Трилогия Айс и Ангел (ЛП) - Бэк Сюзанна. Страница 140

Ее душа.

Только звук шагов Корины, решившей дать нам побыть наедине, вернул нас с небес на землю. Айс отстранилась, но вместо того, чтобы скрывать свои слезы, она, похоже, ими гордилась: голова высоко поднята, взгляд непреклонен.

– Все нормально, Корина, – сказала она все еще хрипло. – Ты можешь остаться.

Слегка улыбаясь неуверенности Корины, шагнувшей вперед, она раскрыла руки и приняла нашего друга в свои объятия, осторожно прижимая ее и целуя в щеку.

Когда нежные объятия разомкнулись, Айс снова повернулась ко мне.

– Как? – просто спросила она.

Я улыбнулась.

– Благодари Попа за доставку. Я дала ему задание, и уж он с ним побегал.

Она сделала глубокий вдох, потом медленно выдохнула.

– Обязательно, – затем она покачала головой в изумлении. – Я не слышала этот голос последние пятнадцать лет. Даже не осознавала, насколько скучала по нему. До сих пор, – ее взгляд был ошеломляюще нежным, и я изо всех сил старалась не заплакать.

Затем меня поразила внезапная мысль, и я всхлипнула:

– По… последние два трека на второй стороне из Вертнера?

Она понимающе кивнула.

– Я, пожалуй, не буду их сразу слушать.

Я сразу же поняла, что она имела в виду, и что мне не удастся послушать эти песни еще очень и очень долго, если вообще когда-нибудь удастся. Айс нужно побыть одной, чтобы справиться с чувствами, пробужденными музыкой, и это уединение я ей с радостью предоставлю. Улыбаясь, я кивнула.

– Спасибо, – снова сказала она с нежностью в голосе.

– Пожалуйста, – и затем я намеренно повторила ее слова. – Я просто хотела вернуть тебе то, что у тебя отняли, – и пусть следующие слова не прозвучали на самом деле, но все же были отчетливо слышны для нас: звук голоса твоей матери.

Это Рождество я запомню навсегда.

ЧАСТЬ 6

Зима ещё хваталась за своё сладкое время, отходя постепенно в сторону и уступая своё место весне, и, наконец, ушла, по-видимому, прежде, чем я поняла, что прошёл уже целый год с тех пор, как мы ступили на Канадскую землю

Так много всего случилось в моей жизни за это время. Год казался слишком коротким промежутком времени, чтобы всё это вместилось в него.

Подумать только – я сижу здесь, в своём собственном домике и, выглядывая из своего собственного окна на свою собственную землю, наблюдаю за прогулкой парусников по обширному пространству глубокого синего озера.

Я ущипнула себя, всего один раз, и когда почувствовала боль, убедилась, что всё, что я вижу – реальность, а не возбуждённые мечты грустной молодой девушки или заключённой, отчаянно рвущейся на свободу.

Я была абсолютно одна в доме, но одиночество было долгожданным и успокаивало после суматохи курортного сезона и долгой серой зимы, пришедшей ему на смену. Айс ушла до восхода солнца, намереваясь сделать пробежку по молодой травке, только что выбившейся из замёрзшей земли. Корина передала всем (а всеми была я) своё взбудораженное состояние и ушла час назад, чтобы что-то разведать. У нее был такой хитрый вид, как у лисы, которая рассматривает курятник на скотном дворе, и мне стало даже жаль того, на кого она наткнется в процессе своих поисков.

Внезапно я почувствовала желание выбраться непосредственно на улицу и, надев лёгкий жакет – еще один подарок Корины, – я вышла к теплу и свету только что родившейся весны, глубоко вдыхая свежий воздух и улыбаясь всему, что видела.

Спустившись по маленькому холму, отделявшему дом от озера, я вышла на крошечный зелёный док, который красила за день до этого, и с интересом стала смотреть за борьбой парусников с силой тяжести и ветром за право удержаться на плаву.

Тоскливо понаблюдав за ними некоторое время, мне наконец стукнуло в голову, что я тоже умею ходить под парусом! Я быстро приняла решение, отошла от берега и направилась к маленькой бухте, в которую мы с Айс поместили Хоби после того, как восстановили её с прошлого уикенда. Осмотрев оснащение, развернув и подняв паруса, я легонько оттолкнула лодку от берега и запрыгнула в нее. И меня сразу пробрало до костей от мерзлой, холоднющей воды, оказавшейся на дне лодки.

