Нежная мятежница (др. преревод) - Линдсей Джоанна. Страница 57

Пальцы Энтони напряглись. Он чуть не раздавил бокал. Но это было единственным проявлением чувств, вызванных в нем дурацким вопросом.

— Речь идет о чертовском совпадении, — подтвердил он.

— Я так и знал! — восторженно воскликнул молодой человек. — Подождите немного, пока я сообщу Хилари. Я вернусь с пятью фунтами. Не помню, чтобы мне удавалось выиграть у нее какие-то деньги легче, чем эти.

— Ты считаешь, что поступил разумно? — спросил Джеймс, как только розовощекий отошел. — Представь, что произойдет, когда он расскажет о разговоре с тобой. Не все поверят. Парень начнет доказывать, что ты сам ему сказал, будто не женат. Может произойти настоящая схватка с теми, кто точно знает о твоей свадьбе.

— Мне-то, черт возьми, какое дело до этого? — огрызнулся Энтони. — Если я чувствую себя женатым, то и признаю это. А если нет, то нет.

Джеймс слегка улыбнулся, откидываясь на спинку стула.

— Похоже, начались сожаления, малыш?

— Заткнись, ради Бога! — Энтони осушил свой бокал и направился к буфету. Вернулся он с целой бутылкой.

— Ты вроде говорил, что хочешь разобраться со мной. Так давай. Похоже, выяснение отношений становится моей привычкой.

Джеймс немного помолчал, обдумывая признание брата, и лишь затем ответил:

— Что ж, хорошо. Джереми сказал мне, что отправиться со мной в Воксхолл он решил не сам. Это была твоя идея. Так вот почему ты, желая избавиться от нас на тот вечер, не сказал об этом прямо мне?

— Разве ты плохо повеселился тогда?

— Это к делу не относится. Я не люблю, когда мной манипулируют, Тонни.

— Именно поэтому я и послал записку юнге, — улыбнулся Энтони. — Ты же не станешь возражать, что стал теперь таким беззаветно любящим папашей, что не можешь ему ни в чем отказать.

— Гром и молния! Ты мог бы просто попросить меня самого. Неужто я такой бесчувственный чурбан, что не смог бы понять твоего желания побыть один вечер наедине с молодой женой?

— Лучше не надо об этом, Джеймс. Почти таким чурбаном ты и являешься. Попроси я тебя уйти, ты скорее всего бы остался, чтобы посмотреть, почему я это сделал.

— Я бы остался? — натянуто улыбнулся старший брат. — Да, так оно и было бы. Мне бы наверняка представилось, как ты и твоя шотландская крошка носитесь полуголенькие по дому, и ты ни за что бы не сумел выставить меня на улицу. Ничто в мире не заставило бы меня пропустить такое зрелище. Ну а на самом деле, зачем тебе нужно было остаться с ней наедине?

Энтони наполнил свой опять опустевший бокал.

— Теперь это уже не имеет значения. Вечер завершился совсем не так, как я надеялся.

— Так и в вашем раю все-таки есть проблемы?

— Ты не поверишь, узнав, в чем она меня обвиняет! — раздраженно заговорил Энтони, с силой ставя бутылку на столик. — Она считает, что я переспал с той девчонкой, которую мы встретили тогда с тобой в таверне, черт бы побрал, эту потаскушку.

— Поосторожнее, парень. Мне дорога память о Марджи.

— Так ты с ней потом все-таки встретился?

— А ты сомневался? Чтобы я пропустил такой лакомый кусочек. Хотя, конечно, та мегера в мужских штанах подошла бы больше. — Джеймс отхлебнул из бокала, пытаясь смягчить обиду, которую он испытывал при воспоминании об этой своей потере. — Почему же ты просто не сказал своей женушке, что ту девочку я оставил за собой, парнишка? Мы, конечно, раньше иногда делили одну и ту же женщину, но в тот раз такой вариант казался каким-то неприличным, как ты думаешь?

— Точно так же, как и ты. Однако моя дорогая женушка уверена, что не существует такого неприличного поступка, на который я не был бы способен. И я сразу оказался в неприятном положении человека, которому приходится доказывать, что он не совершал ничего дурного. А попробуй докажи, когда ни одному твоему слову не верят.

