Трилогия Айс и Ангел (ЛП) - Бэк Сюзанна. Страница 101

И она зашагала из комнаты своей быстрой походкой, той самой, что всегда была ей присуща. Я посмотрела на Айс, греющую руку у огня, который дружески пылал и потрескивал в камине.

Извини, – сказала я мягко, ни за что особо не извиняясь. Просто нужно было что-то сказать, чтобы хоть как-то снять напряжение, повисшее между нами.

Она мрачно взглянула на меня, пожала плечами:

Да все нормально, – и снова уставилась в огонь, по-видимому, поглощенная его мерцанием. Судя по всему, «нормально» все не было. Это значило, что я перешагнула через еще одну невидимую границу, которую она провела, чтобы защитить себя от окружающего мира; значило – как бы я ни думала, что хорошо знаю ее, снова и снова обнаруживала, что совсем не знаю ее.

О, Корина, как бы я хотела, чтобы ты была здесь! Мне бы сейчас пригодился твой совет.

Все-таки я скучала по друзьям, которых оставила в Болоте, и часто думала о них. Но ни по кому я не скучала так сильно, как по Корине, чья материнская забота, милое кокетство и мудрый, пусть даже саркастичный, совет никогда не подводил меня и почти всегда давал мне ответ, который я искала.

Однако, Корина все еще была надежно упрятана в Болото, и, вероятнее всего, будет находиться там до последнего своего вздоха. От этой мысли мои внутренности скручивало в болезненный клубок, и все это казалось дикой несправедливостью по сравнению с той теплотой и заботой, которой она меня окружила.

Плюс, еще что-то нужно делать с Айс.

Но эта особая проблема должна была подождать, поскольку послышались быстрые шаги Руби по деревянному полу в коридоре, которая приближалась быстрой походкой.

Руби Андерсон все делала быстро. Читала. Ела. Говорила. Я помню, как провела один дождливый день, наблюдая ее за вязанием. Спицы двигались так быстро, и я готова поклясться, что видела искры, когда они ударялись друг о друга. Огромный шарф ниспадал, подобно красочному водопаду, со своих спиц, увеличиваясь с каждой секундой. Она была великолепна.

Руби зашла в комнату, улыбаясь и неся два плисовых халата. Отдав их нам, она положила руку на мое плечо.

– Тайлер, ты помнишь, где ванна? Бери Морган с собой, снимите мокрую одежду. Захватите потом ее сюда – посушим над огнем. А я пока сделаю кофе.

С этим она вышла, быстро укрывшись в кухне, в то время, как я немо уставилась на нее. Спустя мгновение я повернулась к Айс.

– Ладно, пошли переодеваться.

Она последовала за мной без колебания и недовольства, от чего я с облегчением вздохнула.

Ванная комната Руби была типичным примером классической бабушкиной ванны. Маленькие мыльца, которые вы никогда не отважитесь использовать, чтобы не погубить их искусно созданную форму; сделанная со вкусом чаша для хранения зубных протезов (моя собственная бабушка использовала для хранения своих протезов матерчатую коробочку. Это хорошо, чтобы не созерцать эти протезы, сидя в ванной. Уж особенно, если у вас аллергия на подобные вещи). Маленькие мочалки, которым соответствуют такие же маленькие полотенчики, чтобы вытирать руки; полотенца побольше, коврики, чехольчик, покрывающий туалетный бачок, занавеска для душа, и все это сделано в цвете «Античной Розы». Похоже, все женщины, которым за шестьдесят, покупают подобные вещи.

Я сбросила свою одежду и начала быстро растирать свое закоченевшее тело толстым пушистым полотенцем, когда заметила, что Айс как-то странно стоит и вертит в руках пуговицу своей рубашки.

Пока я наслаждалась относительным комфортом под пушистым полотенцем, Айс обсыхала в своей одежде. Ее кожа намокла, и она стояла так близко ко мне: рубашка прилипла к ее великолепному телу, заставив взыграть мои гомоны, а самая разумная часть моего мозга обеспокоилась, что моя темноволосая возлюбленная может заработать себе пневмонию, если тотчас не скинет свою промокшую одежду.

– Позволь мне помочь тебе с этим, – начала мягко настаивать я, бросив полотенце и потянувшись к ее рубашке.

Нахмурившись, она отступила назад так быстро, что почти очутилась в ванне, отвернулась от меня, не отпуская свою рубашку.

