Наследие - Доэрти Кристи. Страница 70

Среди собравшихся послышался приглушенный говор – все обсуждали, насколько логично подобное утверждение.

– Вы говорите такие глупости, что слушать тошно, – сказала Кэти. – Давайте лучше сыграем в какую-нибудь игру.

Ответом ей послужил взрыв приправленного иронией смеха.

– И в какую же игру мы будем играть? – спросил с сарказмом кто-то из присутствующих. – В ковбоев и индейцев? Или полицейских и воров?

– А как насчет «правды и смелости»? – ответила Кэти, не задумавшись ни на секунду. – Тысячу лет уже в нее не играла.

– Рискованная забава, – бросила Николь, прижимаясь к Сильвиану.

Элли внимательно наблюдала за тем, как его рука привычно легла на тонкую талию девушки. Но когда перевела взгляд на его лицо, заметила, что он смотрит на нее. В следующее мгновение у нее в душе зародилось не знакомое ей доселе жгучее ревнивое чувство.

Чуть позже, вернувшись мыслями к реальности, она поняла, что Кэти полностью завладела вниманием слушателей. Взобравшись на камень, чтобы ее было лучше видно и слышно, она говорила громким уверенным голосом, а ее трепетавшие на ветру ярко-рыжие волосы, казалось, приближались по цвету к полыхавшему у нее за спиной оранжевому пламени костра.

– Позволю себе напомнить правила. Всякий, кому задан вопрос, получает, в свою очередь, право задать любой вопрос любому из присутствующих. Ответить на вопрос можно двумя способами – или сказать правду, или выполнить желание, требующее от респондента определенной смелости или даже отчаянности. – Собравшиеся снова разразились смехом, а некоторые начали обсуждать правила. Так или иначе, но шум снова резко возрос, и Кэти пришлось возвысить голос до максимума, чтобы перекрыть его. – По крайней мере, у того, кто отвечает, есть выбор, и ему не обязательно говорить во всеуслышание вещи, которые не предназначены для чужих ушей. Конечно, респондент, чтобы облегчить себе жизнь, всегда может соврать, но будем надеяться, что среди нас лгунов нет… Итак, бросаю пробный камешек! – воскликнула Кэти, поворачиваясь к одному из ребят: – Скажи, Алекс, тебе когда-нибудь делали минет?

– Круто, – наморщив нос, пробормотала Зои.

Посмотрев на девочку, Элли подумала, что Зои всего тринадцать, после чего задалась вопросом, не предложить ли ей уйти отсюда, да и самой убраться вместе с ней за компанию, пока задуманная Кэти игра не вышла за рамки дозволенного. Элли не хотелось больше здесь находиться. Она не могла отделаться от ощущения, что Кэти внесла в правила «правды и смелости» какие-то новые, не известные ей поправки, сдобренные цинизмом. С другой стороны, Зои вроде бы нисколько не была шокирована заданным Кэти вопросом и демонстрировала больше любопытства, нежели смущения.

С плоского камня поднялся высокий худощавый блондин с бутылкой вина в руке, которого Элли помнила по Ночной школе.

– Это правда, – произнес он. Собравшиеся затаили дыхание. – Было такое дело.

Ребята зажужжали, как разозленные шмели, выражая сомнение в сказанных им словах. Некоторые от негодования даже стали бросать в него кусочки зефира.

– Точно было, правда, всего один раз, – настаивал на своем Алекс. – Богом клянусь! – Потом, криво улыбнувшись, добавил: – О подробностях рассказать не могу, поскольку я джентльмен.

– Лично я сильно в этом сомневаюсь… – протянула Кэти, забирая у него бутылку, – что, впрочем, не мешает тебе задать любой вопрос любому из тех, кто сидит у костра.

– Пру! – выкликнул он.

– Присутствует! – Хихикающая светловолосая девица поднялась с места.

– Это правда, что ты потеряла девственность на яхте?

Хохот и веселые возгласы приветствовали этот вопрос, пока Пру, переминаясь с ноги на ногу, обдумывала имевшиеся в ее распоряжении опции.

– Выбираю вариант «смелость», – наконец сказала она. Подружки, выслушав ее ответ, просто умирали от смеха.

Алекс с минуту размышлял о том, какое задание ей дать. Потом сказал:

– Снимешь весь верх, пойдешь одна в развалины башни и просидишь там три минуты.

У Пру на лице проступило смущение.

