Ангел тьмы - Бэгшоу Тилли. Страница 60

Мэтт наблюдал, как удивление на лице Магуайра поочередно сменялось недоверием и паникой.

– Мы ни за что не успеем. Силверлейк… Может, пришлешь машину? Да, буду крайне благодарен. – Скороговоркой сообщив адрес закусочной, Дэнни отсоединился.

– Все в порядке? – спросил Мэтт.

– Вроде бы… нет… не совсем. – Дэнни вытащил две двадцатки, уронил их на стол и поспешно встал. – Присяжные уже вернулись. С приговором.

В комнате 306 царил настоящий хаос. Люди сражались за лучшие места. Телеоператоры дрались за доступ к предназначенной для журналистов галерее, используя тяжелые камеры в качестве оружия. Многие уже покинули знание суда, поскольку никто не ожидал такого скорого приговора. Но когда пришло известие, что жюри вот-вот вернется и судья Муньес через несколько минут объявит начало заседания, все помчались назад, на Беверли-Хиллз, нажимая на клаксоны, как нетерпеливые гонщики. Уже через четверть часа Бертон-уэй был забит, как шоссе 405 в час пик. Даже на тротуарах толпился народ, собравшийся вокруг двух гигантских выносных экранов, на которые должна была транслироваться процедура вынесения приговора.

Для дела международного масштаба было удивительно, как быстро жители города «присвоили» себе ответчиков, считая Софию Баста и Фрэнки Манчини чуть ли не своими. Всем вдруг стал небезразличен и Эндрю Джейкс, богатый престарелый арт-дилер, первая жертва убийц. Ведь все началось в Лос-Анджелесе. Со времен процесса над Оренталом Симпсоном, бывшим профессиональным игроком в американский футбол, обвиненным в убийстве жены и ее любовника, внимание всего мира никогда не было так безраздельно приковано к системе правосудия этого города. Для жителей было крайне важно, чтобы виновные понесли заслуженное наказание. Хотя толпа не требовала крови открыто, ее настроение было мрачно-выжидающим. Все знали, что Судья Ужас испытывал наслаждение, вынося смертные приговоры. Но сегодня город был на его стороне.

Мэтт Дейли вцепился в поручень в кабине патрульной машины. Над головой завывала сирена. Мигалка бросала сине-белые отблески, пока автомобиль мчался к зданию суда. Мэтт пытался вдохнуть побольше воздуха.

– Ждать осталось недолго, – ободрил его Дэнни, видя, как водители остальных машин неохотно уступают им дорогу. – Думаю, мы успеем.

Муньес величественно вплыл в зал суда. Все присутствующие встали. Подойдя к судейскому креслу, он для пущего эффекта помедлил, как король, обозревающий свои владения. Адвокаты находились на местах.

Уильям Бойс, который едва не уморил их своими пространными скучными речами, но чей перекрестный допрос изменил течение процесса, тоже был здесь.

Алвин Дюбре, защитник Манчини, этот валявший дурака старый шут, сказал меньше других, но возможно, добился для своего клиента большего снисхождения, заставив его молчать и позволив Софии Баста самой сплести себе веревку.

Эллен Уоттс, красавица и умница, но оказалась, однако, слишком неопытной, чтобы обуздать свою клиентку. Уоттс пришлось труднее всего, когда она пыталась выставить злобную убийцу жертвой, умную интриганку – несчастной шизофреничкой, а распущенную садомазохистку – маленькой растерянной девочкой. И она бы добилась своего, если бы София Баста ее не переиграла.

Слева стояли обвиняемые. Манчини выглядел, как всегда, воплощением зла и законченным психопатом. София Баста казалась непроницаемой. Она смотрела перед собой, вытянув руки по швам. Лицо ее было абсолютно пустым. На нем не было ни нервозности, ни надежды, ни гнева, ни нетерпения, ни отчаяния – ничего. Она казалась чистой грифельной доской, готовая смириться со следующей главой своей ужасной жизни, которую писали за нее. И на этот раз, с небольшой помощью присяжных, автором будет судья Федерико Муньес.

Эта глава станет последней.

Справа от Муньеса в первом ряду пустовали три места. Отсутствовали Дэвид Айшег, Мэтт Дейли и Дэнни Магуайр.

