Расчетливая вдова - Аллен Луиза. Страница 14

Росс отпустил ее не сразу, как мог бы поступить, чувствуя, что его отвергают, а лишь ослабил объятия.

– Нет?

Мег обнаружила, что у нее не хватает сил ответить. В это мгновение она не могла сообразить, почему, ложась в одну постель с попавшим в беду незнакомцем, которого не понимала, ведет себя не совсем разумно. Тут корабль качнулся, и Мег снова оказалась в его объятиях, ухватившись за густые волосы Росса. Ах, как приятна эта близость, этот жар тел.

Но тут Росс решил поставить точку.

– Спускаемся вниз. – Он направился к сходному трапу, крепко держа ее за руку.

Мег не стала сопротивляться. Она была чуть взволнована, чуть испугана и не способна оказать ему никакого сопротивления.

Шум голосов, встретивший их в общей каюте, говорил о том, что скандальное развлечение, устроенное Россом ранее, все еще занимало пассажиров.

– Миссис Брендон!

Мег обернулась и покраснела, осознав, что слишком охотно отзывается на это имя, и увидела полную женщину, рядом с которой сидела за столом.

– Вы видели это возмутительное зрелище! Двое мужчин, совершенно… я хотела сказать – в чем мать родила!

– Боже милостивый! Как это отвратительно. Должно быть, они были пьяны. Как вам кажется?

– Или спятили, – мрачно добавила другая женщина. – А вот и дорогой майор Брендон, храбрый спаситель Хосе. Сеньора нам уже все рассказала. Как вы себя чувствуете, майор?

– Я вполне здоров, мадам, – ответил Росс так, будто стоял перед военным трибуналом. – Извините нас… – Он провел Мег через общую каюту и направился к себе, крепко держа ее за руку.

Когда за ними затворилась дверь, они остановились и уставились друг на друга. Мег с ужасом начала понимать, что они вели себя очень неосторожно. Росс выглядел так, будто трибунал приговорил его к смерти.

– Спать, – прошипел он.

– Я думаю, что не… – заговорила Мег, осознавая больше прежнего, насколько этот мужчина крупный и сильный. Она раздразнила его, разогрела кровь, а теперь не знала, как не дать ему завершить то, что сама предложила. А желает ли она вообще остановить его? Нет! И это честный ответ. Но что будет потом?

– Мы не думали, что делаем. Идите спать. – Росс взял одеяла, которые Мег свернула и оставила на сундуке. – Я буду спать на полу.

Мег уселась на край койки. Ноги не слушались. Росс и не собирался довершить то, что у них началось на палубе, – ни силой, ни уговорами. Мег показалось, что у нее от облегчения закружилась голова. Теперь не придется ничего решать.

– Вы не будете спать на полу. – Чувство вины взяло верх над облегчением. – Мы оба будем спать на койке. Если вы ляжете на полу, у вас заболит нога, а я стану беспокоиться и не смогу уснуть. А если я лягу на полу, вы не сможете спать, тревожась за меня.

Звук, изданный Россом вместо ответа, можно было назвать фырканьем.

– Вы думаете, мне легко спать рядом с женщиной, которую я только что целовал? Держал в своих объятиях? Мег, вы ведь были замужем, разве не так? Вы знаете, чем все закончится.

Росс забрал подушку и бросил ее на пол.

Краснея, Мег подумала, что он ведет себя вполне искренне. Конечно, ей известно, как чувствует себя мужчина, целующий женщину. А если после этого оба лягут в одну постель и между ними ничего не произойдет, мужчина будет чувствовать себя весьма неуютно. Это ясно.

Мег могла положиться на обещание, которое Росс дал прошлым вечером. С ним ей ничего не грозит, даже если он проведет ночь, испытывая боль в ноге и невольную реакцию собственного тела. Теперь она чувствовала себя виноватой. И смущенной. И была весьма недовольна собой.

– А если мы оба устроимся на койке, то будем похожи на две доски, – добавил Росс. Он стоял подбоченясь, с неудовольствием глядя на матрас.

– Думаю, никому из нас не станет лучше, если вы будете спать на полу. Прошу прощения. Я обнимала и целовала вас просто от радости, поскольку испытала почти такую же радость, как тогда, когда Питер спас меня.

