Нежная мятежница (др. преревод) - Линдсей Джоанна. Страница 61

Рослин через плечо посмотрела на подругу, попыталась улыбнуться, но не смогла.

— Я вообще пришла к заключению, что Энтони появляется именно тогда, когда этого меньше всего ждешь. Возможно, специально, чтобы поиграть на моих нервах.

— Ты нервничаешь?

У хозяйки вырвалось нечто среднее между смехом и стоном. Она сделала еще один солидный глоток хереса и лишь затем вернулась к Франсес, присев с ней рядом на новом диване работы мастерской Адамса.

— А я не должна, по-твоему? Впрочем, наверное, нет. Вчера он говорил с тобой крайне плохо, а сегодня я предупредила его, что ты придешь.

— Ну и?..

Рослин наконец улыбнулась, хотя улыбка эта больше смахивала на гримасу.

— Он поражает меня, Фран, непрерывной сменой своего настроения. Я совершенно не знаю, что ожидать от него.

— В этом нет ничего удивительного, милая. У нас тоже настроение порой меняется, не правда ли? Так что перестань изводить себя. Расскажи-ка мне лучше, что он думает об этой новой обстановке.

На этот раз Рослин улыбнулась искренне:

— Он еще не видел ее.

— Ты хочешь сказать, что не позаботилась о том, чтобы он одобрил твой выбор? — удивленно раскрыла глаза Франсес. — Но эти вещи такие… такие…

— Утонченные и даже женственные?

В глазах хозяйки заплясали золотистые огоньки. Франсес на мгновение замерла, пораженная пришедшей ей в голову догадкой.

— Боже правый, ты сделала это специально! Ты рассчитываешь на то, что Энтони все это страшно не понравится.

Рослин обвела взглядом бывшую холостяцкую комнату, совершенно преображенную новой мебелью и атласной драпировкой. Теперь она выглядела так, как и должна выглядеть гостиная в богатом доме, но скорее всего в доме женщины. Мебель Адамса славится своей чрезмерной изысканностью стиля, утонченной легкостью и нежностью отделки. Рослин очень понравились именно замысловатая резьба и позолота на спинках двух диванов и стульях, которые она заказала, а еще больше атласная парча драпировки с серебряными на оливково-зеленом фоне цветами. Не такие уж женственные цвета, между прочим. А отделка и украшения — да. Если еще добавить к ним новые обои… Впрочем, окончательное решение по поводу их она еще не приняла.

— Не думаю, что Энтони так уж сильно не понравится, Франсес, а если и так, то он об этом не скажет. Ему понравится. — Она пожала плечами. — Хотя, все, конечно, может быть. Но я готова при первом же проявлении недовольства немедленно избавиться от всего этого и купить что-нибудь другое.

Подруга нахмурилась:

— Мне кажется, ты слишком привыкла тратить деньги, не думая о цене. Не следует, однако, забывать, что твой муж не так богат, как ты сама.

— Ну уж об этом-то как раз я и не забываю.

Услышав столь откровенный намек, Франсес вздохнула:

— Понятно. Надеюсь, ты понимаешь, что делаешь. Но имей в виду: мужчины ведут себя порой весьма забавно, когда сталкиваются с денежными проблемами. Один может проиграть за вечер двадцать тысяч и наутро забыть об этом. А другой пускает себе пулю в лоб и при куда меньшем проигрыше.

— Не беспокойся, Франсес, есть кому позаботиться, чтобы Энтони окончательно не разорился. А сейчас не будешь возражать, если я еще немного налью тебе?

Франсес снова взглянула на свой все еще наполовину наполненный бокал и на опустевший бокал подруги. Она покачала головой, хотя относилось это явно не к предложению.

— Что ж, поступай как знаешь, и будем надеяться, все закончится благополучно. Но согласись, Рос, ты не можешь сказать, что тебе безразлична его реакция. Он был очень… как бы лучше выразиться, недоволен, когда ты предъявила ему тот довод, о котором так и не хочешь говорить?

— Это был не довод, — натянуто ответила Рослин. — А не доволен он с первого дня нашей свадьбы.

— Однако ты сама не отличалась очарованием, когда я видела вас последний раз вместе. Создается впечатление, дорогая, что его настроение может быть прямым следствием твоего собственного отношения к нему.

Рослин предпочла не комментировать это резонное замечание.