«Черт», – подумал Муньес. Знай он… нашел бы предлог, чтобы заставить трех основных персонажей драмы присутствовать при ее завершении. Но уже поздно.

Наконец судья сел, и все с готовностью последовали его примеру, опускаясь на стулья и вытягивая шеи, чтобы лучше видеть Баста и Манчини.

В комнату гуськом вошли присяжные.

У барьера, наспех возведенного перед зданием суда, водитель спорил с охранником.

– То есть как это «больше никаких машин»? Это помощник директора Интерпола Дэнни Магуайр! У него полный допуск на все судебные заседания!

– Ничего не знаю, – проворчал охранник. – У меня приказ. После начала заседания ни одна машина не въедет и не выедет отсюда.

Дэнни, не выдержав, вышел из машины и, приблизив лицо к физиономии охранника, так что ощутил чесночный запах из его рта, отчеканил:

– Либо вы немедленно отодвинете барьер и дадите нам проехать, либо я лично прослежу, чтобы вас не только уволили, но и чтобы вы больше никогда не нашли другой работы в этом городе. Но если считаете, что я лгу, можете нас развернуть. У вас есть ровно три секунды, чтобы принять решение. Один, два…

Охранник, заметивший стальной блеск в глазах Дэнни, понял, как следует поступить.

– Мистер председатель, вы вынесли вердикт?

Тяжеловесный немолодой афроамериканец торжественно кивнул:

– Да, ваша честь.

– Единогласный вердикт?

– Да, ваша честь.

Собравшаяся на улице толпа уставилась на гигантские плазменные экраны. Царила полная тишина. На одном стоял председатель жюри, за спиной которого сидели присяжные. Все выглядели мрачно-торжественными, как и следовало в подобных случаях.

На другом два ответчика, находившиеся всего в нескольких футах друг от друга, выглядели такими обособленными, как могли быть только совершенно чужие люди. Невозможно представить, что эти двое были знакомы с детства и, мало того, двенадцать лет составляли одну преступную команду. Что они были женаты…

– Итак, вы вынесли вердикт?

– Да, ваша честь.

Дэнни Магуайр, пыхтя, бежал по коридору, толкая перед собой тяжелую коляску с Мэттом. Двойные двери комнаты 306 маячили впереди, как врата рая. Или ада.

– Простите, сэр, – начал было полицейский, – но заседание уже началось. Судья Муньес… – Он осекся, увидев жетон Интерпола. – Заходите, сэр. Но я не могу пропустить вашего друга.

Дэнни, проигнорировав его, снова повез Мэтта дальше. В зале тоже стояла тишина, и неожиданный шум привлек общее внимание: все головы повернулись в их сторону. Но только один взгляд ошеломил Дейли. Впервые с начала процесса она смотрела на него. Только на него.

– Лайза, – прошептал он одними губами.

Она улыбнулась.

– По убийству с особой жестокостью Эндрю Джейкса: признали ли вы виновным Фрэнсиса Манчини? – спросил судья.

– Виновен.

Слово прогремело, как выстрел.

– А второго ответчика, Софию Баста?

Выдох председателя жюри длился целую вечность.

– Невиновна.

Изумленные восклицания публики, казалось, были слышны по всему миру.

Собравшиеся на Бертон-уэй вопили так громко, что слабые отзвуки были слышны даже сквозь толстые стены здания суда. Едва операторы поняли, что происходит, как все объективы нацелились на лицо Софии. Но если она в какую-то долю секунды и отреагировала на слова председателя, сейчас всякое выражение словно стерли, заменив обычной безмятежной пустотой. Мэтт закрыл глаза и обмяк, словно его ударили под дых. Даже Муньесу, знаменитому Судье Ужасу, потребовалось некоторое время, чтобы взять себя в руки.

– Мы считаем второго ответчика, Софию Баста, невиновной вследствие ограниченной ответственности ввиду признания подсудимой психически нездоровой.

Судья Муньес откашлялся.

– В деле сэра Пирса Хенли…

«Виновен. Невиновна. Ограниченная ответственность».

То же самое было и в делах других жертв. Правда, оба ответчика были признаны виновными в покушении на Дэвида Айшега.