Жертва всесожжения - Гамильтон Лорел Кей. Страница 56

– Гад ты, Ричард. Это из-за тебя так с нами обоими все получилось.

– С нами троими, – уточнил он.

– Ладно, – сказала я. Глаза у меня жгло, горло пережимало. – Может, действительно дело в одном хорошем трахе. Не знаю. А твои высокие идеалы согревают тебя ночью, Ричард? Моральные принципы уменьшают твое одиночество?

Он сделал последний шаг, и мы почти соприкоснулись. Гнев его бежал через меня электрическим током.

– Это ты меня обманула, но теперь у тебя в постели есть он, а у меня никого!

– Так найди кого-нибудь, Ричард, кого угодно, только прекрати это. Слышишь? Прекрати!

Он шагнул назад так резко, что я покачнулась. Ричард повернулся и вышел широкими шагами, оставив в воздухе след злости, как аромат шлейфовых духов.

Минуту я постояла на месте, потом сказала:

– Уйдите отсюда. Все уйдите.

Мужчины вышли, но Ронни осталась.

Я бы не стала плакать, честное слово, но она тронула меня за плечи, обняла сзади и шепнула:

– Как мне жаль!

Я могла выдержать что угодно, кроме сочувствия.

И я заревела, пряча лицо в ладони, пряча, пряча, пряча.

32

Позвонили в дверь. Я пошла открывать, но Ронни сказала:

– Найдется кому открыть.

Из гостиной вышел Зейн:

– Я открою.

У меня возникла мысль, где сейчас Джемиль и Луи. Утешают Ричарда?

Я отодвинулась от Ронни, ободрав щеку.

– Кто бы это мог быть? Мы же тут в глуши.

Тут же на кухне нарисовались Джемиль и Луи. То ли они меня слышали, то ли они так же подозрительны, как и я. Я подобрала автомат с пола, и встав в дверях, держала его у левого бока, чтобы оружия не было видно. «Файрстар» был у меня в правой руке, тоже убранной с глаз долой. Луи и Джемиль стали по обе стороны двери в гостиную.

– Не загораживайте мне обзор, – предупредила я.

– Я не взяла с собой пистолет, – сказала Ронни.

– Браунинг в кармане пальто, оно лежит на полу.

Серые глаза Ронни были чуть шире обычного, а дыхание чуть чаще, но она кивнула и пошла за пистолетом.

Зейн встревоженно посмотрел на меня, безмолвно задавая вопрос, и я кивнула. Он выглянул в глазок.

– Похоже на посыльного с цветами.

– Открой, – сказала я.

Зейн открыл, загораживая пришедшего от меня. Голос посыльного был слишком тих, чтобы я расслышала. Зейн повернулся ко мне.

– Говорит, что надо расписаться за цветы.

– От кого они?

Человек выглянул из-за Зейна, повышая голос:

– От Жан-Клода.

– Минутку.

Я положила автомат на пол, чтобы его не было видно, и пошла к двери, держа «файрстар» позади себя. Жан-Клод постоянно засыпал меня цветами, но обычно он ждал, чтобы предыдущие начали осыпаться или хотя бы увядать. Да, сегодня он гонит романтику сверхурочно.

Человек был невысокий, он держал коробку с розами, приложив к ней планшетку с листом бумаги и привязанным на нитке карандашом. Зейн отступил, давая мне дорогу, но я первым делом заглянула в пластиковое окно коробки. Желтые розы. Я остановилась и попыталась улыбнуться.

– Вам полагаются чаевые, подождите, я сумочку возьму.

Человек стрельнул глазами по кухне, увидел, что Джемиль заходит от него слева, а Луи справа. Я шагнула в сторону, стараясь не находиться прямо перед ним. Он повернул за мной коробку и руку на коробке.

Джемиль оказался в выгодной позиции.

– Джемиль? – спросила я.

– Да, – ответил он, и этого было достаточно.

– Чаевые мне не нужны, – сказал человек, – но я опаздываю. Вы не могли бы расписаться и меня отпустить?

– Конечно, – ответила я.

Джемиль просек ситуацию, но Зейн все еще не мог сообразить. Ронни была у меня где-то за спиной, и я не решалась оглянуться, но я отодвинулась чуть в сторону, и человек сопроводил меня рукой, которой я не видела, но, как подтвердил Джемиль, в ней был пистолет.

Я почти поравнялась с Луи. Он остановился, ожидая, чтобы я к нему подошла. Тоже понял. Отлично, а что дальше?

