Гордый, жестокий... желанный - Майо Маргарет. Страница 18

— Так будет лучше, — перебил он. — Энрико неисправимый романтик. Он любит любовь, он будет счастлив.

Пенни хотела запротестовать, но поняла, что слишком бурно реагирует и никакого вреда это не причинит: вряд ли она увидит Энрико снова.

Вернулся официант. Пока они потягивали свои напитки в ожидании еды, солнце клонилось все ниже, и у Пенни захватило дух от смены цветов неба. Она всегда любила закаты, и этот был по-настоящему великолепен; вокруг раздались восхищенные возгласы, и глаза Пенни сияли, когда она посмотрела на Санто. Она была удивлена, обнаружив, что он смотрит на нее, а не на небо.

— Разве это не потрясающе? — спросила она, широко улыбаясь.

— Нам повезло.

— Это было невероятно.

— Рад, что вам понравилось.

Обмен сухими репликами не скрыл того факта, что они могли наблюдать закат и из дома, но там все было бы по-другому. Это место обладало особенной атмосферой: за каждым столиком сидели пары, сосредоточенные друг на друге, отводящие взгляд от заката, берущиеся за руки и целующиеся, как она хотела поцеловать Санто. Закат снова пробудил ее чувства, и она поняла, что стремительно влюбляется в Санто. Ему, однако, любовь, как и серьезные отношения, были не нужны, и в сложившихся обстоятельствах она больше не могла работать на него.

На самом деле Санто был мужчиной ее мечты. С ним она была довольна собой, чувствовала себя настоящей женщиной и хотела быть с ним всегда, но было ясно, что жениться снова он не намерен.

Темнота окутала их, и на столах зажглись свечи, придавая атмосфере романтичности. Было трудно не поддаться искушению, когда глаза Санто были устремлены на нее, замечая весь спектр эмоций, разрывавших ее.

Санто, как и обещал, ограничился одним бокалом вина, которое подали к ризотто, жареному окуню и мороженому. Ему было невыносимо признаваться даже себе, что Пенни волновала его, как никто с тех пор, как ушла Хелена, на которую она была совершенно не похожа: заботливая, думающая не только о Хлое, но и о нем; таких одна на миллион. И все-таки он не мог допустить еще одну ошибку и позволить их отношениям перерасти во что-то более серьезное. Так почему же он взял ее за подбородок, наклонился и поцеловал, позволив аду разверзнуться внутри себя?

Это была его цель: с помощью красивого заката заставить ее ответить на его страсть. Ее губы дрогнули, она легко вздохнула, и он углубил поцелуй, скользнув рукой по ее шее, чтобы не дать ей отступить, хотя в этом не было необходимости: она вернула поцелуй с поразившей его страстью. Он скользнул пальцами по ее лицу, по шее, ощущая бьющуюся жилку, и ниже, чувствуя, как поднимается и опадает ее грудь. Как он и подозревал, она не носила лифчик.

— Давайте уйдем отсюда, — прохрипел он.

Уже в машине он положил ее руку себе на бедро, чтобы она не передумала, и отпускал ее, только чтобы переключить скорость, и ему казалось, что ее рука постепенно поднимается выше. Если она доберется до цели, он погиб.

— Спаси меня, — прошептал он.

Пенни засмеялась, и это был самый прекрасный звук, который он когда-либо слышал.

— От кого? От себя?

Он пробормотал что-то по-итальянски, его соблазнительный голос разжег ее желание еще жарче. Она знала, что этот вечер закончится в его постели, смирилась с этим и теперь получала удовольствие, дразня и распаляя его. Она хотела, чтобы эта ночь запомнилась ей на всю жизнь. Санто знал, что делает, когда привел ее в этот ресторан и растревожил ее чувствительную душу, и теперь она принадлежала ему. Крошечная часть ее посылала тревожные сигналы, но она не обратила на них внимания. Она хотела, чтобы Санто овладел ею, хотела чувствовать его руки на себе. Одна мысль об этом заставила ее задрожать всем телом, и она подалась к Санто и порывисто поцеловала его в щеку.

— Бог мой! — простонал он. — Ты понимаешь, что делаешь? Мы разобьемся, если ты не будешь осторожна!