Однако я уже приняла твёрдое решение и не собиралась позволять какой-то ледяной воде охлаждать мой энтузиазм, и, сильно оттолкнувшись, что ещё больше остудило моё тело, я сумела поймать ветер и двинулась к центру озера. Ледяные брызги летели мне навстречу и безжалостно жалили лицо.

Свобода, которую я чувствовала, была невероятна! Я вычертила на глади воды линию и держалась именно её, борясь с ветром и водой за право летать.

И мой полёт по гладкому синему озеру был подобен полёту красочной птицы, скользящей над водой, одним глазом выискивающей себе завтрак; я чувствовала, что могу управлять природой мановением руки или тела, улыбкой, я чувствовала себя уверенной, гордой, дикой и свободной.

Когда моя мокрая одежда и ледяная кожа взяли верх над моим энтузиазмом, я повернула к дому. Приближаясь к берегу, я заметила, что кто-то сидит на зелёном доке. Приблизившись ещё, я поняла, что этим "кем-то" была Корина в тёмной шали, весьма удобно усевшаяся в шезлонге и с усмешкой наблюдавшая за мной.

Я сделала над собой усилие, чтобы превозмочь желание резко свернуть налево и обдать её хорошей порцией ледяной воды, и аккуратно подвела Хоби к песчаному берегу, затем спрыгнула с лодки, частично затащила её на берег и спустила паруса, чтобы она не уплыла назад, предпочтя воду суше.

Я собиралась уже обратиться к подруге, но внезапно почувствовала на своём лице полотенце. Схватив его прежде, чем оно упало на песок, я энергично вытерла свои холодные щёки и ледяные волосы, восстанавливая нормальное кровообращение по дороге к доку.

– Спасибо.

– Всегда пожалуйста, моя дорогая. Ты отличный моряк. Я под впечатлением.

– Спасибо. – снова сказала я, заходя в док и повесив полотенце на один из столбов, чтобы оно могло высохнуть на тёплом весеннем солнце. – Это одна из тех немногих вещей, которым я научилась у Айс. Она – великий учитель.

– Действительно, она великий учитель. Но даже самый лучший в мире учитель не сможет помочь человеку, у которого нет к этому хотя бы маленькой способности. Ты, Ангел, выглядела так, словно всю свою жизнь только и плавала.

Чувствуя, как румянец подступает к моему лицу, я поспешила скрыть его, отвернувшись к озеру и начав наблюдать за лодками, выделывающими многочисленные кругали по его глади.

Корина захихикала, затем достала из-под стула термос, налила чашку чая и вручила её мне. Я с благодарностью приняла тёплый напиток, вдохнула замечательный аромат и сделала бодрящий глоток, чувствуя, как температура внутри моего тела самым приятным и чудесным образом поднимается.

– Боже, как хорошо, – я сделала ещё глоток, а затем повернулась к ней. – Ну как, поиграла в сыщика?

Она усмехнулась и сверкнула белыми зубами как хищник.

– О да. Было весело! Удивительно, сколько камней можно перевернуть, когда есть подходящие для этого инструменты.

Фыркнув, я допила чай и возвратила чашку ей.

– Приятно видеть, что твоя работа тебе нравится.-

Она засмеялась.

– О, в самом деле нравится. Маленькие городки, подобные этому, имеют столько интересных маленьких тайн. Люди хранят их так усердно, словно, по их представлениям, вместе с тайнами они потеряют часть себя, – снова раздался её восхитительный смех.

Встряхнув головой, я опустилась на нагретый солнцем деревянный настил дока, наслаждаясь нежным бризом, медленно сушащим моё тело.

– Ну так, – сказала я через некоторое время, – в чьи дела ты залезла сегодня?

Глаза Корины притворно расширились от удивления.

– Я правильно слышу? Мой маленький Ангел хочет услышать сплетню? Я думала, ты выше этого.

Я сердито взглянула на неё, затем закрыла глаза и подставила лицо солнцу.

– Замечательно. Если ты не хочешь говорить мне…

Корина никогда не могла устоять, даже если это шло ей в убыток, и, помолчав всего две секунды, начала свой рассказ.