Граница льдов - Престон Дуглас. Страница 52
— Почему же его не посадили?
— Здесь не принято просто говорить сопернику: убирайся. Чилийцы — древний народ чести, так? — проговорил Паппап очень спокойно, как о само собой разумеющемся. — Если бы он убил их не в спальне, тогда другое дело. Но… — Он пожал плечами. — Каждый понимает, почему человек, который увидел свою жену за таким занятием, сделал то, что он. И это еще одна причина, почему команданте Валленар так долго остается командиром.
— Это почему же?
— Он человек, который может все.
Глинн помолчал, глядя через пролив на эсминец, неподвижный и темный.
— Я хочу вас спросить еще кое о чем, — сказал он, продолжая смотреть на боевой корабль. — Этот торговец в Пунта-Аренасе, тот, которому вы продали снаряжение геолога, он вас запомнил? Сможет он сказать, кто вы, если его будут спрашивать?
Паппап задумался, прежде чем ответить.
— Трудно сказать, — наконец произнес он. — Это был большой магазин. Но с другой стороны, не так много в Пунта-Аренасе индейцев ейган. К тому же сделка была для него выгодной.
— Понятно, — сказал Глинн. — Спасибо, Джон. Вы мне очень помогли.
— Не стоит, парень, — ответил Паппап.
Он снова искоса посмотрел на Глинна. Глаза его светились проницательностью и хитростью.
Глинн соображал быстро. Иногда лучше сразу признаться во лжи. Если это сделать умело, можно даже заработать доверие.
— Боюсь, я был не совсем с вами честен. Я очень много знаю о капитане Фицрое, но на самом деле он не был моим предком.
Паппап неприятно загоготал:
— Конечно нет. Не больше чем Фьюджия Баскет была моим.
Резкий порыв ветра поднял Глинну воротник. Он посмотрел на Паппапа.
— Откуда же у вас кольцо?
— Столько ейган умерло, что последний унаследовал много чего. Так я получил и шляпку, и кольцо, и все остальное тоже.
В глазах Паппапа промелькнуло смущение.
— Что же случилось со всем остальным?
— Продал в основном. Деньги пропил.
Глинн снова поразился прямоте ответа, осознавая, что даже приблизительно не понимает индейца.
— Когда это закончится, — добавил старик, — вам придется взять меня с собой, все равно куда. Я не могу вернуться домой.
— Почему не можете?
Задавая вопрос, Глинн уже знал ответ.
«Ролвааг»
23 часа 20 минут
Макферлейн шел по синему ковру коридора на нижней палубе. Он смертельно устал, но не мог уснуть. Слишком многое произошло за день: длинная цепь удивительных открытий, гибель Рочфорта и Эванса, новое явление эсминца. Потеряв надежду уснуть, он, подобно неугомонному привидению, слонялся по судну.
Ноги сами привели его к каюте Амиры. Стоя у двери, он с удивлением осознал, что нуждается в ее компании. Ее беззастенчивая веселость может оказаться тем возбуждающим допингом, в котором он нуждается. Время, с ней проведенное, будет благодатно свободным от кривотолков и изнуряющих объяснений. Возможно, она не откажется выпить с ним кофе в кают-компании или сыграть на бильярде.
Он постучал в дверь.
— Рейчел?
Никакого ответа. Вряд ли она уже спит. Амира утверждала, что лет десять не ложится раньше трех.
Он снова постучал. Незапертая дверь приоткрылась от ударов костяшками пальцев.
— Рейчел? Это Сэм.
Макферлейн вошел, удивляясь сам себе. Он никогда не был в каюте у Амиры. Вместо беспорядка, неразберихи разбросанной одежды и простыней, усыпанных сигарным пеплом, которые он ожидал увидеть, все выглядело особенно чистым.
Диван и кресла на своих местах, на полках расставлены научные труды и технические справочники. На мгновение он усомнился, что здесь живет именно она, но потом заметил шелуху арахиса, лежавшую полукругом под компьютерным столиком.
Он нежно улыбнулся и подошел к столу. Его взгляд остановился на экране, где он увидел свою фамилию.
Двухстраничный документ лежал на установленном рядом принтере. Схватив первую страницу, он начал читать.
