Наследие - Доэрти Кристи. Страница 84

На открывшейся ее взгляду извилистой подъездной дорожке аккуратными рядами стояли припаркованные автомобили. Водители, сбившись в стайку у западного крыла здания, курили, болтали и листали журналы и, казалось, не обратили на нее никакого внимания, когда она двинулась в обход здания, покачиваясь на непривычно высоких каблуках туфель, одолженных ей Джу. Укрываясь во тьме, она двинулась по неосвещенной тропинке в направлении обнесенного стеной сада. До нее доносились приглушенный смех собравшихся у заднего входа людей и запах сигаретного дыма, но она уже скрылась за деревьями, и те, кто, подобно ей, вышли подышать свежим воздухом, не могли ее увидеть.

Через некоторое время она стояла перед выложенным мрамором небольшим искусственным гротом с куполообразной крышей и любовалась на скульптуру облаченной в хитон танцующей женщины. Губы на лице статуи изгибались в улыбке, и можно было подумать, что она вовсе не прочь танцевать сколь угодно долго в своих легких развевающихся одеждах, несмотря на холод и пронизывающий ветер.

Протянув руку, Элли прикоснулась к ледяной поверхности камня, вспомнив о том вечере, когда Сильвиан обнаружил ее в этой самой беседке, после чего стал отрабатывать с ней приемы самозащиты.

– Надеюсь, ты догадываешься, что забыла надеть пальто?

По какой-то странной причине она не удивилась, услышав его голос, хотя совершенно не слышала звука его шагов. Затем на секунду прикрыла глаза, не зная, на что решиться, и лишь после этого повернулась.

Сильвиан находился от нее на расстоянии нескольких футов и стоял рядом с лесенкой, которая вела к статуе. Когда их глаза встретились, Элли вздрогнула, словно от удара током. Потом, указав на его смокинг, деланно небрежным голосом произнесла:

– Похоже, ты тоже забыл его надеть.

– Да, но смокинг – это, в сущности, пиджак, к тому же на подкладке. – Он скинул с плеч подбитый шелком смокинг и протянул ей. Крахмальная белоснежная рубашка, казалось, засветилась в темноте ночи.

– Но теперь ты точно замерзнешь, – заметила Элли, не сделав даже попытки взять у него смокинг.

Он ухмыльнулся.

– Ничего, переживу как-нибудь.

Поколебавшись еще секунду, Элли наконец взяла смокинг у него из рук. Как она и думала, этот черный пиджак с атласными лацканами хранил еще тепло его тела и запах дорогого одеколона.

– Ты покрасила волосы. – Он рассматривал ее красные локоны, падающие на плечи. – Тебе идет.

– Спасибо. – Она коснулась своих волос нервно подрагивавшими пальцами. – Но это не моя идея. А Джу иногда бывает очень убедительной…

– Об этом уже ходят слухи… Да, чуть не забыл. Хочу извиниться перед тобой за родителей, – сказал он. – Но они и в самом деле испытывали сильнейшее желание с тобой познакомиться.

Она пожала плечами. Дескать, понимаю твоих родителей.

– Твоя мама прекрасно выглядит.

– Обязательно передам ей твои слова. Ей нравится, когда люди говорят, что она красивая, – сухо сказал он.

Затем пришло ощущение, что светский разговор о пустяках закончился, и им просто не о чем говорить. Воцарилось неловкое молчание. Элли перенесла вес тела на другую ногу, отчего высокий острый каблук наполовину ушел в грязь. Сильвиан же, не сводя с нее глаз, оперся о каменную лестницу.

– Почему ты бродишь здесь на холоде в полном одиночестве? – неожиданно спросил он.

Ты знаешь, почему. Иначе не пришел бы сюда.

– Не знаю, что и сказать… Полагаю, просто захотелось глотнуть немного свежего воздуха. – Она с вызовом на него посмотрела. – А ты-то как здесь оказался?

Он, видимо, напрягся, а после паузы заговорил очень тихим голосом, почти шепотом:

– Пошел за тобой следом.

У нее перехватило горло.

– Зачем? – сказала она так тихо, что сама едва услышала собственные слова.

– Le coeur a ses raisons que la raison ne connait point [3]. – Он произнес эту фразу по-французски слишком быстро, и Элли замотала головой.

– Не понимаю. – Незнание того, что он сказал, едва не заставило ее запаниковать. – Что это значит?

