Граница льдов - Престон Дуглас. Страница 64

Валленар сделал длинную затяжку и выпустил дым сигары в сторону Глинна.

— Скажите, сеньор… Ишмаил, кажется? Или нет?

— В действительности Глинн.

— Понятно. Скажите мне, мистер Глинн, зачем вы явились на мой корабль?

Глинн понимал, что должен очень осторожно отвечать на этот вопрос.

— Я надеялся, команданте, что мы можем с вами прийти к соглашению.

Он увидел ожидаемый гнев на лице капитана и продолжал:

— Я уполномочен дать вам миллион долларов за ваше сотрудничество.

Валленар неожиданно улыбнулся, его глаза прикрылись.

— Он у вас с собой?

— Конечно нет.

Команданте лениво пыхнул сигарой.

— По-видимому, сеньор, вы думаете, что и меня можно купить, как остальных. Потому что я южноамериканец, грязный латинос, что я всегда готов сотрудничать в обмен на подачки.

— Мой опыт показывает, что неподкупных не бывает, — сказал Глинн. — Включая американцев.

Он внимательно следил за команданте. Глинн был уверен, что тот откажется от взятки, но даже в самом отказе содержится информация.

— Если ваш опыт таков, значит, ваша жизнь порочна, вас окружают проститутки, предатели и гомосексуалисты. Вам не удастся вывезти метеорит из Чили. Возьмите ваше золото, сеньор, и запихните его в конус своей шлюховатой матери.

Глинн не ответил на это сильнейшее испанское оскорбление. Валленар опустил сигару.

— Есть еще один вопрос. Я послал на остров человека для разведки, и он не вернулся. Его имя Тиммер. Он мой офицер-связист.

Глинн был несколько удивлен. Он не верил, что команданте поднимет этот вопрос, да еще и признает, что его человек занимался шпионажем. Кроме того, этот человек потерпел неудачу, а Валленар был из тех, кто презирал неудачников.

— Он перерезал горло одному из наших людей. Мы его задержали.

У команданте сузились глаза, и на какой-то миг он, казалось, утратил контроль. Но потом взял себя в руки и улыбнулся.

— Верните его мне, пожалуйста.

— Я сожалею, — сказал Глинн. — Он совершил преступление.

— Вы немедленно вернете его мне, или я развею ваш корабль по волнам, — сказал Валленар, повышая голос.

И снова это вызвало удивление Глинна. Поспешная угроза была непропорциональна ситуации. Офицер-связист легко восполним, ранг его невысок. Какая собака здесь зарыта? Глинн в уме перебирал возможные объяснения, даже когда уже формулировал ответ.

— Это было бы неумно, поскольку ваш человек находится на корабельной гауптвахте.

Команданте посмотрел на Глинна тяжелым взглядом. Когда он заговорил, голос его снова звучал ровно:

— Верните мне Тиммера, и я, вероятно, разрешу вам вывезти метеорит.

Глинн знал, что это ложь. Валленар готов позволить им уйти в обмен на Тиммера не более, чем они имеют возможность его вернуть. Насколько он понял благодаря Паппапу, у команданте очень преданная команда. И сейчас, кажется, он понял почему: Валленар завоевал ее своей неистовостью. Глинн считал команданте человеком, для которого другие люди ничего не значат. Валленар показал себя с неожиданной стороны. Его поведение расходилось с характеристиками из досье, составленного людьми Глинна в Нью-Йорке, изучавшими биографию Валленара. Тем не менее оно было полезным. Придется заново оценить Валленара. В любом случае, теперь у него есть нужная информация: он знает, что известно Валленару. А его спутники имели достаточно времени, чтобы сделать то, что нужно.

— Я передам ваше предложение нашему капитану, — сказал Глинн и слегка поклонился. — Думаю, это можно устроить. Я сообщу вам ответ в полдень. Теперь, с вашего позволения, я вернусь на свой корабль.

Валленар улыбнулся, сделав почти успешную попытку скрыть кипящий гнев.

— Сделайте это, сеньор. Потому что, если я не увижу Тиммера в полдень, я буду знать, что он мертв. И ваши жизни будут для меня не дороже собачьего дерьма, налипшего на каблук.

«Ролвааг»

23 часа 50 минут

Макферлейн отвечал на звонки в безлюдных апартаментах Ллойда. За бортом набирал силу ветер, с запада накатывали валы. Огромное судно стояло с подветренной стороны отвесных базальтовых утесов, к берегу протянулись тросы, которые крепились стальными болтами к скалам. Все было готово. Ждали тумана, который, по словам Глинна, был обещан в полночь.

