Трилогия Айс и Ангел (ЛП) - Бэк Сюзанна. Страница 96

Воцарилась мертвая тишина.

С трудом сдерживая приступы смеха, я лишь тихонько стучалась головой о широкие плечи Айс. Никак иначе нельзя было смотреть на лицо лесничего – лицо таращающееся на обнаженное и представленное во всем великолепии тело моей возлюбленной.

Мне не было нужды видеть все происходящее. Я и так прекрасно себе представляла знаменитый взгляд Айс. “Да?” медленно протянула она. Голос был полон опасности и страсти.

Судорожно сглатывая, мужчина дернул кадыком. Его глаза округлились и блестели как новая монета.

“Что-то не так?”

Лесничий испытывал явный дискомфорт. Он качнулся назад на своих каблуках. “Мм… нет. Я… ошиб… всего лишь хотел… все ли… хорошо… здесь”.

Я не могла пропустить столь удивительного зрелища, вытянула голову чуть вперед и усмехнулась: “Спасибо, у нас все отлично. Никаких проблем”.

Бедный мужчина был на волосок от обморока. Он прокашлялся и пальцами расслабил несомненно тугой воротник. “Ошиб… тогда хорошо. Раз здесь нет проблем”.

Я сделала вид, что задумалась. “Нет. Не думаю. Но мы ценим ваше участие. Да, Айс?” Я легонько толкнула ее локтем.

Айс нацепила на лицо одну из имитаций искренней улыбки, над которой, честно говоря, ей еще надо поработать, и весьма чопорно ответила “Да. Несомненно”.

“Спасибо. Догадываюсь, вы хотите остаться одни”. Прокашлявшись на последок, загнанный лесничий попятился назад и очистил помещение, закрыв за собой дверь.

Как только в комнате опять воцарилась темнота, я выпустила на волю свои желания и упала на кровать, сотрясаясь в неудержимом смехе. Спустя мгновение ко мне присоединилась и Айс, хотя, обычно все ее веселье выражалось в нескольких кривых усмешках.

Очень долго мы не могли произнести ни слова. “Смех – лучшее лекарство”. И что касается меня, это действительно так. Все мои страхи и сомнения улетучились. По крайней мере, сейчас.

Второй раз за эту ночь я заснула счастливой.

Часто кажется, что чем ближе цель, тем дольше тянется время. В моем случае это было именно так. У меня сложилось впечатление, что это путешествие в первые недели весны длилось уже годы. Мы передвигались по изрытым колеями горных дорог, часть из которых была так завалена снегом, что я опасалась больше никогда не увидеть цивилизации. Моему сознанию представлялись наши тела, замерзшие, словно мраморные скульптуры и ожидающие лета, когда какой-нибудь путешественник их найдет.

Но не смотря на все трудности, нельзя не сказать, что Булл был отличным проводником. Он всегда был жизнерадостен, что порой удивляло, и это поддерживало мой собственный оптимизм.

Мы спали и ели где приходилось. Когда кто-то спал в узенькой кабинке тяжелого грузовика, остальные разделяли обязанности водителя и штурмана. Но, поскольку, я никогда не водила машину в сильный снегопад, а Булл разделял ненависть Айс к картам, большую часть времени мне приходилось проводить размазанной между двумя огромными телами и пялиться на редкие канадские деревья.

И спать.

Много спать.

И с каким облегчением я заметила высокий шпиль церкви, стоящей на въезде в маленький городок, где я провела много счастливых лет. Церковь стояла так, как я и запомнила на всю жизнь. Устремленная ввысь, высокая, величественная, указывающая путь на небеса всем заблудшим. Так всегда говорил мой отец, когда она открывалась его взору.

Я воспользовалась помощью Айс и спустилась из расположенной достаточно высоко кабины. В лицо ударил холодный воздух, сугробы снега были чуть ли не по пояс. Я задрожала от холода и засунула онемевшие руки поглубже в карманы обтягивающей куртки, столь благородно предложенной мне Буллом.

Айс, в соответствии со своей кличкой, была невозмутима, как будто пребывание в сугробе снега в половину собственного роста было ее ежедневной работой. Я было позавидовала такой выдержке, но поразмыслив о цене, которую ей пришлось заплатить, пересмотрела свое отношение.

Лучше я буду дрожать все дни напролет.

