Опергруппа в деревне - Белянин Андрей Олегович. Страница 20

— Вот и я о том же…

— Но уважаю! — Он, видимо, счёл разговор законченным и практически скрылся за печью, но я догнал его прямым вопросом в спину:

— Что они прячут в доме?

Домовой вздрогнул, быстро огляделся по сторонам и, не оборачиваясь, бросил:

— Дырка!

Сначала я его не понял, даже решил, что это какое-то азербайджанское слово, и затребовал русский перевод. Назим побагровел и серьёзно обиделся:

— Какой ещё перевод-шмеревод! Дырка они прячут. Обычный дырка! Бальшой. Паутиной закрывают… Всё!

Всё так всё, и на том спасибо, зачем же сразу кричать-то? Нервные они все, кавказцы, ревнивые и шумные, не умею я с ними. А вот бабку слушается! Хотя её попробуй не послушай…

Легка на помине, наша эксперт-криминалистка порхающей походкой влетела в горницу. Судя по её блестящим глазам и отсутствию привычной хромоты — Васька доставил действительно очень важную информацию…

— Ну, участковый, с тебя магарыч! Ибо по ночке вчерашней на двор наш милицейский диковинный гость пожаловал. Обликом вроде как чёрный ворон, а речь человеческую имеет. Не шумел, не скандалил, твою милость искал. Говорит, будто бы сообщение у него для тебя важное… Ничего не напоминает али мне самой за тебя логическую цепочку достроить?

— Кощей…

— Да уж, зря клювом не щёлкаешь! На лету мух ловишь, — искренне похвалила Яга. — От него, Кощеюшки, нарочный прибыл, и на сей раз не он нас в гости зовёт, а сам, своей персоною разрешения побеседовать просит. Видать, шибко мы ему запонадобились, а?

Да уж, чтобы Кощей Бессмертный, знаменитый злодей и популярный местный уголовник, просил меня об аудиенции! Похоже, и впрямь затевается что-то неординарное. Наши отношения с этим некоронованным королём преступного мира были прозрачны и чисты. Мы рушим его планы, ловим его самого, сажаем и ставим охрану. Он — плетёт интриги, ворует секретную документацию, губит людей и постоянно пытается убить нас всех самыми причудливыми способами.

Был грех, один раз мы пошли с ним на сотрудничество. В заговоре Чёрной Мессы этот старый маньяк-одиночка исполнил-таки свой гражданский долг и задержал на границах европейскую нечисть из арьергарда демона Вельзевула. С которым, между прочим, в то же самое время мы разбирались, нос к носу, в центре Немецкой слободы.

Но это акция разовая, я бы даже сказал, вынужденная… Буквально через месяц мы его посадили, но он бежал, а совсем недавно мне удалось отбить у него мою невесту Олёнушку. О чём, будьте уверены, Кощей забудет не скоро. Если забудет вообще…

— Так что конкретно ему от нас нужно?

— Про то не сказано, — отвлечённо протянула бабка, глядя куда-то в окно. — Вот ужо к обеду чёрный ворон сюда прилетит, так и выясним. Вроде Маняша к нам бежит, али кажется?

— Не кажется, — присмотревшись, признал я. — Готов даже угадать её первые слова.

— «Здравствуйте, бабушка!» — наивно предположила Яга.

— «Там вашего Митьку бьют!» — уверенно опроверг я.

Мы почти успели побиться об заклад, когда дочь кузнеца влетела в горницу. Забегая вперёд, скажу — проиграли оба…

— А там Митька ваш религиозное преступление вершит!!!

— Какое-какое-какое… — переспросили мы.

— Ой, и до чего же котик-то красивый! А откуль же он у вас такой? У нас в деревне таковых росту и статей близко не водится! Дай-ка почешу за ушком кысю-мурысю, — умилилась искренне эта румяная деревенщина, но, подняв на нас взгляд, быстро вернулась в колею: — Дык дьяка городского головой об притолоку в избе стукает. Дьяк — лицо духовное, стало быть, и преступление на религиозной почве будет…

— Откуль она слов-то таких нахваталась? — настороженно покосилась моя домохозяйка.

Я пожал плечами:

— От Митьки же! Он наверняка сейчас на всю деревню умными словами с крыши вещает, так ведь?

