методично сложила их в папку для бумаг.

— Ты все еще пишешь лекции? Пошли, я хочу встретиться с редактором.

Кейт встала и закинула за плечо рюкзак.

— Мы не получим работу в этой газете, Талли.

— Твоя мама запретила тебе быть пессимисткой, помнишь?

Они спустились вниз и слились с шумной толпой студентов.

Солнце освещало вымощенный кирпичом двор, известный среди студентов как Красная площадь. Возле здания библиотеки под транспарантом «ОЧИСТИМ ХЭНФОРД!» собралась компания длинноволосых юнцов.

— Перестань жаловаться моей маме, когда тебе не удается настоять на своем, — сказала вдруг Кейт. — Мы не можем записаться на журналистику раньше предпоследнего курса.

Талли остановилась.

— Так ты что, не пойдешь со мной?

Кейт продолжала идти следом за Талли.

— Просто мы не получим эту работу.

— Но ты ведь идешь со мной, правда? Мы же команда!

— Поэтому и иду.

— Я так и знала, ты просто морочила мне голову.

Так они болтали, пересекая кампус по траве под вишнями. На газоне студенты в шортах и футболках перекидывались летающими тарелками и играли в сокс — подкидывали ногами мешочки, плотно набитые бобами.

У здания, где помещалась редакция газеты, девушки остановились.

— Говорить буду я, — сказала Талли.

— Почему-то меня это не удивляет.

Смеясь, они зашли в здание, представились какому-то лохматому юноше в приемной, и их препроводили к главному редактору.

Встреча длилась меньше десяти минут.

— Я говорила тебе, что мы еще слишком молоды, — сказала Кейт по дороге обратно в общежитие.

— Черт побери! Иногда я думаю, что ты и не хочешь становиться журналисткой.

— Ложь! Ты так не думаешь.

— Стерва!

— Ведьма!

Кейт обняла подругу за плечи.

— Пойдем, звезда тележурналистики, я отведу тебя домой.

Талли так расстроилась из-за неудачного визита в редакцию газеты, что остаток дня Кейт пришлось утешать подругу, чтобы к ней вернулось хорошее настроение.

— Ну же, Талли, — говорила она несколько часов спустя, когда они оказались в своей крошечной спальне в общежитии, — давай собираться. Ты же наверняка захочешь надеть все самое лучшее на маскарад.

— Плевала я на эту дурацкую вечеринку! Все равно парень из местного студенческого братства не мой идеал.

Кейт изо всех сил старалась не рассмеяться. Это было отличительной чертой Талли. Если уж все хорошо — то очень-очень хорошо, а если плохо — то хуже некуда. И проведенное в университете время только усугубило эту ее особенность. Самое забавное было в том, что в то время как этот огромный переполненный кампус сделал Талли еще более экстравагантной, на Кейт он, напротив, подействовал успокаивающе. С каждым днем здесь она чувствовала себя все сильнее, ощущала в себе все больше готовности стать взрослой и самостоятельной.

— Давай, примадонна, — продолжала она уговаривать подругу. — Я разрешу тебе сделать мне макияж.

Талли подняла глаза:

— Правда?

— Предложение ограничено по времени. Так что оторви уже свой зад от кровати.

Талли вскочила, схватила подругу за руку и потащила в душевую, где несколько девочек уже принимали душ, расчесывали и сушили феном волосы.

Они дождались своей очереди, вымылись и вернулись в спальню. Слава богу, еще двух соседок, деливших с ними комнату, на месте не было. В крохотном пространстве комнаты, заполненном шкафами, письменными столами и двухъярусными койками для старшекурсников, им и так едва хватало места, чтобы повернуться. Их кровати даже находились на спальной веранде ниже по коридору.

Талли потратила целый час, укладывая себе и Кейт волосы и подбирая косметику. Затем она достала куски ткани, которые девочки купили, чтобы сделать себе тоги — золотистую для Талли, серебристую для Кейт, — и соорудили пару волшебных нарядов, скрепив их ремешками и булавками со стразами.

Когда все было готово, Кейт внимательно изучила свое отражение в зеркале.