Булл спустился со своей стороны кабины и подошел попрощаться. Он широко улыбался и был похож на доброго гризли, выпрашивающего подаяние на обочине дороги.

“Неужели ты не хочешь отдохнуть хотя бы несколько минут?” – спросила я: “Конечно, это ничем не примечательный городок, но кафе должны быть открыты, и в них варят отличный кофе”. Они могли наливать в кружки хоть скипидар, пока жидкость была горячей, она представляла для меня деликатес.

Булл улыбнулся, слегка погрустнев: “Если вы не возражаете, мэм, в следующий раз я обязательно воспользуюсь вашим предложением. А сейчас меня в кабине ожидает компания охотников. И моя оплата вместе с ними”.

Я сочувственно кивнула. Я всегда могла понять нужду, порой мечтая никогда не проходить ее уроков. Особенно сейчас. “Спасибо, Булл. Я не знаю, чтобы мы делали без твой помощи. Ты – великий человек”.

Последующий за этим румянце растопил снег в радиусе десяти миль, и, как бы это не было жестоко, я не смогла удержаться от усмешки, заключив Булла в сердечные объятия. “Я хотела сказать: береги себя”.

“Ты тоже”, – ответил он, крепко обняв напоследок. И, не отводя глаз от меня, кивнул в сторону Айс: “И ее, договорились?”

“Обещаю”.

Затем этот огромный мужчина распрощался с Айс, забрался в свой грузовик, махнул напоследок и растворился в вихре белого выхлопа. Я еще повздыхала, наблюдая, как грузовик исчезает в бесконечном лесу, потом вытащила себя из глубокого сугроба на слабо мощеную дорогу, ведущую к городу.

Я посмотрела вниз по дороге, рассматривая город, и сердце кольнула легкая грусть. Он стоял такой заброшенный и пустой. Если зеленый – цвет отчаяния, красный – страсти, то серый – заброшенности. Казалось, какой-то безумный художник на грани самоубийства махнул кистью и выкрасил весь город серым цветом, готовя его к вечному погребению на какой-нибудь скучной выставке.

Хотя, напомнила я сама себе, летом городок выглядел также как и в межсезонье. Как домашний питомец нерадивого хозяина соскучившийся по ласке, ждущий летнего солнца, возрождающего цвет и жизнь на земле.

“Ты в порядке?” – прозвучал за спиной голос Айс. Слегка вздрогнув, я вернулась в реальный мир.

“Да. Всего лишь задумалась”. И надеялась. И молилась. Все время нашего полета к свободе, я ни разу не подумала о том, что место, которое мне казалось благословенным во всех моих снах, могло не оказаться таким. Глядя на него сейчас, наблюдая, как угрюмый ветер сечет одиноко возвышающиеся сосны и гонит по пустым улицам фантастические снежные воронки, я на секунду подумала, что моя мечта постепенно становится кошмаром.

Насколько мечты одинокого ребенка могут быть приемлемы во взрослой жизни? И какое я имела право тащить сюда Айс? Эта женщина пришла сюда не потому, что ей больше некуда было идти, а потому что она решила строить свою жизнь в любом выбранном мною месте.

Я неожиданно почувствовала на своих плечах огромную ношу ответственности. Ребенок, всегда живший в глубине меня, разрыдался от страха.

Я почти поддалась внутреннему порыву броситься с криками вслед исчезнувшему грузовику Булла и умолять забрать нас отсюда. Подальше от этого места пустых обещаний и разбитых надежд.

Возможно, я даже бросилась за ним, так велико было мое желание убежать из реальности. На долю секунды я даже видела свое собственное тело, перемещающееся между мной и деревушкой вдали. И тут сильная рука, покрасневшая и огрубевшая от холода и ветра, взяла мой подбородок и подняла вверх. Мои глаза встретились с глазами цвета неба над головой. “Мы вместе, Ангел. И не имеет значения – где”.

Ее телепатические способности поразили меня, но уже через мгновение я открыла рот, чтобы ответить, наблюдая как выдыхаемый воздух превращается в морозный пар. “Я знаю. И это меня пугает. А что если это место не подойдет нам? А что если я вытащила нас из одной тюрьмы лишь для того, чтобы упрятать в другую? А что если…” – я опустила глаза, рассматривая грязные разводы на ее ладони: “… здесь все не так, как я помню?”