Знающий не говорит. Тетралогия - Астахова Людмила Викторовна. Страница 47

Женщина обреченно кивнула и сделала жест, призывающий оставить ее наедине с Альсом. И посмотрела на него, как смотрит… нет, не как жертва на своего палача, а скорее как виноватый на обвинителя. Вот меньше всего Альс хотел ее винить. У него родилась догадка.

– Тир, вообрази, что я все знаю. Ты ведь понимаешь, что если для людей наши поступки кажутся странными и даже загадочными, то мы с тобой прекрасно можем понять друг друга. Ты просто скажи мне, что в Орфиранг приехал Арьятири. Это так?

Она скорбно поджала губы и качнула головой. Подтверждая его выводы.

– Да. Он здесь уже шестидневье.

– Понятно, – только и смог выдавить из себя Альс.

Весь ужас в том, что все, в ком текла эльфийская кровь, знали, из-за чего умер Ранвальд. Формально Альс и был его убийцей. Нет, он не убивал сам, своими руками, но являлся причиной. Потому что все, кто попадал между двумя жерновами судеб – Ведающим и Познавателем, неизменно расставались с жизнью. Вот теперь было самое время заплакать. Отчаянно и в голос. От безнадежности, от бессилия что-то изменить. Чувство вины, оно у кого угодно чувство вины, хоть у человека, хоть у орка, хоть у эльфа.

Не бывают остроухие жители Фэйра или других королевств невиновными целиком и полностью. И если насилие происходит по чьему-то злому умыслу, то долго искать душегуба не приходится. Не нужно ни сыщиков, чье ремесло у людей процветает вовсю, ни допросных листов.

– Тир, я пойду к… я пойду и сам спрошу с него за Ранвальда. Они ничего тебе плохого не сделают.

Она обняла его за шею и прижалась мокрой, соленой от слез щекой.

– Я не боюсь за себя.

– За меня тоже не нужно.

Оставалось только выяснить последний вопрос:

– Когда отдадут тело Ранвальда?

– Завтра.

– Значит, следующей ночью его можно будет похоронить.

Стала ли смерть случаем или пришла в урочный час, она всегда влечет за собой рутинные заботы о похоронах и тризнах, словно Немилосердная Госпожа, против собственного намерения, дает близким усопшего отвлечься от их горя за чередой приготовлений и погребальных обрядов. Наверное, это справедливо и мудро по отношению к Тирвиси.

Ириен поцеловал женщину в лоб и поспешно выскочил на улицу. Вечерело, но яркий осенний закат обещал пылать еще долго, чтобы прижимистые столичные жители немного сэкономили на светильном масле.

На корточках под стеной сидел Дугнас Виним, примчавшийся к своим эльфийским друзьям по первому зову. Ранвальда он боготворил и бесчисленное количество раз предлагал замолвить за него словечко в университете, где всегда не хватало толкового преподавателя практической механики.

– Что будешь делать? – спросил Дугнас.

– Пойду к Ленайену.

– Он тебя ненавидит. Думаешь, он станет помогать искать убийцу? – засомневался студент.

Рассказывать, что никого искать уже не надо, Ириен не стал.

– Клал я на его ненависть, – проворчал он, едва сдерживая кипевшую в нем злость.

– А ну как посол прикажет слугам взяться за дубье?

– Поглядим.

Дугнас ничего не ответил, но следом за эльфом к дому посла увязался. Альс его не гнал, потому что за ворота резиденции того все одно никто не пустит, а присутствие студента может стать хоть какой-то гарантией, что, пока они дойдут до Трибарской улицы, Ириен никого сгоряча не прирежет.

Фэйрские послы неизменно менялись, едва только на престол Игергарда восходил новый король. Это правило никогда не нарушалось и в отношении других государств, с которыми Фэйр имел дипломатические отношения. Ленайен жил в Орфиранге с тех пор как Витора короновали в пятнадцатилетнем возрасте, и предполагалось, что он пробудет здесь в качестве полномочного посла владыки до тех пор, пока Витор не почит. Пока же Ленайен вполне законно занимал роскошный трехэтажный дом, баснословная аренда которого оплачивалась из казны Фэйра точно так же, как и все расходы по содержанию посольства. Охрана на входе в лице двух идолоподобных стражей из горных стрелков проявила положенную бдительность, хотя Альса знали и в лицо и лично.

– Ифиль, мне нужен лорд Арьятири, – сразу пошел в лобовую атаку Ириен.

– Господин Ленайен не принимает, – заявил страж невозмутимо.

– Ленайен меня не интересует, мне необходимо срочно видеть его высокого гостя.

