Большая маленькая ложь - Мориарти Лиана. Страница 43

– Миз Чепмен? Говорит Патриция Липман.

Директор школы. У Джейн свело живот.

– Миссис Липман? Все в порядке?

Ей не нравились трусливые нотки в собственном голосе. Мадлен разговаривала с миссис Липман бодрым, немного снисходительным и приязненным тоном, как мог бы говорить старый чудаковатый дворецкий.

– Да, все хорошо, правда, мне хотелось бы безотлагательно встретиться с вами, если это возможно. Сегодня было бы идеально. Вас устроит около двух часов, как раз перед окончанием занятий?

– Конечно. Все ли…

– Замечательно. Тогда до скорой встречи.

Джейн положила телефон:

– Со мной хочет встретиться миссис Липман.

Том знал почти всех детей, родителей и учителей из школы. Он вырос в этой округе и сам ходил в ту же школу, когда миссис Липман была скромной учительницей третьего класса.

– Уверен, тебе не о чем беспокоиться, – сказал он. – Зигги – хороший парнишка. Может быть, она хочет перевести Зигги в специальный класс или что-то еще.

– Ммм.

Джейн в рассеянности съела еще кусок кекса. Зигги не был «одаренным или талантливым». Так или иначе, по голосу миссис Липман было понятно, что ничего хорошего ее не ожидает.

Саманта. Когда начались эпизоды с буллингом, Рената просто голову потеряла. Сложность была еще и в том, что няня ничего не сообщала, поэтому какое-то время все происходило без ведома Ренаты. Разумеется, теперь мы знаем, что у Джульетты на уме были другие вещи, кроме работы.

Мисс Барнс. Родители не понимают, что ребенок в какой-то момент может быть забиякой, а в следующий – жертвой. Они и рады навесить ярлык! Конечно, я понимаю, что здесь было что-то другое. Что-то… нехорошее.

Стью. Отец учил меня: если парень тебя ударит, ударь в ответ. Очень просто. А что в наше время? Награда каждому пареньку за футбол. Приз за каждую ступеньку игры «передай сверток». Мы воспитываем поколение слабаков.

Теа. Рената наверняка винила себя. Из-за своей работы она почти не видела детей! Так жалко бедных крошек! Очевидно, им трудно с этим справиться. Очень трудно. Их жизнь никогда не вернется в прежнее русло, правда?

Джеки. Никто не говорит, что Джеф подолгу работает. Никто не спрашивает, знал ли Джеф о том, что происходит с Амабеллой. Как я понимаю, у Ренаты была более высокооплачиваемая и напряженная работа, чем у Джефа, но никто не порицал Джефа за его карьеру, никто не говорил: «Ах, мы совсем не видим Джефа в школе». Нет! Но если сидящие дома мамочки видят папу, приехавшего за ребенком, им кажется, он заслуживает золотую медаль. Возьмите моего мужа. У него свое маленькое окружение.

Джонатан. Они мои друзья, а не просто мое окружение. Простите мою жену. Она оказалась в гуще враждебного противостояния. Поэтому может показаться кому-то недружелюбной. Полагаю, ответственность должна взять на себя школа. И куда смотрели учителя?

Глава 36

Рената Клейн узнала, что на протяжении последнего месяца ее дочь Амабелла была жертвой систематического скрытого запугивания, – начала миссис Липман, как только Джейн села напротив. – К несчастью, Амабелла не может точно сказать, что именно происходило или кто принимал в этом участие. Тем не менее Рената уверена, что это Зигги.

Джейн судорожно вздохнула. Странно было, что она по-прежнему испытывает потрясение, как если бы сохранившийся в ней оптимизм давал ей надежду, что Зигги собираются перевести в какой-то специальный класс для незаурядных детей.

– Какого рода… – Голос Джейн прервался. Она с трудом откашлялась. У нее было ощущение, что она играет роль, к которой толком не подготовилась. На этой встрече должны были присутствовать ее родители. Люди одного возраста с миссис Липман. – Какого рода запугивание?

Миссис Липман слегка поморщилась. У нее был вид светской дамы, хорошо одетой и пользующейся дорогой косметикой. В ее голосе слышались строгие четкие нотки, действующие, очевидно, даже на несносных мальчишек из шестого класса.