Телефон на письменном столе сердито замигал, и Макферлейн со вздохом поднял трубку. Это будет третий разговор с Ллойдом за вечер. Он ненавидел эту свою новую роль посредника, секретаря.

— Мистер Ллойд?

— Да, да, это я. Глинн вернулся?

Опять слышался громкий шум, который мешал и при прошлом разговоре. Оторванному от дела Макферлейну это добавляло раздражения.

— Он вернулся два часа назад.

— Что он сказал? Валленар взятку взял?

— Нет.

— Может быть, он предложил недостаточно.

— Похоже, Глинн считает, что размер суммы не имеет значения.

— Господи Иисусе, каждый имеет цену. Полагаю, теперь уже поздно, но я бы заплатил двадцать миллионов. Скажите ему это. Двадцать миллионов золотом, посланные в любую точку мира. И американский паспорт ему и его семье. Какой у Глинна план?

Макферлейн помолчал. Почему-то ему казалось, что Валленара не заинтересовал бы американский паспорт. Макферлейн сглотнул. С каждой минутой он ненавидел это все больше.

— Он говорит, что план совершенно надежный, но он не может сейчас с нами им поделиться. Он сказал, что успех зависит от конфиденциальности…

— Что за дерьмо! Подайте мне его. Немедленно.

— Я пытался его найти, когда узнал, что вы звоните. Он не отвечает ни по телефону, ни по рации. Похоже, никто не знает, где он.

— Будь он проклят! Я знал, что не следует возлагать на него всю мою…

Голос замер в шуме радиопомех. Потом вернулся, еще более невнятный, чем раньше.

— Сэм? Сэм!

— Я здесь.

— Послушайте. Вы представляете Ллойда в экспедиции. Скажите Глинну, чтобы он немедленно мне позвонил. И скажите ему, что это приказ или я уволю его к чертовой матери и сам лично выброшу его за борт.

— Да, — устало сказал Макферлейн.

— Вы в моем офисе? Вам видно метеорит?

— Он еще спрятан на обрыве.

— Когда он будет перенесен на судно?

— Как только опустится туман. Мне сказано, что погрузка в танк займет несколько часов, еще, видимо, полчаса понадобится, чтобы его закрепить, а затем мы уйдем. Мы должны отчалить не позднее пяти утра.

— Это совсем впритык. Я слышал, надвигается новый шторм, сильней прежнего.

— Шторм? — переспросил Макферлейн.

Но ответом были только радиопомехи. Он ждал, но линия умерла. Через минуту он повесил трубку и стал смотреть в окно. Тем временем электронные часы на письменном столе пробили полночь. Макферлейну вдруг вспомнились слова: «Я сам лично выброшу его за борт». И тут до него дошло, что звук, на фоне которого он слышал голос Ллойда, — это шум реактивного двигателя.

Ллойд был в самолете.

«Алмиранте Рамирес»

25 июля, полночь

Команданте Валленар находился на мостике и смотрел в бинокль. Свой корабль он поставил в северном конце пролива, откуда ничто не мешало наблюдать за активностью на берегу. Зрелище поистине было стоящее.

Американцы подвели танкер к обрыву и протянули к берегу тросы. Капитану «Ролваага», очевидно, было кое-что известно о погоде на мысе Горн. Они не могли знать о необозначенной в лоциях подводной гряде, над которой стоял на якоре «Алмиранте Рамирес», поэтому причалили судно с подветренной стороны острова, надеясь защитить себя от ударов шторма. Если повезет, ветер с берега удержит судно на расстоянии от опасных скал. Тем не менее для такого громадного танкера маневр был очень рискованный, особенно для судна, использующего динамическое позиционирование в условиях, когда ветер может неожиданно измениться. Было бы надежней отойти от берега. Что-то заставляло их держаться поблизости.

И ему не нужно далеко ходить, чтобы узнать. Валленар перевел бинокль обратно на центр острова, где продолжались широкомасштабные поисковые работы примерно в двух милях от «Ролваага». Он внимательно следил за их развитием еще до появления на эсминце американца, этого Глинна. Несколькими часами раньше в том месте работа вдруг забурлила еще сильней: раздались взрывы, неистово скрежетали машины, стремительно забегали люди, рабочую площадку осветили огромными прожекторами. Радиоперехват их переговоров показал — нашли что-то крупное. Но у них возникли большие проблемы.