– Я не уполномочен обсуждать персональных гостей господина посла.

– Прекрасно, – натянуто улыбнулся наемник. – Я подожду, пока персональный гость высунет свой нос сам.

С этими словами Альс отошел в сторонку и прислонился спиной к решетке ограды.

– Не пускают? – изнывал от любопытства Дугнас.

– Ничего страшного, я подожду.

Если бы Ириен Альс стал в этот миг огнем, то его столб коснулся бы небесной тверди, если бы водой, то его волна смыла бы в море весь Орфиранг. Впрочем, ему не потребовалось быть ни тем, ни другим, чтобы сгорать и захлебываться в жидком пламени своей ненависти, потому что в дверях особняка появился лорд Арьятири собственной персоной.

Это на провинциалов производят впечатление каменные физиономии эльфийской охраны посольства, их полные сдержанного презрения светлые глаза и могучие фигуры потомственных воинов. Но даже привыкший ко всему столичный студент Дугнас Виним застыл на месте при виде настоящего эльфийского чародея – Ведающего, едва удержавшись, чтоб не бухнуться на колени перед эдаким небожителем. Бездонные, как небо, голубые глаза смотрели насквозь, читая в самых потаенных глубинах человечьей души. Не было для лорда в серебристо-оливковом одеянии в мироздании ни загадок, ни тайн, не было и страстей, способных стереть легкую полуулыбку с его тонких губ.

Дугнас смутился и опустил взгляд, прошляпив тот момент, когда оба эльфа застыли в нескольких шагах друг от друга. Альс помимо воли провел ладонью по шрамам на лице. Великие светлые небеса, как же они болели. Словно легли на кожу только вчера. Сравнить ощущение от раны, нанесенной заговоренным мечом, можно только с внезапным ожогом, будто плеснули кипятка с кислотой.

– Ириен? Какая неожиданность, – мелодично пропел Ведающий.

– Есть повод поговорить, – проскрежетал наемник.

Ифиль и другой страж подвинулись ближе, готовясь подставить свои шеи под лезвия мечей или под магический удар.

– Если ты не станешь тянуться к рукоятям… – предупредил маг.

– И если ты расслабишь пальцы… – отозвался Альс.

Они быстро справились с жаждой крови, Альс сложил руки на груди, Арьятири сцепил свои тонкие пальцы в замок.

– Господин Ленайен выделил нам кабинет для беседы. Туда ведут два коридора. Ифиль проводит тебя.

У стража вытянулось и без того длинное лицо от удивления и неожиданности. Еще бы! Ведающий опасался повернуться к наемнику спиной. Чудеса! Но горного стрелка, пограничника и героя многих сражений оказалось не так легко смутить.

– Следуйте за мной, господин Альс, – отчеканил он.

Дугнас остался стоять у ворот, а Ириен поспешил за своим сопровождающим. Арьятири был совершенно прав, когда просил о помощи доблестного стража. Искушение снести ему голову одним ударом оказалось бы для Альса слишком велико. Слишком.

Они вошли в комнату, отведенную под скромный кабинет, практически одновременно и замерли на месте в ожидании, когда за их спинами закроются двери.

– Я пришел забрать жизнь того, кто убил Ранвальда, – без всякого вступления сказал Альс.

Ведающий не стал отпираться:

– Почему – ты? Почему не его родственники? Ложа готова выплатить положенную законом виру.

– Он ведь умер из-за меня.

– Ты слишком самоуверен, Ириен, – усмехнулся Арьятири. – Думаешь, все дела Зеленой Ложи вертятся вокруг твоей персоны? Я тебя разочарую. В данном случае Ранвальд пострадал из-за собственных проступков.

– Каких именно?

– Не твое дело! – отрезал Арьятири.

– Тогда почему ко мне пришел королевский дознаватель?

– Понятия не имею, Ириен Альс. Это твои проблемы, как сейчас модно выражаться.

Арьятири ходил по самому краю. Он знал, что с Альсом нельзя так разговаривать. Он боялся. Но ничего не мог с собой поделать. Оттого, что на самом деле они до сих пор продолжали кружить по снежной целине, не прерывая сумасшедшего темпа схватки не на жизнь, а на смерть. Они оба сейчас чувствовали, как на их разгоряченную бешенством кожу падают снежинки. Кровь пульсировала в шрамах на щеке и на лбу, готовая снова залить Альсу глаз и половину лица. И хотя раны, нанесенные Ириеновыми мечами, целители залечили без всякого следа, они снова и снова напоминали Арьятири о себе тянущей болью. На груди, на плечах, на ребрах.