«ЭИР. СЕКРЕТНО.
От: Р. Амиры
Кому: Э. Глинну.
Объект: С. Макферлейн.
С момента последнего рапорта у объекта нарастает озабоченность метеоритом и его непонятностью. Он по-прежнему испытывает двойственные чувства к проекту и к самому Ллойду. Почти против своей воли он оказался втянутым в решение проблем, связанных с метеоритом. Мы коротко разговаривали обо всем, по крайней мере до того, что произошло сегодня утром на месте падения. Я не уверена, что он был со мной совершенно откровенным, но не чувствую себя вправе лезть ему в душу.
После того как метеорит откопали в первый раз, я завела разговор о его прежней теории существования межзвездных метеоритов. Вначале с неохотой, а потом все более увлеченно он объяснил, как теория подтверждается метеоритом Десоласьон. Однако он чувствует необходимость секретности и просил меня не делиться его догадками ни с кем. Как ты должен был понять из утренней дискуссии, его вера в межзвездную природу этого метеорита только выросла».
Хлопнула дверь, послышался резкий вздох. Макферлейн повернулся. Амира стояла в проеме двери. Она все еще была одета, как на обеде, — в черное платье длиной до колена, но, когда побежала за арахисом, на плечи накинула парку. Она как раз доставала пакет орехов из кармана, когда, взглянув на Макферлейна, увидела у него в руке лист бумаги. Амира застыла.
Некоторое время они просто смотрели друг на друга. Медленно, словно сам по себе, пакет свалился обратно в карман парки.
Макферлейн почувствовал, как его охватывает уныние. Словно после всех недавних потрясений у него не осталось в резерве других эмоций, которые он мог проявить.
— Ладно, — произнес он наконец. — Похоже, не один я на этом судне Иуда.
Амира выдержала его взгляд. Она сильно побледнела.
— Вы всегда вламываетесь в чужие комнаты и читаете частную переписку?
Макферлейн холодно улыбнулся. Он полистал бумаги у нее на столе.
— Сожалею, но эта работа выполнена неудовлетворительно. В слове «двойственные» допущена ошибка. Сегодня Эли не приклеит звездочку напротив вашего имени.
Он направился к двери, которую она загораживала.
— Отойдите, пожалуйста, в сторону.
Амира в замешательстве опустила глаза, но не отошла.
— Подождите, — проговорила она.
— Я требую, отойдите!
Она кивнула на принтер.
— Нет, пока не прочитаете до конца.
В нем вспыхнул гнев, и он поднял руку, чтобы ее оттолкнуть. Но овладел собой и отдернул руку.
— Я прочел вполне достаточно, спасибо. Теперь уйдите, черт вас дери, с дороги.
— Прочтите остальное. Тогда можете идти.
Амира моргнула и облизнула губы, но не двинулась с места. Макферлейн смотрел ей в глаза минуту, возможно, две. Затем повернулся, взял второй лист рапорта и стал читать.
«После того, что случилось, я с ним согласна. Доказательства достаточно сильные, если не неопровержимые: метеорит прилетел далеко извне Солнечной системы. Теория Сэма подтвердилась. Более того, я не вижу у Сэма никаких проявлений одержимости или чего бы то ни было, что может представлять угрозу для экспедиции. Как раз наоборот. Похоже, метеорит разбудил в нем ученого. Я отмечаю меньше проявлений сарказма и настороженности наемника, которые были очевидны вначале. Им на смену пришел жадный интерес, сильное желание понять природу этого странного камня.
Итак, это будет мой третий и последний рапорт. Я не могу с чистой совестью писать их. Если я почувствую проблемы, то сообщу. Как лояльный служащий ЭИР, я бы сделала это в любом случае. Факт, что этот метеорит гораздо необычней, чем можно было предполагать. Он, возможно, даже опасен. Я не могу одновременно следить за человеком и работать с ним. Ты просил меня быть ассистентом Сэма. Именно им я и собираюсь быть, для его пользы, для своей пользы и на пользу всей экспедиции».
Макферлейн отодвинул стул от стола с компьютером и опустился на него. Лист бумаги шелестел у него в руке. Он чувствовал, как уходит гнев, оставляя в душе полную неразбериху.