Пенни неохотно откинулась на сиденье, закрыла глаза и позволила мыслям свободно течь. Ее пальцы поглаживали бедро Санто, и она наслаждалась властью, которую имела над ним. Теперь она могла думать о нем просто как о мужчине, будящем в ней жестокую жажду.

На дорогу ушло больше времени, чем она думала, и, когда он вел ее в спальню, крепко держа за руку, она поняла, что он хочет ее так же сильно, как она его. Однако в спальне он сказал:

— У нас вся ночь впереди. Можно не спешить.

Он не прикасался к ней; то, что должны были делать руки, делал взгляд: раздевал ее, замечая, как она облизывает губы, как не может расслабиться, потому что желание уже начинает причинять боль.

— Я хочу тебя, Санто, — хрипло сказала она, и на секунду ей стало стыдно, что она так выдает себя.

— Как сильно?

— Слишком сильно, — призналась она.

— Невозможно.

— Слишком сильно, чтобы это было нормально.

— А, так ты все еще думаешь, что неправильно спать со своим боссом?

Пенни кивнула, жалея, что он сказал это. Она хотела его, но он делал все это неправильным.

— Запретная любовь не кажется тебе еще более соблазнительной?

Его голос, его акцент, ставший заметнее, подвел ее к черте. Запретная? Да! Неправильная? Да! Она все еще хотела его? Да, да, да! Ее руки обвили его шею, она прижалась к нему и поцеловала так страстно, что потом будет стыдиться. Санто не понадобилось другого поощрения, и он ответил на поцелуй с такой же страстью, стянул с нее блузку и стиснул ее обнаженные груди. Когда его пальцы сжали ее соски, она откинула голову, прижалась к нему бедрами, и в следующую секунду сильные руки уже несли ее к кровати. К этому времени она уже не думала ни о чем, кроме разрядки давно копившегося напряжения. Санто быстро раздел ее и сам сбросил одежду, прижал Пенни к кровати, и у нее пересохло во рту.

— Санто, — прошептала она.

— Пенни, — хрипло сказал он.

— Папа!

Они застыли, прислушиваясь. Крик повторился.

— Не двигайся, — сказал он. — Я сейчас вернусь.

Глава 9

Пенни не могла лежать и ждать Санто. Она оделась и пошла в комнату Хлои. Страсть быстро сменялась тревогой: в голосе девочки был неподдельный страх. С другой стороны, хорошо, что она позвала отца, Санто должно это понравиться.

Хлоя сидела в постели, прижавшись к отцу, со страхом в глазах. Санто гладил ее по голове, говоря что-то по-итальянски, и это заметно успокаивало девочку: страх уходил, на губах появилась слабая улыбка. На Санто были только боксеры, которые он поспешно натянул, и было трогательно смотреть, как он прижимает дочь к груди. Это зрелище согрело сердце Пенни, и она почувствовала себя так, словно вторгается на чужую территорию, но когда она собралась уйти, Санто мягко сказал:

— Присоединяйся к нам.

Она забралась на кровать с другой стороны.

— Плохой сон?

Хлоя кивнула.

— Но теперь тебе лучше?

Девочка снова кивнула и обхватила руками их обоих:

— Вы поспите со мной?

Взглянув на Санто, она поняла, что не такого окончания вечера он ждал, как и она, но они были нужны Хлое. Она словно предлагала Пенни занять место ее матери. Пенни ни за что бы не согласилась, никогда, но сейчас, один раз, она была готова сделать это. Она улыбнулась Санто, и он добродушно закатил глаза:

— Думаю, мы можем, красавица.

Хлоя улыбнулась и нырнула обратно под одеяло. Пенни попрощалась с ночью любви и легла рядом с ней, Санто последовал ее примеру. Еще никогда его не отвлекали, когда он собирался заняться любовью, и в прошлом он бы страшно разозлился, но сейчас был разве что немного раздосадован. Пенни подождет. Он был уверен, что теперь получит удовольствие, когда пожелает. Он научился любить свою дочь, этот фонтан счастья, и ее душевный покой стал его главной заботой. Он уснул рядом с ней и был поражен, когда, проснувшись, обнаружил, что уже утро. Пенни не было, а Хлоя хихикала и щекотала ему нос.

— Ты храпишь, папа.

— Ничего подобного, — безапелляционно заявил он.

— Нет, храпишь, вот так. — И она издала негромкий хрюкающий звук.