— Тонни, паренек, — вздохнул Джеймс, — тебе следовало бы побольше знать о том, что чувствуют и как себя ведут новоиспеченные жены.

— Ну ты-то у нас специалист. У тебя уже была молодая жена, — усмехнулся младший брат.

— Да нет, конечно. Но элементарный здравый смысл говорит, что первые дни после замужества очень непросты для любой женщины. Она нащупывает нужную линию поведения, приспосабливается. Все ей кажется таким зыбким и неопределенным, и, безусловно, она чертовски нервничает. Не верит? Ха! Да в таком состоянии первое впечатление может оказаться более важным, чем любые доводы рассудка. Это же совершенно очевидно, разве не так?

— Совершенно очевидно, что ты ни черта не понимаешь. Когда ты в последний раз близко соприкасался с настоящими леди? Капитан Коршун общался совсем с другими людьми, следовательно, опыт и вкусы его абсолютно иные.

— Не абсолютно. Конечно, руководство шайкой разбойников предполагает определенные недостатки. Представители низов редко встречаются с леди. Приобретенные привычки не так легко искоренить, с этим тоже могу согласиться. Но что касается вкусов, как ты это назвал, они у меня ничем не отличаются от твоих. Под них одинаково подойдут и герцогиня, и портовая девка, если они симпатичны, возбуждают желание и сами его испытывают. К тому же не так уж и давно я покинул высший свет, чтобы забыть, каковы герцогини. По крайней мере в одном они похожи на всех остальных: ревность превращает их в сварливых и неразумных баб. Вот так-то, малыш.

— Ревность? — не сдержал удивления Энтони.

— Но, Бог мой, разве не в ней и заключается твоя главная проблема?

— Я как-то не думал… Но сейчас, когда ты произнес это слово… Действительно, ведь только из-за ревности она и могла вести себя столь неразумно, так сердиться и отказываться даже просто поговорить со мной.

— Так, Найтон, оказывается, был прав. — Джеймс хмыкнул, а затем, не сдержавшись, рассмеялся в открытую: — Где же твои знаменитые уловки, милый мой мальчик? Ты же достаточно опытен в подобных делах, чтобы знать, как разрешить…

— Взгляните на этого говоруна, — раздраженно перебил Энтони. — Ни тот ли это парень, который недавно вечером получил хороший удар по ноге от какой-то девчонки? Где же знаменитые уловки Коршуна были…

— Заткнись, Тонни, — прорычал старший брат. — Если ты продолжишь без конца выкрикивать это имя, я кончу свою жизнь с веревкой на шее. Капитан Коршун умер. Будь так добр, запомни это.

Настроение Энтони улучшилось ровно настолько, насколько испортилось у Джеймса.

— Успокойся, старик, — произнес он примирительно. — Здешние ребята вряд ли сообразят, что говорим мы о Коршуне с большой буквы, а не о птице. Но предостережение твое принято. Коль скоро для решения твоих проблем ты решил похоронить капитана, я тоже не буду тревожить его прах. Ты просто, видишь ли, не сказал мне об этом раньше. А что остальные твои пираты?

— Некоторые продолжают промысел уже без меня. Другие остались в команде «Святой Анны», которая сменила черный флаг на обычный. Они дожидаются в гавани, когда мы выйдем в море.

— И когда же, позволь спросить, это произойдет?

— Успокойся, старик. Наблюдать, как ты сам запутываешь свою жизнь, слишком забавно, чтобы так прямо сразу взять и уехать.

Глава 30

Было пять часов вечера, когда к дому из коричневого кирпича на Пиккадилли подкатила карета. Выскочивший из нее Джордж Амхерст стал помогать братьям Мэлори — сами они выбраться из экипажа не могли.

В помощи они оба весьма нуждались уже в тот момент, когда он увидел их в «Уайт-клубе». Первым делом он попытался урезонить производивших слишком много шума братцев, правда, без особого успеха. К счастью, ехать домой они в конце концов согласились и сейчас изрядно веселили Джорджа своим поведением. Энтони в таком виде он вообще видел впервые. Выбравшись из кареты, тот замер с каким-то хитрым выражением лица, не зная, в каком направлении двигаться дальше. Джеймс выглядел тоже крайне комично. Он постоянно подшучивал над братом, убеждая, что тот совсем потерял голову, хотя, если и отличался от него, то только тем, что был еще пьянее.