— Ага, — кивнула Маня и вновь развернулась к коту. — Ой, какой милый, а какой толстый, и какие у нас усы-усищи…

Васька, округлив глаза, смотрел на неё как на полоумную и, пятясь задом, отступал под моё прикрытие…

— Это не про него ли в деревне поют:

— Вы со мной? — спросил я бабку, прикрывая сражённого в самое сердце кота своей спиной. — Всё это неправда! Василий ехал не задом наперёд, и вообще, кому какое…

Наша старослужащая жестом остановила меня, на секундочку сощурила левый глаз, потеребила бородавку, взвесила все «за» и «против», а потом решительно кивнула:

— Ты уж, Никитушка, сам сходи. Мы с Васенькой здесь останемся. В любой миг может гонец пернатый пожаловать, сам знаешь от кого…

— Ох, да у вас тут тайны служебные, дела секретные, правда? — мигом втёрлась в разговор неутомимая дочь местного кузнеца. — А можно и мне послушать? Я вам помогать буду и никому, никому, никому ничего не скажу!

— И впрямь, Никитушка, — в ответ на мой полный безмолвного ужаса взгляд смилостивилась бабка. — Оставил бы ты мне девицу энту. Мало ли тут чем милиции подсобить понадобится. Вона в углу веник секретный без дела стоит, да тряпка половая тайная от скуки мается, а ещё посуду вымыть надобно, чтоб врагов в заблуждение ввесть… Иди, сокол ясный, мы ужо сами управимся.

Вот и распрекрасненько. Я даже не уточнял, куда идти, «религиозное преступление» могло происходить только у дома Марфы Петровны. Спокойным, размеренным шагом добрался бы минут за десять — пятнадцать, но практически едва ли не за поворотом столкнулся нос к носу с «главой масонской ложи» нашего Лукошкина.

Абрам Моисеевич приветствовал меня, вежливо приподняв коленкоровую шляпу и ненавязчиво демонстрируя полукилограммовую звезду Давида, тайно висевшую у него под лапсердаком. В середине звезды красовались циркуль и мастерок…

— Вы бы ещё молот и серп повесили, — козыряя на ходу, попробовал отшутиться я, но портной-гробовщик, видимо, воспринимал свою миссию чересчур серьёзно.

— Есть первые шаги. Я буду докладывать трепетно и кратко, а ви уже сами напишите в блокноте всю мозаику их козней. Подчёркиваю, как законопослушный гражданин, я не настаиваю на непременной оплате моих сведений. Клянусь трудовым потом Иакова, мне и думать противно о какой-либо зарплате, когда речь идёт о таком и прямо тут… Но моя Сара вчера испекла мацу из самой горькой муки, а завтра она пойдёт продавать штопаную простыню, чтобы мальчики смогли на что-то покушать. Ви знаете, у моего младшего такие способности на скрипку, но…

— Абрам Моисеевич, у меня важное дело, — не выдержал я, пытаясь обойти его футбольным финтом слева.

— И шо, оно таки уже важнее моего?

— Да пропустите же… там… у меня там, может, Митька пропадает!

— Ой, это да, — неожиданно легко согласился он, подцепив меня под локоть и пристраиваясь строевым шагом слева. — Таки я готов подтвердить, шо оно «да»! Когда я шёл через эту гостеприимную деревню, то слышал очень неприятные звуки с одного двора. Похоже, там жутко пытали свинью. Она вырывалась и кричала шо-то очень жалобное, но с угрозами. Туда ещё стекался народ, на послушать их представление…

— Точно, там сейчас три клоуна одновременно выступают, — буркнул я себе под нос. — А у вас что нового?

— Ха! Таки оно вам всё равно интересно! Не отвечайте, у вас такое, мягко говоря, красноречивое лицо… Я вам скажу. По дороге. А што ви скажете моей Саре и мальчикам? Не надо, не повторяйте вслух! Таки мы вернёмся к этой теме чуть позже, когда ви поймёте, шо я для вас — самая маленькая проблема…

В общем и целом, заболтать этот гражданин может кого угодно. Но должен признать, если откинуть весь словесный сор, то информацию он доставил вполне весомую. Наших он обо всём предупредил, царя поначалу никто не беспокоил, и правильно! А вот при ненавязчивой поддержке переодетых в гражданское платье стрельцов нашего отделения удалось устроить следующее…