– Я сама справлюсь.

Возможно, я говорила раньше, что одна из наиболее нежелательных черт, которые достались мне от отца, была склонность к сарказму. Это был его урок, который я усваивала хорошо и неоднократно. И также как и у него, это проявлялось в самый неподходящий момент. Как сейчас.

– Ну, конечно же, ты справишься, Айс, – ответила я, а мой голос, определенно сквозил насмешкой. – При таком темпе скорее настанет лето, прежде, чем ты расстегнешь хоть половину пуговиц. Просто позволь мне помочь тебе, ладно?

Она сверкнула зубами, но это была не улыбка. А может и была, но не та, что выражает счастливые эмоции.

– Я сказала, что обойдусь сама.

Я моргнула, затем невольно отступила назад. Иногда, находясь с Айс, так легко забыть с кем имеешь дело. Ее неограниченная преданность, ее потрясающая нежность со мной – из-за них я порой не замечала опасную, дикую женщину, что скрывалась под маской вежливости и любезности, которую она научилась натягивать на себя, словно пальто, чтобы выжить в этом, так называемом обществе.

Но бывали моменты, подобно этому, когда все это обрушивалось на меня, словно сошедший с рельс экспресс. И ведь это была женщина, которую я любила всем своим сердцем.

Хладнокровная убийца.

Страстная любовница.

Ледяная выдержка.

Горячая любовь.

Айс была всем этим и еще многим. Как кто-то сказал: противоречие погружало в загадку.

Я наконец-то позволила себе выдохнуть и заставила себя встретиться с ее ледяным взглядом, затолкав свой страх поглубже, чтобы она не смогла почувствовать его.

– Извини, что надавила на тебя, – начала я мягко, – извини, что решила все за нас обеих.

Расстроившись из-за отсутствия всяких эмоций в ее глазах, я сжала кулаки и ударила себя по бедрам.

– Черт возьми, Айс! Я замерзла, промокла, устала и чертовски голодна! И я действительно не хотела бы столкнуться с перспективой провести холодной, промокшей и голодной эту ночь неизвестно где. И ее дом пришелся весьма кстати.

Я вздохнула, все еще неспособная прорваться сквозь толстую стену, выросшую на моем пути.

– Послушай, я знаю, как ты ненавидишь подобную благотворительность. Я также знаю, что временами Руби может быть очень строгой. Но она хорошая женщина с добрым сердцем, и я не вижу особых причин отвергать то, что она так великодушно предлагает.

Наклонившись, я подняла свою мокрую одежду, прижав ее к груди, и вздрогнула, когда мокрая ткань прикоснулась к моему телу.

– Я могу понять, как неудобно ты себя чувствуешь. Если ты и вправду хочешь провести ночь в нашей палатке, тогда пошли. А я что-нибудь придумаю, чтобы извиниться перед ней.

Сказав это, я отвернулась от Айс и сделала шаг к двери, даже не задумываясь над тем, что все еще раздета, а свою мокрую одежду прижимаю к телу.

– Подожди.

Я остановилась, но не повернулась, инстинктивно зная: что бы ни сказала моя спутница, ей будет легче высказаться, не глядя на меня.

– Это… это правда так много значит для тебя, да?

Нерешительность в ее голосе заставила меня повернуться, и я увидела такое потерянное выражение ее лица, что мое сердце дрогнуло.

– Да. Значит.

Она на несколько секунд закрыла глаза, а когда открыла их вновь, каменная стена исчезла, и передо мной стояла женщина, которую я так любила.

– Ну, хорошо. Если ты хочешь, мы остаемся.

Я кивнула и не смогла удержать улыбку, расплывшуюся по моему лицу.

– Спасибо.

Она кивнула в ответ, ничего не сказав. Ее пальцы, очевидно, согрелись во время нашего небольшого спора, так как она сняла свою рубашку без особых проблем, остальная одежда последовала туда же. Взяв другое полотенце, я предложила его Айс. Она тщательно растерла себя, затем надела старый халат, уверенно завязала пояс, пряча свое потрясающее тело от моего пожирающего взгляда. Затем, протянув руки, она осторожно забрала у меня мокрую одежду, заменив ее на толстый, махровый халат, который я с благодарностью накинула на себя и завязала. А потом я просто стояла, опустив руки, все еще неуверенная, где мы останемся после всего этого.