Блестящая серебристая ткань отлично сочеталась с ее белой кожей и золотистыми волосами и подчеркивала зелень глаз. После того как ее несколько лет в школе считали скучной занудой, Кейти до сих пор не уставала удивляться тому, что может выглядеть хорошенькой.

— Ты — чудо! — оценила она усилия подруги.

— А я как выгляжу? — Талли повертелась перед ней, давая возможность оценить свой наряд.

Золотистая тога подчеркивала ее пышную грудь и тонкую талию, а водопад темных вьющихся волос с медным отливом, рассыпавшихся по плечам, напоминал о Джейн Фонде в «Барбарелле». Тени на веках и яркая подводка для глаз придавали Талли экзотический вид.

— Ты выглядишь потрясающе! — восхищенно произнесла Кейт. — Парни будут падать к твоим ногам.

— Ты слишком много думаешь о любви, Кейти. Наверное, это все из-за романов, от которых тебя не оторвать. Это — наша вечеринка, и плевать нам на парней. Пусть не рассчитывают на секс.

— Ну, секс меня не привлекает, но встречаться с кем-нибудь было бы неплохо.

Талли взяла Кейт за руку и вывела ее в коридор, полный смеющихся, весело переговаривающихся девчонок, собирающихся на вечеринку, бегающих взад-вперед со щипцами для завивки, фенами и задрапированных простынями.

Внизу, в официальной гостиной, одна из студенток учила подруг великому искусству флирта.

Кейт и Талли вышли из здания и слились с людским потоком, текущим вниз по улице. Этим сентябрьским вечером на улицах было многолюдно. Но особенно много в толпе было студентов — юноши в повседневной одежде, девушки в незамысловатых карнавальных костюмах, а на особенно смелых был минимум одежды. Все двигались к месту проведения праздника — клубу «Фи-Дельта».

Клуб занимал большое современное здание из стекла, кирпича и алюминия на пересечении двух улиц. Внутри помещение было обшарпанным, мебель некрасивой и явно дешевой. Но из-за многолюдья все это не бросалось в глаза.

Люди были прижаты друг к другу, как сардины в банке, что, однако, не мешало им потягивать пиво, одновременно раскачиваясь в такт звучавшей музыке.

— Все вместе! — раздалось в колонках, и толпа стала подпевать и пританцовывать под быструю мелодию.

— А теперь чуть медленнее.

Танцующие сбавили темп и успокоились, а потом все снова подняли руки, громко подпевая новой песне.

И как всегда, стоило Талли появиться на вечеринке, ее словно бы «включали». И куда только девались депрессия, неуверенная улыбка, огорчение по поводу несостоявшейся работы. Кейт с изумлением наблюдала, как ее подруга мгновенно привлекает всеобщее внимание.

— Все вместе! — смеясь, воскликнула Талли вслед за диск-жокеем. И парни тут же сорвались с места, летя к Талли, словно мотыльки на огонь, но Талли, казалось, этого не замечала. Она устремилась на танцплощадку, увлекая Кейти за собой.

Никогда еще Кейт не получала от вечеринки такого удовольствия.

Протанцевав несколько быстрых танцев подряд, она почувствовала, что ей жарко.

— Сейчас вернусь! — прокричала Кейт Талли, которая кивнула ей в ответ.

Выйдя наружу, Кейт присела на низкий кирпичный бортик, огораживающий здание. Прохладный ночной ветерок обдувал ее разгоряченное лицо. Закрыв глаза, Кейти покачивалась в такт доносившейся из здания музыке.

— Эй, вечеринка вроде бы внутри!

Кейт повернулась на голос.

Его обладатель был высок и широк в плечах, с челкой пшеничного цвета, падавшей на невообразимо синие глаза.

— Можно присесть рядом? — спросил он.

— Конечно, — позволила Кейт.

— Я — Брандт Ганновер.

— Кейт Муларки.

— Это твоя первая вечеринка в универе?

— А что — так заметно?

Молодой человек улыбнулся, и мгновенно из просто красивого юноши превратился в потрясающего парня.

— Совсем чуть-чуть. Я помню свой первый курс. Чувствовал себя так, словно попал на Марс. Я из Мозес-Лейк, — сказал он, словно это название должно было все объяснить.