Но когда он посмотрел на нее, проступившее в его взгляде желание стало ответом на ее вопрос.

– Это значит, что я хочу быть с тобой. Что не могу заставить себя не думать о тебе. – Он с силой постучал кулаком по каменной опоре. – Господь свидетель, я пытался. Приложил максимум усилий, чтобы выбросить тебя из головы. Но не смог.

Два глубоких вдоха, один медленный выдох.

– Я… тоже о тебе думаю. – Она едва разобрала собственные слова – так сильно и громко стучало у нее сердце.

Потом она, помимо воли, перенеслась мыслями к летнему балу. По тому, как блеснули у него глаза, Элли поняла, что он догадался, о чем она вспомнила.

– Знаю, что совершил тогда плохой поступок. Глупый поступок. Но люди меняются, Элли. – Он говорил страстно, почти с отчаянием. – Люди учатся. Если бы не учились и не становились умней, какой тогда смысл во всем этом? – Он ткнул пальцем в здание школы, проглядывавшее сквозь деревья. – Какой тогда смысл в жизни? Ты, к примеру, сильно изменилась за время пребывания в Киммерии. И я наблюдал за этим процессом. Ну, и сам тоже изменился, разумеется. И чертовски сожалею о том, что сделал тогда. Если бы существовал способ вернуть и переиграть совершенное в прошлом, то я…

Неожиданно Элли стало наплевать на летний бал – да и на все остальное. Она провела слишком много времени, размышляя о том, чего хочет Картер и какие чувства испытывает. А как насчет того, чего хочет она?

В любом случае Картер, как это ни прискорбно, сейчас с Джулией. И я ему больше не нужна.

При таком раскладе почему бы ей и не закрутить с Сильвианом? Вне зависимости от ее слов и поступков, Картер считал, что она испытывает сильное влечение к Сильвиану. Что ж, теперь она сама может узнать, так ли это.

По крайней мере, Сильвиану она нравится, и он хочет ее.

– Ты можешь переиграть то, что сделал летом, – неожиданно сказала она. Сильвиан с удивлением воззрился на нее. Но Элли, словно опасаясь того, что может изменить решение, преодолела в два шага разделявшее их с Сильвианом расстояние и приникла к нему. При этом смокинг упал с ее плеч и остался лежать, как ненужная тряпка, на подмороженной земле.

– Давай все вернем и исправим.

Она заметила промелькнувшее в его глазах сомнение. Казалось, он не верил, что такое возможно, и она готова вернуть ему свою благосклонность. Элли же протянула руку и провела кончиками пальцев по контуру его губ. Он закрыл глаза. Элли, обхватив Сильвиана за шею руками, с силой притянула его к себе.

Поначалу ее поразило то, что он целовался совсем не так, как Картер. Его губы оказались мягче, и представлялись ей более опытными и уверенными. Элли испытала странное чувство, что она зря все это затеяла. Потому что… потому что это неправильно.

Но решила пойти наперекор внутреннему голосу. И вместо того чтобы отпрянуть от Сильвиана, притянула его к себе за шею сильней, чем прежде. Поцелуй же, который оказался поначалу сравнительно робким, сделался куда более крепким и страстным. Пока он длился, Сильвиан положил руки ей на талию. Сначала не очень уверенно, но, поскольку протестов со стороны Элли не последовало, притиснул ее к себе с такой силой, что та едва могла вздохнуть. Когда же она раздвинула для него губы, издал глубокий горловой звук и с силой стиснул ее в объятиях. Теперь они были настолько близки, что она слышала стук его сердца так же хорошо, как если бы оно билось в ее груди.

Элли излила в этом поцелуе все запасы одиночества, накопленного ею за пять недель, огромную душевную боль от разрыва с Картером, чувство вины за собственные неправедные поступки, принесшие боль другим людям, и страдание от невозможности сблизиться с человеком, которого по идее ей было нельзя хотеть.

Словно прозрев обуревавшие ее чувства, Сильвиан положил ей ладонь на затылок, чтобы их поцелуй сделался еще глубже и проникновенней. От его тела исходил такой сильный жар, будто у него начался приступ лихорадки, и Элли забыла в этот момент и о холодной погоде, и о пронизывающем ветре, и о том, что всего несколько минут назад ею владело чувство одиночества и безысходности.