– Я первый поцеловал вас, – возразил Росс с видом человека, который останется честным, даже если это погубит его.

– Дело даже не в радости, – добавила Мег. – Пусть это побудит нас не давать воли… гм… животным страстям, как вы изволили выразиться, – бодро сказала она с большей решимостью, чем чувствовала. – Полагаю, мы взрослые люди, а не распущенные подростки, и Богом наделены силой воли.

Это прозвучало очень хорошо, но Мег все равно снова почувствовала себя семнадцатилетней девочкой, хотя по опыту знала, что в реальности романтическим мечтам приходит конец.

«Только взгляни на него. Он совсем некрасив, мрачен, суров, загадочен и всегда не в духе. Так что же на меня нашло?» Эти мысли ни к чему не привели. Мег понимала, что Росс настоящий мужчина, страшно волнует ее, а она его желает. Она, Маргарет Шелли, поклявшаяся никогда не позволить эмоциям снова вовлечь себя в беду.

– Животные страсти, – повторил Росс с еще более мрачным выражением лица. – Сила воли. Верно. Раздевайтесь за занавеской, а я лягу. Если погасите фонарь до своего выхода из-за занавески, можете представить себе, что я та крупная женщина, с которой мы только что повстречались. А я сделаю вид, что вы не ошиблись.

– Это может сработать, – согласилась Мег. Она скрылась за занавеской и занялась крючками и петельками. Она никак не могла понять, обладает ли Росс чувством юмора или говорит вполне серьезно. Она сняла платье через голову и заметила, обращаясь к безмолвной каюте: – Мы испытаем лишь временные неудобства. Утром после хорошего сна мы даже не вспомним об этом.

Росс лежал в темноте и умышленно напрягал мышцы ноги, чтобы боль в колене отвлекала от напряжения в паху. Он отвернулся в другую сторону, чтобы последствия поцелуя не дали знать о себе сквозь тонкую простыню. Что с ним происходит? Росс всего лишь поцеловал женщину, когда та нуждалась в утешении, а она ответила. И больше ничего. Ему даже в голову не пришло, что это может привести к чему-то еще. Росс был уверен, что Мег тоже ничего подобного не подумала.

Однако легче убеждать себя в этом, нежели укрощать тело. Росс ведь не был развращенным подростком, как выразилась Мег. Хорошо, она не видела свидетельства того, что он ведет себя как возбужденный семнадцатилетний мальчишка. И речь не шла о долгом воздержании. До самой битвы он удовлетворял свои потребности с услужливыми проститутками. Эти постоянные спутницы армии и источник удовольствий все время перемещались вместе с войсками. Россу пришло в голову, что он возбудился с тех пор, как впервые встретил Мег.

Занавеска зашуршала, свет погас. Даже то, как Мег едва слышно задула лампу, возбуждало его. Наверное, ее мягкие розовые губы сложились в кольцо, пока она дула на свечу…

«Прекрати это». Росс мысленно представил довольно глупые черты лица полной женщины, тонкие губы, неопределенного цвета глаза, бессмысленную болтовню. Так уже лучше. Простыня натянулась, пока Мег забиралась в постель и занимала место между ним и стеной. Узкое место. Забралась, извиваясь всем телом. Образ полной женщины исчез, Росс почувствовал запах теплой самки и дешевого мыла, стал дышать ровно и смирился с тем, что его ждет долгая ночь.

Он лежал неподвижно и безмолвно терпел, пока хирург вытаскивал пулю из ноги. Это случилось только после победы в шумном споре с хирургом, настаивавшим на том, что ногу необходимо ампутировать. После такого можно вынести и это мучение.

Росс был вынужден признать, что сейчас он переживал возбуждающую агонию и еле держался, чтобы не встать и не отправиться гулять по палубе. Миссис Халгейт стала для него досадной занозой. Мег упрямая и возмутительно здравомыслящая, зато дала ему пищу для раздумий не только о собственных несчастьях.

Лежа в темноте с открытыми глазами, Росс признался, что думал только о себе, когда его вынесли с поля боя и доставили в палатку хирурга. Он уже не мог ни влиять на ход битвы, ни командовать своими людьми. Впереди неумолимо замаячило будущее, о котором он пытался не думать.