За меня решила Ронни.

– Брось пистолет, или застрелю.

Ее голос звучал уверенно, твердо. Я успела глянуть на нее. Она стояла, расставив ноги, двуручной хваткой держа браунинг, направленный на человека в дверях.

– Анита! – крикнул Джемиль.

Я повернулась и прицелилась одним движением. Человек уже поднимал руку и коробку. Мелькнул ствол. На Ронни он не обращал внимания, целясь в меня. Стреляй он от бедра, у него было бы время на один выстрел, но он попытался принять более выгодную стойку, и это решило дело.

Зейн наконец среагировал – как раз тогда, когда ему на самом деле надо было убраться с дороги. Лишнее доказательство, что сверхъестественной скорости и силы недостаточно. Надо еще знать, что с ними делать. Зейн ударил по коробке, и первый выстрел посыльного ушел в пол.

Первый выстрел Ронни пришелся в косяк двери. Зейн загораживал мне линию прицела. Я видела, как поднялся ствол, на этот раз в сторону Ронни.

Зейн попытался схватить пистолет, и тот выстрелил еще два раза. Тело Зейна дернулось, медленно падая на пол. Я уже навела ствол, и когда тело Зейна ушло с линии прицела, была готова. Второй выстрел Ронни попал человеку в плечо, толкнув назад. Он выстрелил в меня и рухнул в дверях. Его пуля прошла мимо, а моя – нет.

У человека на груди расплылось красное пятно. Он глядел на меня вытаращенными и почти озадаченными глазами, будто не понимая, что с ним произошло. И даже когда смерть коснулась его глаз, он еще поднимал пистолет, пытаясь сделать последний выстрел.

Два выстрела загремели гулким эхом. Я попала ему в грудь, Ронни снесла ему череп. Так бывает, если глейзеровские бронебойные попадают в незащищенное тело.

Я подошла к лежащему, держа его под прицелом и готовая еще раз выстрелить, но все было кончено. Грудь человека превратилась в кровавое месиво, а голову будто кто-то хотел скальпировать, но перестарался. По ступеням крыльца разливались жидкости погуще крови.

Подошла Ронни, тоже держа его под прицелом. Глянув один раз, она вышла наружу, шатаясь, почти споткнувшись о ноги мертвеца. Потом свалилась в траву, рыгая и плача.

Зейн лежал неподвижно, из него текла кровь. Луи проверил его пульс.

– Он умирает. – Луи, вытирая кровь с футболки, пошел заняться Ронни.

Я глядела на бледную грудь Зейна. Одна пуля попала ему в нижние отделы легких. Из раны поднимались красные пузыри, и раздавался тот страшный звук, который издают засасывающие воздух раны груди. Этот звук лучше любого доктора и фельдшера говорит, что раненый мертв. Вопрос лишь в том, когда он перестанет дышать.

33

Мы вызвали «скорую», и оказалось, что прямо сейчас она приехать не может. Слишком много несчастных случаев. Луи пришлось вырвать у меня трубку и извиниться перед ни в чем не повинной девушкой-оператором.

Черри побежала на кухню. Слышалось, как она хлопает дверцами шкафов и ящиками.

Я застала Черри с очередным выдернутым ящиком. Она повернулась ко мне с дикими глазами:

– Пластиковый пакет, клейкую ленту и ножницы!

Я не стала задавать глупых вопросов, а открыла ящичек рядом с плитой и протянула ей ножницы и ленту. Пластиковые пакеты – одна из немногих вещей, которые можно найти у меня в буфете.

Черри вырвала их у меня из рук и бросилась в гостиную. Я понятия не имела, что она задумала, но ее учили медицине, а меня нет. Если это даст Зейну несколько лишних минут, я – «за». «Скорая» в конце концов приедет, фокус в том, чтобы не дать Зейну умереть раньше.

Насколько я могла понять, Черри ножницами не воспользовалась, а примотала пакет лентой к груди Зейна, оставив только один угол свободным. Это было явно сделано намеренно, но я не могла не спросить:

– А почему этот угол не приклеен?

Она ответила, не отрывая глаз от пациента:

– Этот угол позволит ему дышать. Когда он вдыхает, пакет спадается и закрывает рану. Называется «щадящая повязка».

Говорила она будто лекцию читала. Я уже не в первый раз подумала, какова Черри за пределами мира монстров. Будто две разные личности. Никогда ни в ком я не видела столь четко разделенные поровну половины – монстра и человека.