Возмездие (Ангел смерти, Наперегонки со смертью) - Робертс Нора. Страница 43
Доктор Мира вздохнула. Это место было предназначено для отдыха и покоя. Но Ева, наверное, нечасто позволяет себе первое и наслаждается вторым.
– Я ждала вашего звонка, – сказала она, наблюдая за тем, как Ева глядит на дом. – И знаю про третье убийство.
– Ее звали Дженни О'Лири. Мелодичное имя, правда? – Ева сама удивилась своему замечанию. – Они с Рорком были друзьями. Когда-то – даже больше, чем друзьями.
– Понятно. Двое других погибших – тоже ирландцы?
– Он знал их всех. – Ева заставила себя обернуться к собеседнице.
Мира, как всегда, выглядела безукоризненно, ветер нисколько не растрепал ее аккуратную прическу. На сей раз на ней был темно-зеленый костюм, хотя обычно она предпочитала пастельные тона. Во взгляде ее читалось искреннее сочувствие. И понимание.
Ева подумала, что она выглядит здесь, на каменной скамье под раскидистым дубом, так же уверенно, как и в своем кабинете. Мира считалась лучшим в Нью-Йорке специалистом по психологии преступников.
– Благодарю вас за то, что согласились приехать сюда.
– Я этот парк помню по вашей свадьбе, – улыбнулась Мира. – Здесь замечательно. Такой простор, и все так ухожено…
– Я, увы, нечасто сюда выхожу. – Ева, чуть-чуть смущенная, засунула руки в карманы. – И, когда работаю дома, даже в окно не смотрю.
– Вы – очень сосредоточенный человек, Ева. Поэтому из вас и получился отличный полицейский. Здесь вы, возможно, бываете нечасто, но я уверена, что местность можете описать с поразительной точностью. Вы наблюдательны по природе.
– Взгляд профессиональный, – пожала плечами Ева. – Кто знает, хорошо это или плохо.
– Вы очень обеспокоены. – Мира всегда испытывала к Еве симпатию. – Хотите, чтобы я вам помогла?
– Дело не во мне. Совсем не во мне.
Но Мира понимала, что и в ней тоже. Женщина в Еве была напугана тем, что убиты трое из друзей Рорка.
– Спите хорошо? Кошмары больше не мучают?
– В основном – нет. – Ева снова отвернулась. На эту тему ей беседовать не хотелось. Мира была одним из немногих людей, которым было известно Евино прошлое, и о воспоминаниях, которые приходили Еве во сне, она тоже знала. – Давайте этого не касаться, хорошо?
– Хорошо.
– Я волнуюсь за Рорка! – Это вырвалось у нее помимо ее воли. – Простите, не удержалась. Я попросила вас встретиться со мной не для того, чтобы обсуждать эти проблемы.
Мира едва заметно улыбнулась.
– А зачем вы хотели со мной встретиться?
– Мне нужна консультация. Нужен психологический портрет. Нужна ваша помощь. – Ева злилась на себя за то, что не может говорить свободно. – И мне не хотелось обсуждать это в официальной обстановке, потому что я вынуждена просить вас нарушить кое-какие правила. Вы этого делать не обязаны, и я пойму вас, если вы решите мне отказать и сообщите о моей просьбе начальству.
Мира смотрела на нее по-прежнему спокойно и заинтересованно.
– Может быть, вы объясните мне ситуацию и позволите самой решить, как поступать?
Ева тяжело вздохнула:
– Эти три убийства связаны между собой, и существует большая вероятность, что они имеют отношение к некоторым событиям, произошедшим несколько лет назад. Мотив этих преступлений – месть. Я считаю, что главная цель убийцы – Рорк, а для того, чтобы до него добраться, он использует нашего дворецкого, Соммерсета. После каждого из убийств мы находили косвенные улики, указывающие на Соммерсета. Если бы я считала, что он виновен, я бы отправила его за решетку, не колеблясь ни минуты, несмотря на то, что он значит для Рорка. Но его явно подставляют, причем настолько очевидно, словно хотят оскорбить меня.
– Вы хотите, чтобы я составила психологический портрет убийцы и неофициально обследовала Соммерсета на предмет агрессивных наклонностей?
– Нет, я хочу, чтобы это было сделано официально. Строго по правилам. Больше того, я хочу поскорее показать полученные результаты Уитни: мне пока что почти нечего было ему предъявить.
– С радостью сделаю и то, и другое. Договоритесь с майором, пусть мне выдадут сведения.
– Благодарю.
– А еще что?
У Евы вдруг вспотели ладони, и она торопливо вытерла их о джинсы.
– У меня имеются некоторые сведения… Они относятся к расследованию, и необходимы вам для составления психологического портрета, но я не могу – вернее, не хочу сообщать о них начальству. Я могу рассказать об этом только вам, при условии сохранения конфиденциальности беседы, как пациент доктору. Это ведь вас обезопасит, не так ли?
– Все, что вы расскажете мне как пациент, не подлежит разглашению.
– Но это значит, что вы будете защищены? – настаивала Ева.
– Да, значит. Интересно, скольких людей вы собираетесь защитить, Ева?
– Сколько будет необходимо.
Мира улыбнулась.
– Садитесь и расскажите все.
Мира протянула ей руку, и Ева, поколебавшись, пожала ее.
– Вам известно, что я долгое время не помнила своего детства. Точнее, запрещала себе вспоминать. Но после бесед с вами я вспомнила свою жизнь в Далласе, вспомнила, как отец, напившись, бил меня, насиловал. А когда я вспомнила, что той ночью убила его, и рассказала вам об этом, вы мне сказали, что бессмысленно и неправильно наказывать ребенка. Вы сказали… – Ева откашлялась. – Вы сказали, что я убила чудовище, и что я постаралась стать – и стала – достойным человеком и не должна себя казнить за то, что сделала раньше.
– Надеюсь, вы не начали в этом сомневаться?
Ева покачала головой, хотя на самом деле порой эти сомнения ее посещали.
– Вы действительно так думаете, Мира? Вы верите в то, что бывают такие обстоятельства, при которых убийство оправдано?
– Даже в Уголовном кодексе существуют статьи, оправдывающие убийство.
– Но я спрашиваю именно вас. Как человека, как врача, как женщину…
– Да, я в это верю. Если это делается, чтобы выжить, чтобы защитить свою жизнь или жизнь другого человека.
– То есть только в целях самозащиты? – Ева пристально смотрела на Миру. – Это единственное, что оправдывает убийство?
– Я бы воздержалась от обобщений, Ева. Люди бывают разные, обстоятельства бывают разные.