– К сожалению, у нас мало подробностей, – сказала миссис Липман. – У Амабеллы на руках непонятно откуда взявшиеся синяки и царапины и… след от укуса. Она говорит только, что «кто-то ее сильно обижал». – Директриса вздохнула и забарабанила ногтями с безукоризненным маникюром по папке из плотной бумаги, лежащей у нее на коленях. – Послушайте, если бы не тот инцидент в ознакомительный день, я бы не пригласила вас, пока мы не выяснили что-то более определенное. Мисс Барнс говорит, что подобный инцидент произошел лишь однажды. Из-за этого случая она стала внимательно присматриваться к Зигги и характеризует его как очаровательного ребенка, которого учить одно удовольствие и который внимательно и деликатно относится к другим детям.

Неожиданная доброжелательность слов мисс Барнс едва не заставила Джейн разрыдаться.

– Безусловно, в школе Пирриви мы совершенно не приемлем запугивание. Ни под каким видом. Но, к вашему сведению, в тех редких случаях, когда мы сталкиваемся с подобными случаями, мы стараемся уделить внимание как жертве, так и обидчику. И если мы выясним, что Зигги обижал Амабеллу, то не станем просто наказывать его, а постараемся немедленно пресечь подобное поведение, а затем будем докапываться до причин. В конце концов, ему всего лишь пять лет. Некоторые специалисты утверждают, что пятилетний ребенок не способен кого-то запугивать.

Миссис Липман улыбнулась Джейн, а та сдержанно улыбнулась в ответ. Послушайте, он очаровательный ребенок. Он этого не делал!

– Были ли у вас подобные инциденты, помимо случившегося в ознакомительный день? В группе по уходу за детьми? В дошкольном учреждении? При общении Зигги с детьми вне школы?

– Нет, – ответила Джейн. – Никаких. И он всегда… ну…

Она собиралась сказать, что Зигги неизменно отрицал обвинения Амабеллы, но, возможно, именно это усложняло проблему. Миссис Липман могла подумать, что он привык врать.

– Значит, по-вашему, в прошлом Зигги, в его домашней жизни, в биографических данных нет ничего существенного, о чем нам следует знать? – Миссис Липман, тепло улыбаясь, выжидающе смотрела на Джейн, словно давая понять, что ничто ее не смутит. – Как я понимаю, отец Зигги не принимает участия в воспитании, верно?

Обычно Джейн немного терялась, когда малознакомые люди вскользь упоминали отца Зигги. Слово «отец» у Джейн ассоциировалось с любовью и надежностью. Она всегда думала сначала о своем отце, как будто говорили именно о нем. Приходилось мысленно переноситься в гостиничный номер со светильником под потолком.

Ну как, миссис Липман, это, по-вашему, существенно? Мне известно об отце Зигги только то, что он знал толк в эротическом удушении женщин, а также их унижении. Он показался мне обаятельным и добрым. Пел песенки из «Мэри Поппинс». Возможно, вы тоже сочли бы его «очаровательным», но, по сути, он оказался совсем другим. Пожалуй, вы могли бы охарактеризовать его как обидчика. Так что это может оказаться существенным. Для полноты картины могу предположить, что Зигги, по сути дела, – это повторное перевоплощение моего покойного деда. А у деда была очень добрая душа. Пожалуй, все зависит от того, верите ли вы в наследственную склонность к насилию или в реинкарнацию.

– Не могу припомнить ничего существенного, – сказала Джейн. – У него перед глазами достаточно образцов для подражания…

– О да, да, не сомневаюсь, – согласилась миссис Липман. – Господи! У некоторых наших детей отцы постоянно в командировках или подолгу задерживаются на службе, и дети совсем не видят их. И я вовсе не хочу сказать, что Зигги уделяется мало внимания, потому что его воспитывает одна мать. Я лишь пытаюсь получить полную картину.

– Вы спрашивали его об этом? – поинтересовалась Джейн.

При мысли о том, что Зигги расспрашивала директор школы без ее присутствия, Джейн разволновалась. Он спал ночью с плюшевым медведем. Утомившись, он садился к ней на колени и сосал большой палец. Ей по-прежнему казалось маленьким чудом то, что он умеет ходить, разговаривать и одеваться. И вот теперь он живет отдельно от нее своей жизнью, в которой случаются большие пугающие драмы, как у взрослых.