— Скорее всего к обеду ни Энтони, ни его брат не успеют, — стараясь казаться веселой, сказала она. — Но это и к лучшему. Нам есть о чем поговорить, ведь верно?

— Конечно, милая, — улыбнулась Франсес.

Рослин тоже улыбнулась. Что ни говори, а общение с подругой действует на нее благотворно, хотя та и дает советы, которые не хочется даже выслушивать.

— Пойдем, — сказала она, вставая и решительно отодвигая бокал в сторону, — лучший херес может испортить впечатление от изысканных блюд, которые повар обещал для нас приготовить. А Добсон уже, наверное, ворчит в столовой, ожидая, когда же сможет наконец проявить свое искусство сервировки. Да, посмотрим еще, что ты скажешь, когда увидишь стол, который привезли сегодня днем. Вот уж действительно великолепная вещь!

— И чертовски дорогая, без сомнения?

— Да, — хмыкнула хозяйка дома.

Взявшись за руки, они вышли из гостиной и направились в столовую, которую до недавнего времени правильнее было бы называть комнатой для завтраков, поскольку обедал и ужинал Энтони до свадьбы, как правило, вне дома. Но, сделав лишь несколько шагов, Рослин остановилась. Замереть на месте ее заставил вид Добсона, который как раз в этот момент открывал дверь. Через мгновение в нее вошел Энтони. Но это было еще не все. Рослин чуть не задохнулась от охватившего ее гнева. Этого не может быть! Да как он посмел! Эти застрявшие в горле леди Мэлори восклицания относились, естественно, к мужу, который, прекрасно зная, кто у них в гостях, привел с собой Джорджа Амхерста. Причем, судя по оцепенению, охватившему последнего при виде Франсес, он тоже не был предупрежден о возможности встречи с ней.

— Великолепно! — весело воскликнул Энтони, передавая шляпу и перчатки застывшему с каменным лицом Добсону. — Вижу, мы подоспели как раз вовремя, к самому обеду.

Пальцы Рослин сжались в кулачки. Реакция Франсес была еще показательнее. Смертельно побледнев, она в ужасе вскрикнула, резко повернулась и бросилась опрометью назад в гостиную.

— А ты что стоишь, Джордж, будто осел? — обратился Энтони к другу, приводя того в чувство пинком в спину. — Иди же за ней.

— Нет! — выкрикнула Рослин. — Ты уже и так натворил достаточно…

Но презрение, звучавшее в предупреждении, лишь только подхлестнуло беднягу, который решительно направился в сторону гостиной. Охваченная ужасом, Рослин бросилась наперерез, намереваясь захлопнуть дверь перед его носом, а если надо будет, и вступить с ним в драку. Но она не учла, что в холле находился еще и ее муж. Женщина успела сделать только пару шагов, а Энтони, каким-то непостижимым образом преодолев расстояние в десять футов, обнял ее за талию, и оттащил упирающуюся жену назад к лестнице.

— Уйди, отцепись от меня, ты… — бормотала она сердито, барахтаясь в его объятиях и не очень еще понимая, что произошло.

— Сейчас, сейчас, дорогая, успокойся немного, будь так добра, — стараясь успокоить ее, шептал Энтони. — По-моему, мы уже достаточно повеселили слуг неприличными сценами в этом холле. Не стоит устраивать еще одну.

Это подействовало.

— Если бы ты не… — начала Рослин сердито, но уже гораздо более тихим голосом.

— Послушай меня внимательно, любовь моя, — перебил ее Энтони. — Франсес упорно отказывалась выслушать его. На этот раз ей придется сделать это. Джордж наконец заставит выслушать то, что он давно пытался сказать ей нормальным способом. И никто им не помешает. — Энтони на мгновение прервался и, улыбнувшись, хитро посмотрел на жену: — Кстати, тебе не кажется, что их отношения в чем-то похожи на наши?

— Абсолютно не кажется! — У нее перехватило дыхание. — Я слушаю то, что ты говоришь. Я просто не верю тебе.

— Упрямая девчонка, — ласково проворчал Энтони. — Ладно, сейчас нам некогда объясняться. Ты пойдешь со мной и подождешь, пока я переоденусь к обеду.

Ей ничего не оставалось делать, как только подчиниться, поскольку уже в следующий момент он нес ее вверх по лестнице. Но, как только они оказались в его комнате и Энтони слегка расслабил руки, Рослин резко оттолкнула его, не обращая внимания на стоящего рядом Виллиса.