– Не хочу одна идти в башню и сидеть в ней.

– Или правдивый ответ, или демонстрация смелости, Пру, – строгим голосом сказала Кэти. – Ты ведь слышала правила, не так ли?

Вздохнув, Пру расстегнула молнию на лыжной куртке, после чего сняла ее и находившийся под ней толстый свитер. Под свитером она носила тонкую розовую футболку, от которой и избавилась в следующую секунду, явив взглядам присутствующих поддерживавший грудь белый кружевной бюстгальтер. Парни снова завопили, заходясь от восторга.

– Ради Бога, девушка, – пробормотала Джу, – не теряй самоуважения.

– Бюстгальтер тоже! – наставительно сказал Алекс, но настаивать не пришлось, поскольку Пру уже снимала его.

– В башню! В башню! В башню! – принялись хором скандировать собравшиеся.

Как только Пру, хихикая, поеживаясь от холода и тряся голыми грудями, пробежала по двору и скрылась в темноте каменного строения, Элли решила что ей срочно пора уходить и забрать с собой Зои, пока внимание учеников сосредоточено на перипетиях, связанных с миссией Пру. Эти так называемые посиделки у костра все меньше соответствовали ее понятию о вечеринке.

– Кто-то должен пойти с ней, чтобы проконтролировать ситуацию и убедиться, что ей ничего не угрожает, – сказал Алекс. – Предлагаю свою кандидатуру.

– Прекрати говорить пошлости, – произнесла Кэти, вновь возвышая голос, чтобы перекрыть смех и крики собравшихся. – Это тебе не порнофильм. И запомни: я хронометрирую процесс.

Пока собравшаяся у костра публика смеялась, переговаривалась и пила из бутылок вино, Элли наклонилась к Зои.

– Если захочешь уйти, только скажи, – произнесла Элли, со значением посмотрев на нее.

– Это довольно любопытно с антропологической точки зрения, – заметила Зои. – Кроме того, я за собой особых грехов не знаю и, какой бы вопрос мне ни задали, готова сказать всю правду.

– Время вышло! – крикнула Кэти. – Пру? Можешь вернуться к своим одежкам.

У костра установилось напряженное молчание, как если бы собравшиеся не были на сто процентов уверены в том, что им доведется увидеть Пру вновь. Тем не менее через пару секунд та выскользнула из черного пролома в башне и побежала, содрогаясь от холода, на свое место. Теперь она не хихикала и даже не улыбалась.

– Там чертовски холодно. Уж лучше бы я сказала правду.

– Твоя очередь, Пру, – произнесла Кэти.

– Лукас. – Пру застегнула лыжную куртку до горла и натянула шапку на уши. – Ты когда-нибудь трахал девушку в помещении школы?

Элли почувствовала, как заерзала на своем камне сидевшая рядом Джу, и с любопытством на нее посмотрела. Джу опустила голову и рассматривала землю у себя под ногами.

– Выбираю правду, – без намека на улыбку сказал Лукас. – Да, трахал. – Парни наградили его сардоническими аплодисментами. Интересно, что Лукас при этом головы в сторону Джу не повернул и не наградил ее даже скользящим взглядом.

– Моя очередь. – Лукас взял бутылку у кого-то из ребят и основательно из нее глотнул. – Кэти!

Толпа снова оживилась, когда рыжеволосая красавица поднялась на ноги. Надо сказать, что сторонний наблюдатель не обнаружил бы в этот момент у нее на лице ни малейшего признака смущения или страха.

– Итак, правда или смелость, – произнес Лукас. – Кэти, тебе приходилось трахаться на пришкольном земельном участке после наступления комендантского часа? Например, в открытом летнем домике, в лесу или беседке?

– Выбираю правду. – Кэти расправила плечи и положила руку на талию. – Определенно приходилось. И не раз.

Ученики рассмеялись.

– Моя очередь, – сказала она, поворачиваясь к костру, в свете которого ее черты приобрели некое потустороннее выражение. – Элли!

Элли до того удивилась, что чуть не подпрыгнула. Джу с сочувственным видом стиснула ей пальцы.

Собравшиеся наградили сделанный Кэти выбор громким многоголосым «ох!».

Элли медленно встала с камня и повернулась к Кэти. Гнев и страх, которые она испытала в эту минуту, сплелись в тугой узел и тяжким грузом легли ей на сердце. Устремив на Кэти пронизывающий взгляд, она всмотрелась в ее пламеневшие от огня черты.